Синдром выгорания любви - Людмила Феррис

Нина перед сном обходила палаты, она обманывает, что заснула в подсобке, ее видел Петр Петрович идущей по коридору. Нина увидела дым, но еще она заметила, что в конец коридора пошла Щукина, и решила, что это шанс. Она задушила Щукину пояском от ее же халата и разыграла комедию, о которой вы уже знаете.

— А доказательства, девушка, у вас есть доказательства, что это совершила Сергеева? У вас пока получается рассказ, яркий и цельный, одним словом — художественная литература.

— Добывать доказательства — это ваша работа. Думаю, что люди — и сторож, и Петр Петрович, и баба Таня, и Клара Андреевна, которая видела, как Нина вытаскивала из альбома фотографии убитого Александра Гулько, — подтвердят мои слова. Сделайте косвенные доказательства прямыми, я вам только поаплодирую.

— Спасибо, мне нужно уйти, — Сурин поднялся со стула. — Мне срочно на работу.

— Конечно, Алексей Александрович, вы и так со мной время потеряли. Спасибо вам за терпение.

Когда дверь за следователем закрылась, Юлька посмотрела на главреда и услышала:

— Сорнева, ты будешь, наконец, кофе? А то журналист, отказывающийся от кофе, у меня вызывает подозрение!

Наши дни

Она всегда знала, что мать больше всего на свете любила умершую Сашеньку. Мама всегда говорила про нее, рассказывала, какой доброй девочкой она была. И выходило, что будто Нину не за что любить и жалеть, раз она жива и здорова. Нина хорошо помнила детский дом, злые голоса воспитателей и обращение к себе — «тюремный подкидыш». Она не очень понимала, почему «тюремный», но старшие девочки объяснили ей, что раз мать сидит в тюрьме, то она самый что ни на есть «тюремный подкидыш», и добавляли такие страшные подробности, что Нине хотелось сбежать далеко-далеко.

— Убийца твоя мать!

— Этого не может быть, — Нина умела за себя постоять.

— Убийца, убийца! Она твоего отца пришила.

И Нине казалось, что это слово — «убийца» — преследует ее повсюду, как будто ей поставили метку, клеймо на лбу. Однажды она не выдержала и спросила воспитателя:

— Это правда, что моя мать убила моего отца?

— Ты еще мала, чтобы об этом рассуждать! — оборвала ее женщина.

— Но мне сказали старшие девочки!

— Твоя мать сидит в тюрьме, а за что, мне никто не докладывал. Вот освободится, и сама у нее спросишь.

«Значит, это правда, — подумала Нина, — я дочь убийцы» — и понимание этого ожесточало и разъедало ее душу. Когда мать, Клара, появилась в ее жизни, Нина была уже сформировавшимся, озлобленным на весь мир человечком и носила другую фамилию, которую ей дали в детдоме, Сергеева. Историю матери о ее жизни, об умершей сестре она выслушала спокойно и в упор спросила:

— А отца ты убила?

— Так получилось, девочка моя, это было в очень тяжелом эмоциональном состоянии. Я уже понесла за это наказание.

Нина недоумевала, как ее мать, спокойная, уравновешенная, правильная в нынешних словах и поступках, могла ножом убить своего мужа, ее отца. Тут было что-то не то. Мать ее раздражала и тем, что все время пыталась Нину образумить, привить хорошие навыки, говорила о справедливости. Разве может это делать человек, лишивший жизни ее отца?

— Ты должна подтянуться по математике, Нани, — убеждала Клара Андреевна дочь.

— Я ничего никому не должна, — обычно отвечала Нина.

Конфликт матери и дочери так бы и усугублялся, если бы Нина к пятнадцати годам не влюбилась. Ее избранником стал парень Семен из соседнего двора, отсидевший за хулиганство.

— Нани, ну чем он тебе нравится?! — мама переживала. — Он же в тюрьме сидел!

— Ты тоже в тюрьме сидела, не надо меня Семеном попрекать, — огрызалась девушка.

Любовь вдруг сотворила с Ниной чудеса — она поступила в медучилище и, казалось, была этим довольна. По крайней мере этим была точно довольна ее мать. Отношения с Семеном складывались сложно, и когда девушка сказала ему о том, что беременна, он просто посмеялся.

— И что, Нинка, ты предлагаешь? Нищету плодить?

— Я буду рожать, — уперлась она.

— Да делай ты что хочешь, только без меня.

Любовь дала большую трещину, и Нине пришлось рассказать о беременности матери, которая обрадовалась и даже начала уговаривать дочь рожать.

— Ты представляешь, доченька, родится девочка и мы назовем ее Сашенька!

Такого стерпеть Нина уже не могла.

— Какого черта ты носишься со своей Сашенькой?! Твоей Сашеньки давно нет, а я живая, живая, а ты этого не видишь! Ненавижу тебя, ненавижу!

Нина родила мальчика, а его отец исчез, так и не увидев сына, чему Нина значения уже не придавала. Любовь прошла. Мать ринулась так активно помогать с внуком, что Нина успела окончить училище, приобрести специальность медсестры и даже устроиться в поликлинику.

Денег не хватало, и девушка все время брала подработку. Так она познакомилась с Дмитрием Николаевичем Просиным, человеком, у которого была тяжелая форма сахарного диабета и который практически ослеп. Нина делала ему уколы и почти каждый день слушала интересные рассказы о его работе, а он тридцать лет отслужил в милиции в отделе по раскрытию убийств. В какой-то день Нина услышала рассказ о своей матери, Кларе Андреевне Гулько, который подтверждал ее сомнения. Волна мести, которая улеглась было, поднялась с новой силой.

— Дмитрий Николаевич, то есть вы считаете, что Гулько сама не могла убить?

— Она хрупкая и худенькая была, силы удара у нее такой не было.

— А почему же ее тогда обвинили?

— Не было других подозреваемых, не было.

— То есть вы думаете, что мужчину убил кто-то другой?

— Скорее всего да, повыше ростом и помощнее, но на нас так давило начальство, сроки выходили, да и женщина сама призналась в убийстве.

Дома Нина еще раз с матерью завела разговор об отце и наконец случайно выяснила, как мать попала в квартиру, в которой у отца было любовное свидание. Тогда первый раз прозвучало имя Паши Щукиной.

— Она хорошая женщина, раскрыла мне глаза на его похождения, но вот только Сашеньку не уберегла. Я не могла с ней больше общаться.

Для того чтобы побольше узнать о «хорошей женщине», Нина несколько раз сходила в парикмахерскую, но бесполезно, там давно были новые мастера, новые клиенты, о Паше Щукиной, хорошем мастере прошлого века, слышали, но не больше.

Судьба приготовила Нине Сергеевой подарок: когда она устроилась на еще одну работу, ночной медсестрой в дом престарелых, она не поверила своему счастью — среди обитателей дома была Прасковья Петровна Щукина, та самая, бывший модный парикмахер, и у Нины родился план.