Брачное агентство "Влюблённые сердца" - Ксюша Иванова

   И казалось странным, что меня вдруг возбуждает не показная грация, не касания и намеки, не взгляды из-под ресниц, а просто очертания ее тела под моим одеялом, причем тела, запакованного в немыслимо закрытую пижаму! И приоткрытые губки, и ладонь, по-детски подложенная под щеку, и ступня, чуть оголившаяся, не прикрытая одеялом. Замерзнет - укрыть надо! Придумав себе замечательный предлог, я осторожно поднялся со своей стороны кровати и шагнул к ней, еще не зная, что именно сделаю...

    Мне снился очень странный сон. Словно меня куда-то несет кто-то большой и сильный. И вместо естественного страха перед ним, непонятным, невидимым, я льнула, прижималась, пыталась обхватить его вялой, непослушной рукой. И он пах так знакомо, так приятно, что мне хотелось еще немного приблизиться, потереться об него, лицом уткнуться в горячую кожу. И просыпаться не было никакого желания, хоть и билась где-то на краешке сознания пугающая мысль, что я тяжелая, что именно так он сейчас обо мне думает! Но ведь несет, а значит, это ему зачем-то надо!

   А потом, когда я уже отлично понимала, что лежу на кровати в другой комнате, вероятнее всего в комнате Ивана, когда пришло четкое осознание, кто нес (и даже в голове мелькнули картинки того, зачем он это делал!), специально не открывала глаз и изо всех сил притворялась спящей.

   И странным казалось, что он не стал стаскивать одежду с меня, не торопился ласкать, пытаясь поскорее получить то, явное, зачем принес в отдельную комнату! Странным казалось, что осторожно уложив на бок, помедлил, разглядывая. С трудом сдержалась, чтобы не распахнуть глаза. Потом слушала, как он выключал ночные светильники, погружая комнату в полную темноту. И уже с нетерпением, с трепетом и мурашками по всему телу, ждала, когда же он начнет делать то, что задумал! Ведь задумал же что-то? И что бы я ему не говорила, как бы ни пыталась держать дистанцию, меня влекло к этому мужчине с немыслимой силой! Где бы он ни находился, даже если в другой комнате, я кожей его чувствовала, подсознательно каждую минуту готовилась к тому, что вот сейчас, вот скоро, появится, войдет, увижу, поймаю его задумчивый взгляд на себе!

   Денис лег позади, подстраиваясь под мое тело, оборачивая его собой. Но, видимо, ему показалось, что мы недостаточно плотно прилегаем друг к другу, потому что обхватив меня за талию, притянул еще ближе, давая прочувствовать свое возбуждение, и даже понять тот факт, что он обнажен, что упирается в мои ягодицы выпущенным на свободу из пижамных штанов членом!

   Так мы и лежали рядом. Он - возбужденный и при этом совершенно спокойный, словно решивший просто спать. И я - тоже возбужденная самим фактом его близости, трепещущая в ожидании, и уже постепенно закипающая от злости, что ничего не происходит! Зачем принес? Впрочем, Наталья, тебе разве плохо? Ты же сама требовала признать случайностью то, что случилось в больнице! И те откровенные ласки, которые сама дарила ему, и его удовольствие от них, выплеснутое на мою ладонь, и его вид после оргазма - нужно забыть, вычеркнуть из памяти... Но тот его вид поразил, удивил и врезался в сердце - мужественный и сильный, красивый до одури мужик - подчиняющийся моим рукам, подвластный мне, меня желающий, от моих рук и губ стонущий и срывающийся в удовольствие... Это навсегда со мной останется, даже когда уйдет в прошлое и забудется вся эта поездка.

    Скоро я вернусь к дочке. Всё забуду. Буду жить, как жила раньше. Работать, с Сашкой и ее детьми в кино ходить. Бабушку в больницу на обследование положить нужно... А там - лето, на море поеду...

   Только эти мысли, еще неделю назад заставлявшие радоваться и мечтать, теперь почему-то отзывались в сердце тихой грустью, тоской по тем нескольким дням, которые я провела здесь. И убедить себя в том, что было опасно, холодно и страшно, а иногда обидно и досадно, не получалось. Несмотря ни на  что, мне здесь нравилось. Здесь и с этими людьми. А больше всего, с Плетнёвым и его мальчиками...

    Завтра я уеду и, возможно, больше никогда не увижу его! Эта мысль накрыла сознание не хуже, чем та лавина! Отозвалась болью в сердце, вскипела слезами на глазах и вырвалась неожиданным всхлипом. И в ту же секунду ожили его руки, развернули, ощупали лицо в поисках слез.

    - Наташ, ты чего? У тебя болит что-то? - ласковый голос в тишине комнаты прозвучал неожиданно громко.

   - Нет, - выдавила из себя, а что сказать дальше, не знала. Вдруг стало стыдно за себя, несдержанную, глупую, вдруг подумалось, что я-то с ним вчера была потому, что он мне понравился, потому что влюбилась, а он-то... он-то ублажал инспектора, а не Наталью Шевцову! И будь на моем месте старая карга (такая, как наша Людмила Станиславовна, которая вполне могла быть...), он бы все равно это сделал? Почему-то пошлая картинка  с изображением лежащих в одной постели мускулистого красавчика-Плетнёва и старушки-толстушки Кулаковой заставила меня засмеяться! Не иначе точно с ума сошла!

   - Слушай, Шевцова, ты надо мной издеваешься? Ты чего то плачешь, то смеешься? Я сейчас свет включу и будешь отвечать!

   Но что-что, а свет мне был вовсе не нужен. Поэтому я успела вцепиться в его руку в тот момент, когда Денис дернулся, чтобы встать. И, естественно, решила сказать не совсем то, что в данную секунду тревожило больше всего:

    - Не надо свет. Я просто соскучилась по дому, по Насте. Вот... А потом, - какая же я дура, что я несу? - а потом вспомнила, что завтра, наконец, буду дома!

   - Так нетерпится уехать? - поглаживавшие мои плечи горячие пальцы замерли и медленно отстранились.

    И я думала по-другому! Но говорила то, что говорила...

   - Не терпится. А как ты хотел? Я сюда не просилась! У меня дома дела, больная бабушка, маленькая дочка! Ты думаешь, у моей подруги других дел нет - только с моим семейством сидеть?

   Он долго молчал, потом сел, спустив на пол ноги. Глаза привыкли к темноте, и мне чудилось, что он всей позой своей, всем телом излучает обиду (хотя, это же он меня втравил! Это же мне нужно на него обижаться!)! И, не отдавая себе отчета, противореча высказанным только что претензиям, я зачем-то подхватилась с подушки и прижалась сзади к его спине...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    Ни о чем не думала, ни на что не рассчитывала, ничего не хотела добиться, просто по натуре своей глупой, как обычно со мной бывало, вдруг пожалела расстроенного человека. Хотя ведь далеко не факт, что он был именно расстроен! Ну что ему с того, что я хочу домой, что обижаюсь на него? Что ему от моих проблем и забот?