За пригоршню чар - Ким Харрисон

Внутренне трясясь, я пожала плечами, глядя на Пэм, —надеюсь, она поймет, что ничего лично против нее я не имею. Оценив синяки уменя на шее, она подняла брови, но что подумала — оставила при себе.

Мне от твоей блохастой стаи ничего не надо, — сказалая, убедившись, что теперь все знают, кто я такая. — Кроме Ника. Если яуложу твою альфу, я его заберу и уеду. — Я сделала долгий вдох. — Мывсе уедем. Целые и здоровые.

Нет! — рявкнул Уолтер, и все, кроме меня и Пэм,вздрогнули.

Дженкс тревожно щурил зеленые глаза.

— Рэйч, — сказал он, наплевав, что все егослышат. — Вспомни, что в последний раз было!

Я окатила его убийственным взглядом.

— Я победила, — запальчиво сказала я.

По очкам, — поправил он, попытался шагнуть ко мне, носнова застыл под угрозой силового воздействия окружавших его вервольфов.

Дженкс, — терпеливо сказала я, игнорируя стволы. —Мы, конечно, можем попытаться раскидать эту команду спятивших «выживалыциков»,доплыть до берега и сбежать отсюда — если повезет. Или я могу подраться содной-единственной вервольфихой. В первом случае вернемся побитые и с пустымируками. Во втором побитой буду только я, и может, мы вернемся с Ником. Этого яи хочу.

Лицо Дженкса вспыхнуло ненавистью — странно это смотрелось инепривычно.

— Зачем? — прошептал он. — Не понимаю, нафига тебе он нужен?

Я опустила взгляд. Я тоже не понимала.

— Это не игрушки! — багровея, крикнулУолтер. — Тащите сюда врача с наркотиками. Я хочу знать, кто их прислал ичто им известно!

Он сграбастал меня, я вся напряглась.

— М-м… Уолтер, золотце? — позвала Пэм, и всевокруг застыли от ее ледяного тона. — Что это ты делаешь, а?

В повисшей тишине Уолтер повернулся к ней.

— Она же не вервольф. Я подумал…

Пэм прервала его фразу фырканьем. Глаза она прищурила, аруками уперлась в бока.

— Мне бросили вызов, Церберовы яйца! — Онапостепенно повышала голос. — Если я сейчас уйду, каждый брехливый щенокбудет считать меня трусихой. Плевать мне, пусть она хоть лепреконша с зеленымисиськами! Она только что напрудила мне в миску!

Дженкс прыснул, а у Уолтера покраснели уши.

— Солнышко… — запротестовал он, но вяло инеубедительно.

Я скосила глаз на Дженкса. Может, я в вервольфах вообщеничего не понимала. Может, власть у них на самом деле принадлежит женщинам,которые держат за яйца альфа-самцов.

Сладкая моя… — попытался он снова; она сбросила егоруки. — Да она просто время тянет! Надо узнать, кто явится ее вытаскивать,до того, как они здесь окажутся. Она не вервольф, а я не хочу рисковать нашимшансом заполучить артефакт ради соблюдения устаревших традиций!

Именно эти традиции дали тебе твое место, — ядовитобросила она. — А вот три дня она не получит. — Пэм повернулась ко мнес самодовольной улыбкой. — Драться будем сейчас. Представь, что это я еепредварительно обрабатываю. Это будет весело. А если она сжульничает с помощьюколдовства, стая порвет ее на лоскутки.

Надежды мои пошли пресловутым прахом. Уолтер, видимо, тожене знал, что сказать, потому что тупо стоял, пока Пэм, улыбаясь, целовала его вщеку.

— Двадцать минут — я переоденусь и вернусь, —сказала она и выпорхнула в дверь.

Я посмотрела на Дженкса. Блин. Такого я не планировала.

Сквозь нежную весеннюю листву пробивалось не так уж многосолнца, и я вздрогнула. Это от холода, подумала я, не от мерзкого запаха пеплаи опорожненного кишечника, и не от того, что все новые лица по двое и троевливались в шумную толпу. И не оттого, что Дженксу надели наручники. И ужконечно не оттого, что собрались все на праздник — полюбоваться, как меня вклочья порвут. Нет-нет, это просто день выдался холодный.

— Угу, а как же, — прошептала я, заставляя себяразжать руки и помяться с ноги на ногу — расслабляя мускулы. От кострища тянулодавним дымом, почти заглушавшим все усиливающийся запах мускуса. У меня былочувство, что для пущего издевательства они и костер разожгли бы, если б былвечер. А пока на одном краю поляны собирались понемногу оборотни в камуфляже, ана другом — городские вервольфы в просторных попугайских шмотках. Этиизображали равнодушие — притворное, но тем не менее действенное, смотрелись оникрутыми. Посередине расположилась третья группа, в брюках и юбках, онипотихоньку посмеивались над ребятами в форме, но явно с опаской поглядывали нагородских отморозков, ржущих и сверкающих цепями и прочей бижутерией.Возбужденный гомон действовал мне на нервы.

А еще я чувствовала, как накапливается сила. Она ужепокалывала кожу, и у меня лицо вытянулось, когда я узнала непривычное ощущение.С мыслью о фиаско у миссис Брайант я открыла внутренний взор проверить аурывервольфов, они вплыли в поле зрения, и мне стало худо.

Полный абзац, — подумала я, беспокойно глянув наДженкса. На аурах оборотней всех трех стай лежал одинаковый коричневый отблеск.Как правило, внешний слой ауры вервольфов отражает основной цвет ауры их альфа-самца,но шанс, что ауры всех трех вожаков на острове имеют коричневый цвет, близки кнулю. Тут все соединились в круг под предводительством кого-то одного. Черт,так нечестно!

Связь в круге крепкая, поняла я, просканировав территориюлагеря чуть пошире. Достаточно сильная, чтобы ее чувствовать, не то что в тотраз, с Дэвидом, а это не предвещает ничего хорошего в будущем состязании.Слушая болтовню и смех вокруг, я невольно ощущала, как усиливается круг отвливающихся в него все новых оборотней.

Уолтер особенно сильным вожаком не был, а я не настолькобыла эгоцентрична, чтобы решить, что все это в мою честь затеяно. Мне всебольше казалось, что они соединены в круг ради какой-то общей цели, и довольнодавно. Не один день, а может, и не одну неделю.

Упав духом, я перешла на обычное зрение, потянулась,прогнулась в поясе, коснулась ладонями утоптанной земли. Надо найти способразорвать круг, а то получится повторение истории с Карин — и без надежды насчастливый финал.

Задница у меня торчала вверх, а между ней и грязнымвоображением были одни только спортивные лосины. Я медленно выдохнула подиздевательские смешки и повернулась к Дженксу. Отдали смыть кровь с волос,светлый чуб закрутился в кольца, и зеленые глаза сверкали из-под негопоразительным контрастом. С осунувшимся юным лицом он стоял совершеннонеподвижно, и вряд ли потому, что боялся вооруженной охраны. Вообще, яудивилась, что его сюда привели, — но он сам по себе был, видно, неплохимразвлечением и диковинкой, к тому же. Самоуверенность вервольфов была понятна.Даже если мы побежим, как нам скрыться от «выживальщиков», городскихуголовников и этих, с кредитными картами?