На крыльях мечты - Ферн Майклз

Мэгги откинулась на спинку кресла и заложила руки за голову, оценивающе оглядывая заново обставленный кабинет — одно из ее первых требований к владельцу галереи. Прекрасный фон для ее яркой красоты брюнетки. Тщательно подобранные мягкие, приглушенные землистые тона подчеркивали живые, трепетные цвета ее одежды. Обивка кресла цвета яичной скорлупы выгодно оттеняла ее блестящие черные волосы и кожу медового оттенка. Если что-то она унаследовала от Билли, то это чутье в моде и чувство цвета и гармонии, а от Мосса — небесно-голубые глаза и честолюбие. Проклятье, почему всякий раз, когда она пытается расслабиться и порадоваться своим успехам, ее начинают одолевать мысли о Санбридже и семье? Следовало бы уже преодолеть этот болезненный этап жизни. Теперь она женщина, которая знает себе цену. Сан-бридж остался позади. Она больше там не живет, да и не жила много-много лет. А если и возвращалась, то только в качестве гостьи.

Просто замечательно, что она оттуда вырвалась, убеждала себя Мэгги. Или ее выгнали? Знакомое ощущение влаги на ресницах. Гостья… Ей приходилось звонить в дверь. У нее не было ключей от дома. Если бы у нее имелся ключ, тогда, быть может, она чувствовала бы себя там своей. Райли был своим. Не поэтому ли она одобрила его решение пойти на военную службу? Потому что ревновала: ведь он жил в Санбридже, а она нет. Хотя письма, приходившие от Райли, подтверждали, что он доволен выбором, одна потаенная мысль не оставляла Мэгги: она посоветовала ему пойти в авиационное подразделение ВМС больше из своих собственных соображений, чем ради блага своего брата.

Каких бы успехов она ни достигла, как бы высоко ни вскарабкалась, все равно ей чего-то не хватало. Чувства принадлежности к семье, ощущения родственных связей. Когда смирится она с тем, что для нее там нет места? «В тот день, когда умру», — пробормотала она, вытирая глаза.

Решив, что работа — лучшее средство развеять навязчивые воспоминания, Мэгги мстительно набросилась на гору заявок. Она сортировала, оценивала и рассматривала работы, и стопка отказов росла по сравнению с числом принятых заявок. Открыв папку с фотографиями работ одного художника, она увидела перед собой поразительный геометрический рисунок. Именно то, что нужно Сандору для противопоставления примитивистам, которых он хотел выставить в начале весны. Это будет вершина художественного сезона, а с такими образцами геометрических и линейных рисунков выставка придаст карьере художника новое значение. Она принялась рассматривать фотографии, оценивая чувство цвета и пространства этого художника. Тут на глаза ей попалось несколько образцов рисунков по текстилю, и она посмотрела на имя, обозначенное в заявке. Билли Коулмэн. Агент мамы послал папку и заявку, не зная, что теперь она работает у Сандора и от ее решения зависит, будут ли приняты работы на выставку. Ощущение своей власти охватило Мэгги. Она слишком хорошо понимала, что может вывести мать из разряда дизайнеров и продвинуть в более высокую категорию — признанных художников. «Ну, мам, отплачу тебе как стерва». Яркие рисунки легли в стопку отвергнутых работ. Мэгги на мгновение задержала на них взгляд: почувствовала угрызения совести. И прежде чем появилось желание переменить свое решение, она схватила папку и сунула в самый низ стопки. Нет, не допустит она, чтобы работы мамы несколько недель висели в галерее Сандора. Слишком сильный поток воспоминаний захлестнет ее, если каждый день видеть выставку работ Билли. Мэгги знала, что ее психика может этого не выдержать.

Собравшись с духом, Мэгги как бы отступила на шаг и снова углубилась в размышления. Как раз на прошлой неделе она обедала с Сандором, когда в ресторан вошел Мосс под руку с Элис Форбс. В первый момент Мэгги была потрясена, а потом ее захлестнула ненависть. Она с такой силой отразилась на ее лице, что Элис Форбс не могла не почувствовать взгляд, направленный на нее, и обернулась.

Потом Мэгги перевела глаза на сидевшего напротив стройного, утонченного Сандора и осознала, что на самом деле он играет ту же роль, что ее отец. Обаятельный, изящный и изысканный. Сет назвал бы Сандора «скользким типом». Даже Агнес разглядела бы жестокость под покровом его внешнего обаяния. Сандор Лок, покровитель искусств, богатый, просвещенный и женатый человек. А сама она исполняла роль Элис Форбс в его жизни, и это ей не нравилось.

— Увидела призрак, Мэгги? — догадался Сандор.

— Моего отца, Мосса Коулмэна. — Она показала на столик, за которым сидели Мосс и Элис Форбс.

— А дама? — проявил он настойчивость, явно заинтересованный замешательством Мэгги.

— Элис Форбс, драматург. Мой отец и она были друзьями детства в Техасе.

— Похоже, и она испытывает некоторую неловкость. — Сандор не желал оставлять щекотливую тему. Здесь таилось нечто большее, чем то, о чем можно было судить по первому впечатлению.

— На мой взгляд, нет. Она всего лишь одна из длинной череды прочих. Только задержалась чуть дольше остальных. Это моя мать должна смущаться.

— Неужели я слышу горечь в твоем голосе, Мэгги, дорогая? — мягко произнес Сандор.

— Совершенно верно, я испытываю горечь. Если бы моя мать не была такой мягкотелой, она положила бы конец его изменам много лет тому назад, и он проводил бы время дома, где ему и полагалось быть, стал бы настоящим отцом своим детям.

— О Мэгги, понимаешь ли ты, что этими несколькими словами ты мне сказала о себе больше, чем за все время нашего знакомства? Это весьма показательно.

Глаза Мэгги гневно сверкнули.

— Неужели, Сандор? Вряд ли в твоих познаниях о неверных мужьях есть пробелы, раз ты сам из их числа. — Она сделала паузу, давая ему возможность осмыслить ее заявление, и с удовольствием отметила, что лощеный, изысканный Сандор Лок, казалось, растерялся. Он явно не привык к искренности, особенно если речь шла о нем самом. — Спасибо за обед, Сандор. Нельзя ли нам теперь уйти? У меня много работы в галерее.

— Разумеется. — Сандор вынул несколько купюр из-под золотого зажима в бумажнике. Его мозг работал, как компьютер, отбирая и сопоставляя факты. Мэгги упомянула о Техасе. Коулмэн. Мосс Коулмэн. Скот, нефть, земельные угодья, авиация, богатство и власть. Мэгги из тех самых Коулмэнов. Как интересно. Он занес эту информацию в ячейки своего мозга, зная, что когда-нибудь извлечет эти сведения и снова подумает над ними.

Опершись о притолоку двери кабинета Мэгги, элегантный Сандор Лок спокойно наблюдал за ней, перебиравшей бумаги на столе. Она взволнована — это видно по ее лицу. Он понял, что Мэгги так поглощена своими мыслями, что не заметит его, даже если он усядется на край стола. Его поразили тоска и сожаление, отразившиеся в голубых глазах. Никогда раньше не видел он такого выражения у нее на лице. Бедная потерявшаяся черная овечка. Сандор с удивлением смотрел, как она перекладывает с места на место одну папку. Вот уже в третий раз засовывает ее в стопку других и снова выдергивает. Грусть, глубокая тоска сменились горькой холодностью, когда эта папка оказалась, наконец, в самом низу, под всеми остальными. Сандор вздернул брови. Здесь вотчина Мэгги, она прекрасно справляется со своим делом. Он не собирался задавать вопросы и вмешиваться.