Алиенора Аквитанская. Непокорная королева - Жан Флори

Природу эмоциональных взаимоотношений Алиеноры и ее сыновей можно уяснить лучшим образом, обратившись к фактам. На основе этих данных становится ясно, что в основном Алиенора старалась покровительствовать Ричарду, которому она хотела передать свое аквитанское наследство, — до того, как она в той же манере начала заботиться об Иоанне. На выражении ее чувств сказалось и то, что она получила свободу из рук Ричарда, даже если не придавать особого значения (без сомнения, напрасно, так как эти верования были тогда чрезвычайно сильны) предсказаниям Мерлина о третьем гнездовье, которым будет обрадован орел разорванного союза.

Как уже было сказано, чтобы покинуть свою тюрьму, Алиенора не стала ждать прибытия Вильгельма Маршала. Не теряя времени, невзирая на боль утраты (13 июля умерла ее дочь Матильда), в свои шестьдесят пять лет она возобновила политическую деятельность и повела себя как настоящая королева Англии, с полного согласия на то баронов[351]. Тех, по крайней мере, кто сохранил ей верность. Раздор между сыновьями и отцом породил серьезные проблемы — мало кто из баронов не перешел тогда на ту или другую сторону, а потому стоило опасаться «чисток». Подобные опасения мог испытывать, в частности, и Вильгельм Маршал. С начала своего восхождения к власти Ричард напомнил ему о недавнем инциденте, во время которого Вильгельм сразил его коня, чтобы дать возможность старому королю спастись бегством:

Таким образом, Вильгельм мог быть спокоен насчет своей дальнейшей судьбы — Ричард простил его. Более того: Маршалу, которому тогда было под пятьдесят лет, Ричард дал в жены одну из самых богатых наследниц в Англии, юную Изабеллу де Клер, семнадцатилетнюю графиню Стригайла и Пемброка, — этот брак превратил Вильгельма в одного из самых богатых баронов королевства, в чьем владении окажутся многочисленные земли Ирландии[353]. Король умело подчеркнул, что его отец Генрих лишь обещал Вильгельму эти земли — он же отдал их на самом деле. Правда, речь шла об исключительном случае, о признании особой преданности Маршала. Гораздо чаще Ричард требовал от присоединившейся к нему знати выплаты больших штрафов за восстановление в правах.[354]

20 июля 1189 г. архиепископ Руанский опоясал Ричарда герцогским мечом Нормандии и передает ему хоругвь герцогства[355]. Итак, Ричард стал назначенным наследником. Тотчас же он продемонстрировал свою щедрость, предприняв политические шаги, с помощью которых наделся упрочить свою власть в регионе: так, наследнику графства Першского Ротру он отдал в жены свою племянницу Матильду, дочь его недавно умершей сестры Матильды и Генриха Льва, благодаря чему он приобрел в этом стратегически важном регионе ценного союзника. Прежде чем отправиться в Англию, чтобы получить корону, Ричард также принял меры, способные обеспечить мир в Аквитании, Анжу, Мене и Турени[356].

Этот мир зависел прежде всего от его отношений с Филиппом Августом. 22 июля Ричард встретился с ним между Шомоном и Три, чтобы уладить спорные вопросы. Филипп вновь потребовал вернуть ему нормандский Вексен вместе с Жизором. Ричарду удалось заставить его отказаться от этого требования — он пообещал выплатить французскому королю четыре тысячи марок в качестве возмещения ущерба, нанесенного войной, и, наконец, лично дал обещание жениться на Аэлисе. Французский хронист Ригор сетовал по поводу этого соглашения. По его мнению, Жизор должен был принадлежать французскому королю. Казалось, на это же указывало и следующее предзнаменование: когда граф Пуатье ехал верхом по деревянному мосту, ведущему в город, мост рухнул, и Ричард вместе с конем угодил в ров, заполненный водой[357].

После этого договора Ричард со своим братом Иоанном сел на корабль в Барфлёре и отправился в свое королевство. Портсмут, в котором он высадился 13 августа 1189 г., устроил ему триумфальную встречу, приветствуя нового государя как «освободителя». Отныне Ричард считал себя единственным наследником империи и намеревался править в одиночку, как и его отец. Но для этого ему нужно решить участь своего младшего брата. Иоанн поздно примкнул к своему брату, и хотя Ричард принял его «с честью», как подчеркивают хронисты[358], у него не было никакого желания уступать Иоанну какой-либо крупный апанаж. Тем не менее он щедро одарил Иоанна, женив его 20 августа на наследнице графа Глостера, несмотря на возражения архиепископа Балдуина Кентерберийского, посчитавшего этот брак кровосмесительным в силу родства новобрачных[359]. К этим владениям Ричард, согласно обещаниям своего отца, позднее добавил четыре графства в Англии и земли в Ирландии. Некоторые сочли эту щедрость к Иоанну чрезмерной и предосудительной: Ричарда предостерегали против этого брата, который, по мнению некоторых, только и дожидался момента, когда Львиное Сердце отправится в крестовый поход; стоит королю покинуть Англию, как его младший брат начнет плести против него заговор[360] — что и произошло на самом деле.

Ричард, однако, не доверял ни младшему брату, ни сводному брату Жоффруа, которого Генрих II, как говорили, предпочитал всем остальным сыновьям и намеревался назначить архиепископом Йоркским. Правда, тот отдавал предпочтение рыцарству и в силу своего пристрастия и амбиций противился посвящению в сан до последнего момента. Тем не менее, взойдя на трон, Ричард пожелал, чтобы его сводный брат избрал церковный удел — и 23 сентября Жоффруа рукоположили практически против его воли. В этом случае речь идет скорее о политической осмотрительности короля, нежели о подарке; заняв высокий церковный пост, Жоффруа больше не мог претендовать на престижную политическую должность в миру. Что же касается Иоанна, то перед отбытием в крестовый поход Ричард заставил его поклясться в том, что он не ступит на английскую землю в течении трех лет. Эти распоряжения король отдал по отношению к братьям перед тем, как отправиться в поход в Святую Землю: правда чуть позже, как утверждают Рожер Ховденский и Ричард Девизский, Алиенора добилась смягчения этих мер: