Б-11 - Олег Юрьевич Рой

– Джинн… мне страшно.

Мужчина со странным именем Джинн кивнул, и обнял Дашу:

– Не надо бояться, – сказал он тихо. – Давай не будем бояться, хорошо?

– Я попробую, – ответила Даша. – Но мне все равно страшно.

Она осторожно высвободилась от объятий Джинна и подошла к стене. Легко коснулась ее – и стена стала зеркальной. Лицо, смотревшее из зеркала, было похоже на Дашино, но неуловимо чем-то отличалось: чуть другая форма носа, чуть темнее глаза…

– Мне надо привести себя в порядок, – сказала она. Джинн отвернулся, и Даша добавила: – Можешь не отворачиваться. Между нами больше нет тайн, тебе не кажется?

…Яркая вспышка: сотни образов разом промелькнули перед ее глазами, некоторые из них были пугающими, но у нее, к счастью, не хватило времени их запомнить. Внезапно, она увидела Джинна – сильно постаревшего и с ожогом, уже потерявшим былой пугающий вид, превратившийся в простую белесую сеть шрамов на лице.

Джинн умирал. Даша плакала.

– Не плачь, – из последних сил Джинн попытался улыбнуться. – Ты же знаешь, ты же поняла уже: тело – только одежда, а души, связанные между собой, ни одна сила не в состоянии разделить… – Джинн закашлялся. – Придет время – и мы встретимся, даже если вся Эшшара встанет между нами. Нас нельзя разлучить, и скоро мы встретимся вновь…

Руки Дарьи лежали на груди Джинна, и она чувствовала, каждым миллиметром кожи ощущала, как замедляется его сердцебиение, как слабеет дыхание того, кого любит ее душа. А затем свет в его глазах погас насовсем, и Даша закричала…

…но ее тут же оборвали:

– Не ори, белет-варакью, своих разбудишь, – голос был насмешливым и злым. Даша сразу его узнала, как и то существо, что закрывало ей проход. – К тому же, здесь вряд ли кто-то знает язык Эссы, подумают еще, что у тебя припадок.

– Что Вам нужно? – спросила Даша, думая, где ее пистолет. Черт, говорил же Макс – не выходить без оружия!

– Тебя, – ответило существо. – И не мне, а одной твоей давней знакомой. Знаешь, я готов был отдать ей свою пассию, но она не захотела, хотя Света вполне была пригодна, чтобы принять дух великой Белет Эршигаль. Она хочет тебя, и только тебя – у нее с тобой давние счеты.

– Перебьется, – сказала Даша. – Не знаю, что вы там себе удумали…

– То, что вам предлагали много лет назад, – ответил ее собеседник. – Мы готовы поделиться с вами своим бессмертием, своим могуществом. Мы можем сделать вас правителями всего человечества, верховными пастырями нашего стада.

– Напомнить тебе, что мы тогда ответили на это предложение? – зло сказала Даша.

– Память мне не отшибло, – ответил ее собеседник. Глаза Даши привыкли к темноте, и теперь она лучше могла его разглядеть – некая помесь богомола со скорпионом, и все это венчает человеческая голова, с которой свисают бахромой шевелящиеся, как грива, щупальца с пастями мантикор… – Но сейчас – другое дело. Мы не предлагаем, а требуем. Потому, что у нас есть то, что тебе нужно.

– Единственное, что мне нужно, – Даша говорила так, как кузнец бьет по наковальне – резко, зло и бескомпромиссно, – чтобы ты и все тебе подобные твари провалились сквозь землю!

Существо расхохоталось – довольно громко:

– Нет-нет-нет, милая, – сказало оно. – Есть нечто, ради чего ты отдашь Владычице свое тело, и сама пойдешь в ад, добровольно.

– И что же это за ценность такая? – скептически прищурилась Даша, хотя в сердце змеем заползала тревога. Кажется, она начинала понимать….

– Почему ты здесь одна? – с ухмылкой спросил собеседник. – Почему Джинн не рядом с тобой?

– Не твое собачье дело, – ответила Даша, холодея.

– Ты же видела саггу, – продолжал ухмыляться «человек-паук». – О, ты видела великие саггу, построенные теми, кому даже Беллет Эршигаль не достойна завязать шнурки… фигурально выражаясь.

Но ты так и не поняла, зачем они нужны. Не только для того, чтобы получать сеад – прежде всего, чтобы захватывать души. Тело – не просто одежда, и тот, кто сбросит эту одежду, все равно остается связан с нею. Так что дух твоего Джинна – в элькибаль белетти. Однажды ты там уже была. Рискнешь спуститься вновь – чтобы остаться там с любимым навечно?

Глава Х: Mortituri te salutante!

Галоперидол, как известно, применяется для лечения шизофрении. Он, как и другие подобные препараты, угнетает активность мозга, что позволяет устранить галлюцинации и бред. В больших дозах галоперидол вовсе подавляет сознание, превращая человека в подобие овоща – одна из причин, по которой от него в современной психиатрии практически отказались.

Конская доза галоперидола, которую Женя вкатила Тане, сработала неожиданно хорошо. Сознание девушки только прояснилось, словно стряхнув с себя какое-то опутывающее его напряжение; чужие мысли, фоном звучащие в ее голове, стихли, и Таня смогла ясно воспринимать действительность.

Другие седативные препараты на время ослабили ее контроль над телом. Она не сопротивлялась, когда ее оттащили в один из блоков-изоляторов и заперли там. Она вообще ничем не выдала то, что находится в сознании. В темноте изолятора Таня произвела небольшую ревизию своих мыслей и чувств, и заметила то, на что до того не обращала внимания.

В ее сознании присутствовал другой. Или другая – существо казалось бесполым. И оно явно стремилось слиться с ее «я», объединиться с Таней в единую личность.

Сначала это чуждое существо не на шутку напугало Таню. Она чувствовала его скрытые желания, вернее, желание было только одно – нести погибель тем, кто нечист, у кого не было ДНК звездных изгоев, повелителей бездны, белети. Всем? То есть, людям, всему человечеству. Одновременно с этим, Таня поняла, что ее саму этот другой не считает чужой – он (или она) не видит в ней нечистое существо. Почему?

Не из-за тех ли паразитов, что копошились в ее ранах? На этот вопрос существо, которое галоперидол, похоже, каким-то образом сумел отправить в нокаут, инстинктивно ответило – нет, не поэтому. Просто Таня, и почти все остальные участники экспедиции несут в себе частичку ДНК повелителей бездны. Как так получилось, существо объяснить не смогло, даже не попыталось.

Из этого молчаливого диалога Таня узнала многое, что помогло ей в дальнейшем. Например, то, как «вырубить» свою темную половину. Совсем избавиться от нее уже не получится – душа этого Бел Эрра настолько слилась с душой Тани, что разделить их было уже невозможно, как невозможно разделить сиамских близнецов с одним сердцем на двоих. Только смерть, не физическая, а полная, окончательная – только она может совершить это, но белети