Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Сухих соцветий горький аромат - Ирина Зорина

Сухих соцветий горький аромат - Ирина Зорина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 65
Перейти на страницу:

— Как у тебя язык поворачивается?..

— И ещё одно, вам меня прощать не за что, я вас ничем не оскорбила и зла вам никакого не сделала. Это моя жизнь, и я вправе поступать так, как считаю нужным.

— Ты опозорила нашу семью, — отделяя каждое слово паузой, с негодованием и вскипающей злобой проговорила мать. — И ты смеешь вот так просто говорить, что ничего такого не сделала? Да что с тобой стало за эти три месяца?

— За эти три месяца я перестала тебя бояться.

— Это на тебя так пагубно повлиял этот… молодой человек. Ты должна прекратить с ним общаться! Раньше ты такой не была.

— Я всегда была такой, просто меня сдерживал твой неусыпный контроль, а потом ты решила проучить меня молчанием, а тем временем я увидела вокруг жизнь, и, не поверишь, мне она понравилась, — я рассмеялась, видя её оторопелость. — И ты серьёзно думаешь, что я перестану с ним общаться из-за того, что ты мне запретила? Мама, мне уже не десять лет.

Мама сидела в растерянности и смятении. Она пыталась подыскать хоть какие-нибудь правильные, обличительные слова, но ничего не шло ей на ум.

— Ты так и не нальёшь мне чаю? — наконец, произнесла она, еле шевеля побледневшими губами.

— Ах да, извини.

Я быстро достала кружку, налила в неё уже почти остывшую заварку и разбавила кипятком. Когда я поставила кружку перед матерью, она взглянула на меня, и в это мгновение внутри что-то дёрнулось саднящей болью. В её глазах стояла мольба, словно она просила меня вернуть иллюзии, которыми она жила так долго и без которых жизнь её потеряла всякий смысл. Я отвернулась и молча села рядом. Она сделала пару глотков, взяла из вазочки, стоящей на столе печенье, а затем вновь положила его обратно. Наступила тишина, и мне не хотелось её нарушать. Я молча прислушивалась к мерному тиканью настенных часов и смотрела в окно. За окном стояла туманная пелена холодного октябрьского утра. Высоко в небе кружился иссиня-чёрный грач. Он то неспешно махал широкими крыльями, пытаясь поймать поток ветра, то неподвижно парил, описывая концентрические круги.

— А что у вас с Сашей? — вдруг спросила мама.

Воспоминание о Саше, о нашей последней встрече, словно острым ножом, пронзило грудь. От тупой боли я закрыла глаза и проглотила образовавшийся в горле ком.

— Мы расстались.

— Ясно.

Снова наступила тишина.

— Как твоя интернатура?

— Неплохо. Правда, заведующая отделением меня невзлюбила. Хотя, мне кажется, ей вообще мало кто приходится по душе.

Мама с пониманием кивнула и, отпив немного чаю, вдруг спросила:

— Может расскажешь мне что-нибудь об этом Марке?

— А что ты хочешь о нём узнать?

— Всё, что ты захочешь мне рассказать.

Подумав немного, я начала с самого начала. Временами мама была удивлена и озадачена, временами тихо улыбалась, а временами просто слушала, будто впервые по-настоящему знакомилась со мной.

Глава 30

Казалось, год интернатуры будет тянуться вечно. Каждый день заведующая находила всё новые и новые способы, чтобы продемонстрировать мне мою профессиональную несостоятельность и беспомощность. Её методы были хладнокровны и безжалостны: чаще всего она загоняла жертву в угол нескончаемым потоком вопросов, затем, нащупав слабое место, начинала копать глубже и, обнаружив то, что искала, а именно — пробел в знаниях, высмеивала при коллегах, что было крайне неприятно, или при пациентах, что было неприятнее вдвойне. За несколько месяцев интернатуры я узнала больше, чем за все шесть лет учёбы в медицинском. Но моя уверенность в себе стремительно приближалась к минусовой отметке, а я всё больше напоминала жалкое подобие той амбициозной, смелой девушки, которой когда-то была.

От заведующей доставалось не только мне, но и Инге. И хотя подругами нас назвать было весьма сложно, мы оказались по одну сторону баррикад и, чтобы выжить, были вынуждены объединиться, действовать слаженно и по возможности прикрывать тылы друг друга. До самого конца осени Инга была настроена довольно оптимистично: всегда была в бодром, иногда даже боевом расположении духа, часто шутила и выглядела почти счастливой. Но с наступлением зимы как-то резко сдала: под глазами у неё появились чётко очерченные синюшные круги, веки часто были какими-то странно припухшими и красными, словно она украдкой где-то плакала, выглядела она неряшливо, говорила мало, а на вопросы о своём состоянии отвечала сдавленной, вымученной улыбкой.

Я была уверена, что её угнетённое настроение связано с организованным террором многоуважаемой Ольги Геннадьевны и, забывая о собственном безрадостном положении и старых обидах, старалась всячески её подбодрить. Но Инга решительно отклоняла мою помощь, иронично усмехалась и с какой-то надтреснутой болью в голосе говорила, что она в порядке и вовсе в поддержке не нуждается. В конце концов, я оставила её в покое и больше не пыталась клеить пластыри и дуть на ушибленные места своей несостоявшейся подруги. Мы общались редко и лишь по делу, и, как мне казалось, это устраивало нас обеих.

Однажды холодным январским вечером я сидела у Марка с книгой в одной руке, кружкой ароматного горячего кофе в другой и, раздумывая над прочитанным, смотрела в окно. На улице было темно и морозно. Столбик термометра опустился до минус пятнадцати, но со двора доносились многочисленные весёлые голоса заигравшихся допоздна мальчишек.

— Неужели им не холодно? — спросила я сидящего перед компьютером над своей диссертацией Марка.

— Они так увлечены игрой, что не ощущают холода, — ответил он, не глядя на меня, — вот придут домой, тогда почувствуют, как руки заледенели.

— Пойдём и мы на улицу, а?

— В такой мороз? — Марк повернулся и удивлённо посмотрел на меня через очки.

— Ой, ты такой смешной в очках, — я прыснула со смеху, — извини, всё никак не могу привыкнуть, что ты их носишь.

— Я тебе припомню этот смех, — он шутливо погрозил пальцем. — Так ты серьёзно, насчёт прогулки?

— Нет, — засмеялась я, — просто хотела увидеть твою реакцию. В такой мороз меня на улицу калачом не заманишь.

— Меня тоже, ненавижу холод, — буркнул Марк и снова уставился в монитор.

— А знаешь, Инга в последнее время выглядит совсем плохо. Ты извини, что отвлекаю.

— Мне как-то не особо интересно, что там с Ингой происходит, — не поворачиваясь, ответил Марк и несколько раз щёлкнул мышкой, — не понимаю, почему это интересно тебе, после всего, что она сделала.

— Я с ней работаю.

— И что? — Марк резко повернулся. — Она такая сволочь. Я бы на твоём месте с ней вообще не общался.

— Между прочим, благодаря её усилиям мы вместе.

— Мы вместе, потому что иначе не могло быть. Разве нет?

— Ну… я не была бы столь категорична.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?