Невеста вечности - Татьяна Степанова

– Менты, чего приперлись?

– Тут свадьба, мы на свадьбу приехали!

– Менты, вон отсюда!

Негромкие голоса, но весьма внушительные фразы, со скрытой угрозой.

– Тихо, тихо. – Сестра Римма подняла руку. – Убедились? Это наши гости на свадьбу. А это частный дом. Все в рамках закона.

– А где жених и невеста? – не унимался участковый Гуляев.

– Мы ждем, они скоро будут… если не задержатся.

– Да вы что, издеваетесь? А это что за чучело с косой? – участковый ткнул в скелет в подвенечном платье.

– А вы… а ты разве не знаешь? Разве ты ЕЕ не узнаешь? – спросила сестра Римма. – Ну же, неужели ты никогда не встречался с НЕЙ? Или ты забыл?

– Что забыл? Что вы несете?

– Давно уж за тридцать тебе, а ты все холостяк… И забыть не можешь. Нет, не способен… Ну же, вспомни, взгляни на меня, – сестра Римма повела рукой в сторону скелета с косой. – Как вы с ней ехали в твоей машине, и она… та девушка, твоя девушка, твоя любовь, умирала от передозировки. А ты вез ее в больницу и не довез живой. Она умерла там, в твоей полицейской машине, прямо на твоих руках, умерла от кокаина, который ты сам, сам привозил ей, потому что не мог отказать. Ты ведь любил ее, а она была конченая наркоманка. И она умерла в твоей полицейской машине, и ты плакал и метался, и умолял, и снова плакал… Разве ОНА не была с тобой там, на той пустой ночной дороге? ОНА – неотвратимая, грозная, святая?

Участковый Гуляев, сжав кулаки, шагнул вперед. Катя увидела, что он сильно побледнел. А потом он круто развернулся и, расталкивая собравшихся, ринулся вон из часовни.

– Она – это смерть? – спросил Страшилин.

– Да, Смерть – Святая Смерть – наша заступница, утешительница, – сестра Римма обернулась к скелету. – Это всего лишь образ, фетиш. Не судите строго. Это всего лишь фетиш. Каждый из вас встречался с НЕЙ. И для каждого образ ЕЕ различен, ОНА многолика и разнообразна. Хорошо, что вы пришли, господин следователь, вам полезно послушать нас. Уж вы-то видели ЕЕ, нашу госпожу, в самых разных обличьях. Но и другие тоже. Вот ты, мальчик-полицейский, – она ткнула в сторону молодого патрульного, – разве у тебя никто не умирал? Разве у вас у всех никто не умирал? Ваши родители, ваши близкие, ваши друзья, знакомые, ваши дети? Вы все встречались с НЕЙ, и вы все, все без исключения встретитесь с НЕЙ опять – уже один на один, когда придет ваш смертный час.

– Вы поклоняетесь смерти? Это культ? – спросил Страшилин.

– Это не культ и не религия. Перед ликом ЕЕ все это не нужно и неважно – даже эти наши обряды… И магия ЕЕ не нужна. Потому что ОНА, и только ОНА, самая великая тайна и самая главная реальность, с которой все мы столкнемся в конце. – Сестра Римма воздела руку. – Ко всем ОНА придет – и к сильным, и к слабым, и к больным, и к здоровым. И к тому, кто на самом верху, считает себя победителем и хозяином жизни. И к тому, кто живет в нищете и заботе. И к князям церкви ОНА придет, и к философам, и к атеистам, и к благонамеренной матери семейства, и к блуднице, к наркоману и пьянице, и тому, кто всегда заботился о себе, не позволяя лишнего. К домоседу и к путешественнику, шагающему за горизонт, ОНА придет. К космонавту, что смотрит на землю свысока, с орбиты, к богачу и бедняку, к революционеру и к судье ОНА придет в свой час. К тому, кто не в ладах с законом, и к вам, к полицейским. И ко мне ОНА придет, и к сестрам моим, что посвятили жизнь служению ЕЙ. Никто, никто не избежит встречи с НЕЙ – это ли не истина, от которой все мы испытываем страх и трепет? Ничего нет реальнее ЕЕ, потому что все остальное – иллюзия. Кто видел Царствие Небесное? Кто видел воскресение из мертвых? Кто вернулся оттуда? Никто. – Сестра Римма стянула с головы свой черный монашеский платок-полуапостольник и бросила его на пол.

