Ворожея. Практика в провинции Камарг - Елена Помазуева

– Держи щипцы, – ровным голосом сказал Броссар, и в поле зрения появилось его сосредоточенное лицо. – Крепись, малыш, сейчас мы начнем тебя лечить.

– Ей тяжело, – сдавленно произнес Кристоф.

– Пусть радуется, что болеет. Как только выздоровеет, я с ней разберусь по-своему. Она у меня запомнит, как соблюдать правила. И не ее пресловутые хорошего тона, а самые настоящие, от которых жизнь зависит, – пригрозил Броссар.

Слова были грубыми, но в тоне слышалось беспокойство. Неужели переживает за практикантку? Это было приятно, и я даже попыталась улыбнуться. Нет, не могу. Губы не слушались. Почувствовала, как натянулась кожа, готовая лопнуть в любой момент. Все тело печет. Прикрыла глаза, чтобы хоть на мгновение дать им покой.

– Смотри на меня! – в тот же момент рявкнул Броссар. – Я же сейчас любуюсь твоими прелестями, хотя, на мой вкус, пара лишних килограммов тебя явно полнит в талии. Кристоф, ты как считаешь?

Хам! Да как он может? Да я ему!.. Медленно открыла глаза, стараясь испепелить Броссара взглядом. Жара изнутри вполне хватит для этого.

– Вот теперь я являюсь центром твоего внимания, – с удовлетворением отозвался на мой злой взгляд Броссар. – Кристоф, ближе колбу. Хира… – забормотал ворожей заклинание.

Горячая субстанция отчего-то становилась ледяной при соприкосновении с кожей, хотя я точно знала, что ее только что сняли с огня. Сковывающий холод какое-то время держался на поверхности, а потом начал проникать внутрь, вытесняя невыносимый жар. Через какое-то время вздохнула с облегчением, судорожно хватая воздух.

– Ты молодец, Клер, – мягко произнес Броссар, и я почувствовала его ладонь на плече. Он ласково провел ею вдоль руки и задержался, перебирая мои пальчики. – Теперь все будет хорошо. Самое трудное мы преодолели.

– Ей надо отдохнуть, – тихо сказал рядом Кристоф.

– Да, я присмотрю за ней, а ты сожги одежду и приготовь что-нибудь перекусить, – распорядился Броссар.

Ворожей остался рядом со мной и накрыл очень тонкой тканью. Прохлада от отвара выгоняла жар из тела, и все равно меня еще лихорадило.

Вокруг плавал знакомый сизый туман от ароматических храмовых палочек. Наставник не забыл про очищающие заклинания. Наверняка одежда и обувь тоже не остались без внимания.

– Глупая маленькая практикантка, – с мягкостью и какой-то нежностью проговорил Броссар, поглаживая кисть моей руки. – Разве я могу потерять тебя?

– Эмири, я все приготовил, – произнес Кристоф у входа в комнату.

– Сейчас ты можешь поспать, Клер. Болезнь отступила, – поднимаясь с края кровати, сказал наставник.

Я была слишком напугана, а потому не верила, что опасность миновала. Лишь немного прикрыла глаза и отвернулась к стене, чтобы пламя свечей не мешало. Тело болело и ныло после перенесенного жара. Стягивающие ощущения на коже тоже не добавляли комфорта.

Не знаю, сколько прошло времени, но за окном плескалась чернота. День давно закончился, и ночь вступила в свои права.

– Налей вина, – услышала усталый голос Броссара.

– Эмири, я хочу с тобой поговорить, – произнес Кристоф.

– Говори тише, Клер нужен покой, – попросил наставник, и я услышала звон посуды.

Оба сели за стол, чтобы поесть в конце долгого дня. Какое-то время стояла тишина, нарушаемая привычными звуками из кухни, да плеск воды о сваи напоминал, что мы добрались до дома.

– Так о чем ты хотел поговорить? – первым нарушил молчание Броссар.

– Эмири, оставь Клер. Не встречайся с ней, – сказал Кристоф, тем самым привлекая к себе мое внимание.

О чем он говорит? Я не встречаюсь с наставником, у меня даже мыслей таких не возникало! При его-то поведении, резких словах, бесконечной критике, изливающейся по малейшему поводу. Да такое даже в дурном сне невозможно представить!

– Успокойся, хорошо? – резко вскинулся Броссар. – Она мне не нравится!

– Эмири, ты можешь получить любую. Любую! Но от нее откажись. Ради меня, – совсем тихо закончил Кристоф.

– Хорошо, – с глухим раздражением проговорил Броссар.

– Поклянись! – чуть громче потребовал Кристоф.

– Не ори так! Клер нужен отдых, – оборвал его Броссар.

– Я люблю ее, Эмири! – с отчаянием в голосе воскликнул Кристоф.

– Да, зануда, я клянусь, что даже не посмотрю в ее сторону, – нарочито небрежным тоном отозвался Броссар.

Они замолчали и больше не произнесли ни слова. Мысли в голове ворочались с трудом, расплывались и растягивались, смешивая сон с реальностью.

Ночью стало холодно – видимо, жар совсем отступил. И меня сразу накрыли чем-то согревающим. Хотела поблагодарить, но из-за опухшего горла не могла произнести ни слова. Сны мне не снились, и я была благодарна за это богине. Уставшему и измученному болезнью телу требовался отдых.

Все то время, пока я спала, за мной ухаживали, укутывали в теплое покрывало или поили с ложечки. Затем гладили по голове. От этих ласковых прикосновений становилось легче на душе, и я вновь проваливалась в сон без сновидений.

Утром разбудили осторожные шаги – кто-то отошел от моей постели.

– Кристоф, – попыталась позвать я, но не получилось ничего, кроме нескольких мычащих звуков.

– Ох, прости, я тебя разбудил, – вернулся он ко мне и присел на кровать. – Не пытайся говорить, твое горло еще несколько дней будет опухшим.

Я внимательно осмотрелась. Это не моя каморка с кроватью. Броссар, оказывается, отдал мне свою кровать. Вокруг привычная мебель, а в кресле явно кто-то недавно сидел.

– Мы с Эмири дежурили по очереди, – разгадав мой взгляд, обращенный к креслу, пояснил Кристоф. – Ты долго проспала.

«Сколько?» – беззвучно шевельнула губами.

– Почти двое суток, – ласково улыбнулся он. – Ты молодец, справилась с болезнью. Теперь осталось только окрепнуть. Уже завтра сможешь сама передвигаться, а послезавтра начнешь разговаривать.

Все правильно, ведь он сам через это прошел. А потому лучше, чем кто-либо другой, знает, что мне пришлось пережить. Но отчего-то жалко себя не было. Ощущалась усталость, вновь клонило в сон, и немного напоминал о себе голод. А еще присутствовала какая-то грусть. Словно я рассталась с чем-то, повзрослев и уйдя далеко вперед, оставив в прошлом отжившие, ничего не значащие правила.

– Эмири сварил для тебя суп. Есть хочешь? – спросил Кристоф, и я активно закивала.

И впрямь иду на поправку, если при одном упоминании еды сразу же проснулся аппетит, а рот наполнился слюной. Кристоф вышел на кухню, и до меня донесся аромат бульона. Знаю, что Броссар хороший кулинар, но сейчас готова была поклясться, что это пища богов.

– А вот и наша кошечка! – громыхнуло у входа, и створка двери с шумом закрылась.