Зима в раю - Елена Арсеньева

– Не буду вдаваться в подробности, но у нас началась утечкаочень важной информации, а вслед за тем неприятности с парижскими властями. Насшпыняли, как шпионскую организацию! Мы заподозрили мужа Ренаты, проверили – таки вышло. Предавал, продавал, пользуясь теми обрывками сведений, которыевыуживал у болтливой Ренаты. То есть она сознательно нам не вредила, виновенбыл муж. Мы вызвали его на конспиративную встречу, однако по пути произошелнесчастный случай – он угодил под автомобиль и погиб.

– Ого… – пробормотал Дмитрий, вскинув на Сергея пристальныйвзгляд. – Ого!

– Никакого «ого», – так же пристально посмотрел на негоСергей. – Я понимаю, что вы подумали. Я вас насквозь вижу, все ваши мысли! –раздраженно погрозил он пальцем, словно учитель – нерадивому ученику. – А зря,зря! Не следует подозревать нас в том, в чем мы не замешаны. И впрямь произошелнесчастный случай, чистой воды. Рената все видела, у нее хватило совестиподтвердить в полиции, как все произошло: ее муж был очень озабочен инеосторожен… Но потом она, такое ощущение, немного повредилась в рассудке.Стала обвинять меня в смерти своего мужа: якобы я толкнул его под машину из ревности.А меня на том злосчастном перекрестке даже и близко не было! – возмущенновоскликнул Сергей. – Я находился в то время в своем кабинете и не видел ничего!Но для нее никаких разумных доводов не существовало. Она от горя сошла с ума.Конечно, пришлось ее уволить, отдалиться от нее, елико возможно. Я побеседовалс ее матерью, объяснил, что Рената может погубить себя, что за ней нужноприсматривать. Но мамаша такая клуша! – отчаянно простонал он. – Ладно, господьс ней. Рената убегала из дома и беспрестанно толклась на рю Дебюсси. Стоило ейувидеть человека, который входил в нашу дверь, а потом выходил из нее, как онанатурально набрасывалась на него со всякими глупостями. Сначала была простокакая-то досужая болтовня, но постепенно она перешла всякие границы. Такиеслучаи, как с вами, повторялись не один раз. А я-то удивлялся, откуда в людяхвозникала настороженность, недоверчивость, предвзятость… Те, с кем былустановлен полный, доверительный контакт, вдруг отказывались от встреч, срывалипорученные им дела, вели себя как самые настоящие враги. Наконец мы сталиподозревать Ренату, начали следить за ней. Однако сейчас вышли на неесовершенно случайно: когда она шла за вами от метро, ее заметил один из моихсотрудников, провожавших меня домой. Я ведь тут, неподалеку, живу, – махнулСергей рукой куда-то в сторону, Дмитрий так и не понял, в направлении какой измножества узких улиц. – Когда увидел ее с вами, знаете, просто голову потерялот такой наглости. Стоило мне представить, как она может навредить: вы же человек,еще не вполне убежденный, сомневающийся… Я же чувствую, я людей хорошо знаю. Насамом деле, я даже не уверен, что вы меня сейчас внимательно слушали, чтоповерили мне. Может быть, для вас все мои слова – пустой звук, вы этой чертовкеповерили…

Дмитрий пожал плечами.

Помолчали.

– Ладно, – сказал Сергей таким усталым голосом, как будтодолгая речь вытянула из него все силы. – Что я, в самом-то деле, оправдываюсьперед вами, будто преступник перед прокурором? С какой радости доказываю, чтоне виноват? Решайте сами, кому верить и с кем быть. Пожелаете – приходите нанашу встречу через неделю, нет – ну что ж, не силком же мне вас тянуть! Воля,как говорится, ваша, Дмитрий Дмитриевич. А сейчас, извините, я поеду. Все,устал как собака. Главное, уже почти около дома был, сейчас бы к своим,отдохнуть, но придется поехать на квартиру Ренаты аж к Люксембургскому саду,отвезти ее, а то неизвестно, что она еще учудит, если ее одну оставить. Честноеслово, не знаю, что делать с ней… – Сергей измученно вздохнул. – Были бы мытакие звери, какими она нас живописала, в самом деле, чего бы проще: убратьпровокаторшу, и дело с концом. А ведь вот не могу… – Он развел руками свиноватым выражением и, кивнув на прощание, быстро пошел к тому самому черному«Шевроле», на который еще раньше обратил внимание Дмитрий.

Он заметил, что Сергей не подал ему руки, прощаясь. В этомбыло что-то убедительное… Как если бы Сергей оставлял за ним право на решение иникак, никоим образом не хотел на его решение влиять.

Дмитрий поежился – все-таки он озяб, прав, конечно, Сергей,курточка его – сущие отрепья, никакого тепла, да и виду, если честно, никакого!– и вдохнул запах бензина. «Шевроле» медленно отъехал от тротуара,перестраиваясь, чтобы повернуть на Пон-Неф, туда, к бронзовому, зеленому,молчаливому Генриху, и проехать мимо него: ведь Люксембургский сад далеко, натой стороне Сены.

Как странно: у «Шевроле» номер 96 04 RDE, почти такой же,какой был у такси, на котором работал Дмитрий: 69 04. Стоп! Да как же Дмитрийсразу не заметил, что это не частный автомобиль, как он подумал сначала, атакси? Ну, тогда ясно, что внутри «Шевроле» никто Ренату не пытал, не жег ейподбородок спичкой.

И скорей всего, Сергей сказал правду: девчонка и впрямьсумасшедшая.

Дверь бистро позади Дмитрия распахнулась и захлопнулась,выпустив клуб теплого, напоенного спиртным духом воздуха и обрывок голосаГарделя. Париж, как начал в тринадцатом году сходить с ума по аргентинскомутанго, так и продолжал по сей день.

Дмитрий вспомнил, как ходил когда-то в танцевальную школуМишель-Михайленко на уроки танго вместе с Варей Савельевой. Кстати, из-за танговсе у них с Варей и сломалось… Дмитрий Аксаков в ту пору пытался уволиться изармии и ужасно франтил: носил монокль, одевался так, что вызывал невероятноеотвращение у Вариного отца, миллионщика и владельца ресторации «Марсель».Дмитрий с тех пор навеки запомнил мелодию, которая так часто звучала изпатефона в танцевальной школе и зазвучала сейчас: «Madreselva».

Ему вдруг остро захотелось вернуться в бистро, дослушатьГарделя и выпить еще граппы. Но нет, друзья, мы больше в эти игры не играем,так и спиться недолго, в одиночку-то. Такое уже было, было – мысленно погрозилон себе пальцем и двинулся к станции метро, которая находилась неподалеку и таки называлась – «Пон-Неф». Строго говоря, до авеню Трюдан вполне можно и пешкомдойти, но за час, не меньше, и нога разболится так, что потом всю ночь небудешь знать, как и куда ее пристроить. Лучше на метро, благо сейчас можно неужиматься, не трястись над каждым сантимом. У него есть деньги. Деньги,которые, однако, нужно еще отработать…

Он спустился в подземку, взял билет, прошел через турникет.

А интересно, Сергей правду сказал, что просто отвезет Ренатудомой и не причинит ей никакого вреда? Или все же…

«Не думай ты об этом! – сказал себе Дмитрий спокровительственной, отеческой интонацией, которая часто звучала у Сергея. –Все равно не узнаешь правды! И вообще, меньше знаешь – лучше спишь. Да и чтотебе до какой-то девчонки, которая заставила тебя испытать такие страдания?»