Темные волосы, стрижка короткая, почти мужская. Темные глаза ее горели – она выглядела как жрица, как пифия среди огня свечей и белых цветов.

– А с НЕЙ, великой, неотвратимой, встречались все, – продолжала она. – В мифах даже боги лишались бессмертия, когда ОНА этого хотела. Когда поднимала свою косу и пожинала свой ежедневный урожай. Грозная в своем могуществе, ОНА может быть милосердной и доброй. ОНА способна и на это в своем многообразии. Она может оказать великую милость, если ЕЕ об этом хорошо попросить. Но иногда даже ОНА дает человеку шанс, если он об этом и не просит, не успевает. И мы все, мы – братья и сестры – знаем об этом, верим в это. И мы просим ЕЕ. Каждый из пришедших сюда может попросить ЕЕ о чем-то самом важном, самом сокровенном. О том, что пугает, сжимает сердце болью. И ОНА… ОНА услышит, потому что ОНА слышит все, потому что ОНА везде. И ОНА поможет… Да, только ОНА одна и может помочь. Потому что все остальное – иллюзия, фантом, тщетные надежды. А ОНА – реальность. ОНА поможет, ОНА отступит… ОНА предоставит шанс, даст отсрочку. Просите ЕЕ, просите ЕЕ!

В часовне воцарилась мертвая тишина. Лишь свечи потрескивали. Катя увидела на лицах людей странное отрешенное выражение – собравшиеся словно впали в транс. Никто не падал на колени, не вопил, не выкрикивал что-то бессвязное и дикое, как это бывает на собраниях сект, когда прихожане впадают в коллективный психоз. Нет, тут все выглядели очень сосредоточенными и тихими, погруженными до предела в себя. И это пугало, потому что…

Этот фетиш, этот почти карнавальный заезженный образ скелета с косой, выглядевший так нелепо на первый взгляд… Этот фетиш словно наблюдал за происходящим своими пустыми темными глазницами мертвого черепа.

– Просите ЕЕ, потому что так вышло, что в этом мире… в этой жизни некого больше просить, – голос сестры Риммы звучал глухо, – и вы сами это знаете в глубине души. Великая, неотвратимая, святая, самая реальная из всех реальностей мира – это ОНА. И ОНА порой являет истинные чудеса. ОНА избавляет нас от великой боли. ОНА утешает нас в последнюю нашу минуту. А иногда ОНА дарит нам новую жизнь. Дает шанс. Святая Смерть в великой милости своей порой спасает нас от самих себя. Смерть спасает нас от смерти. И мы живем еще один срок… Мы живем…

– Как ваш отец Виктор Мурин? – спросил Страшилин.

– Да, как мой отец, который стал свидетелем великого чуда ЕЕ здесь, на этом самом месте, – в глазах сестры Риммы блеснули слезы. – А вот вашему отцу, господин следователь, повезло меньше. Значит, ОНА не захотела дать ему пожить еще, хотя вы так просили… Вы, господин следователь, вы ведь так просили тогда, умоляли… только вот кого?

В этот момент раздался шум и топот – в дверь ввалился полицейский наряд: патрульные в шлемах и бронежилетах. Как выяснилось впоследствии, их вызвал участковый Гуляев.

И все сразу смешалось, расстроилось… весь этот замогильный морок – он словно распался на части. Люди задвигались, зашумели. Полиция начала выводить собравшихся на улицу. Забрали и послушниц. Их посадили в полицейский автобус, специально подогнанный к часовне.

У остальных просто проверяли документы. Некоторые показывали документы вместе с приглашением на свадьбу, потом садились в машины и уезжали. Им никто не препятствовал.