Любовь крестоносца - Александра фон Лоренц

— Посему, так как позывник и позванный послухов представить не могут, — громко объявил он скорее присутствовавшим на поляне товарищам враждующих сторон, нежели Добровиту и Замяте, — быть по велению князя Александра Ярославича Невского кулачному бою, чтобы решен был Богом правый исход!

Почти одновременно Добровит и Замята сбросили с плеч прямо в на траву богатые плащи, оставшись в одних рубахах. Замята был пониже ростом своего племянника, но более коренаст. Его крепкие ноги, казалось, вросли в поросшую густой зеленью землю. Помощник посадника соскочил с коня и подошел к бойцам. Они протянули ему свои руки, ладонями кверху, показывая, что в них ничего нет. Удовлетворенный помощник отступил на несколько шагов назад и, хлопнув в ладоши, приказал:

— Бейтесь!

Противники слегка наклонились вперед, как бы готовясь к прыжку, и, пристально вглядываясь друг в друга, начали топтаться по кругу. Добровит жадно смотрел в карие глаза дяди, пытаясь найти в них хоть искру раскаяния или хотя бы сожаления. Но глаза Замяты выражали только холодную беспредельную ненависть и наглую самоуверенность.

«Держись, щенок, сейчас ты у меня получишь»! — казалось, говорили они.

Не выдержав, Добровит в ярости бросился вперед на убийцу родителей, да споткнулся правой ногой об незаметный в траве камень и полетел прямо перед собой на распростертые руки. Замята было прыгнул к нему, чтобы нанести коварный удар сверху, но был остановлен возмущенным жестом помощника.

— Лежачего не бьют! — вскричал он.

Добровит понял свою ошибку, которая чуть не стала роковой, и напряг всю свою волю, чтобы вернуть себе самообладание. Он отступил назад и несколько раз глубоко вздохнул. Замята уже не скрывал насмешливой улыбки. Падение соперника придало ему уверенности, и его движения стали более уверенными. Отступив на шаг, назад он вскричал: «Гэй!» — и бросился с кулаками на Добровита.

Как и ожидал Добровит, первый сокрушительный удар дядя, широко размахнувшись, направил правой рукой в его скулу.

Молодец выбросил перед собой левую руку, согнутую в локте, и наклонил голову вправо. Вся сила удара Замяты как бы растеклась по руке молодца. При этом Добровит присел слегка на правое колено и резко ударил правой рукой противника прямо в солнечное сплетение. Замята охнул от неожиданности и упал на колени. Помощник посадского поднял вверх рукоять плетки, останавливая поединок.

Через несколько мгновений Замята пришел в себя. Когда растаяли перед глазами черные круги, он явственно увидел впереди себя вспотевшее лицо племянника. Как бы хотелось вдребезги разнести это хмурое лицо мощным ударом кулака, чтобы кровью умылся ненавистный щенок!

— Ну, держись! — злобно прошипел он и медленно стал приближаться к Добровиту.

Добровит невольно начал отступать. Не зря учил его кулачному бою суровый датчанин. И многократно отработанная защита от удара слева очень пригодилась молодому бойцу. Он резко наклонился и с криком бросился вперед, в ноги к дяде. В прыжке Добровит с ходу ударил головой Замяту в пах и, обхватив его за талию, оторвал от земли. Дядя махал руками и ногами и, под одобрительный хохот друзей Добровита, полетел на землю.

Замята не спешил выползать из высокой травы. Он дал себе возможность придти в себя. Дождавшись, когда стихнет острая боль внизу живота, он вновь ринулся в атаку. На этот раз он был более осторожен. Открыв, как бы случайно, лицо, он сделал шаг вперед. Так и случилось — воспользовавшись подходящим моментом, племянник попытался ударить его прямо в лицо. Но дядя-убийца ловко отскочил влево и с силой двинул левой рукой противнику в ухо. Но и тут Добровит, выбросив согнутую в локте руку, отбил удар, хотя и получил скользящий удар по макушке головы. От удара по голове у Добровита зазвенело в ушах и поплыли радужные круги перед глазами. Он нашел в себе силы и отскочил несколько шагов в сторону, чтобы не получить еще один мощный удар. Провел рукой по ушибленному месту и с удивлением увидел кровь на ладони.

В этот момент Замята сделал прыжок с намерением нанести решающий удар. Но Добровит не потерял самообладания и, наклонившись вперед, к огромному удивлению всех находящихся на поляне мужчин, ударил головой прямо в лицо летящего на него противника. Удар получился такой сокрушительной силы, что Замята повалился в сторону, хрипя и харкая кровью. На него было страшно смотреть. Вместо носа была одна окровавленная рваная рана с торчащими костями. Через несколько минут он затих. Посадник и помощник подбежали к поверженному боярину. Они увидели, как из ослабевшей руки Замяты выпала свинчатка.

— Видно, из кармана достал, когда в траве барахтался, — с презрением подумал Добровит, глядя, как тащат мертвое тело дяди по траве. За ним тянулся длинный окровавленный след. Все присутствующие на поединке молчали. Божий суд свершился.

Русь, Псковское княжество, 1242 год

— Милый Добруша! Так это ты! — Радмила с залитым слезами лицом бросилась на шею парню. — Братик мой родной! Я вспомнила! Значит, я не одна на свете! Где же ты был так долго!

У Добровита от нахлынувших чувств по лицу пробежала гримаса, как будто он тоже старался сдержать неподобающие мужчине слезы.

— Ну, сестра, рассказывай, как живешь! — поспешно перевел он тему. ― Про себя я тебе потом расскажу, когда одни останемся. Это наш семейный разговор.

— Я живу хорошо, вот только матушка умерла, — и осеклась, вспомнив, что старая Баяна ей не мать.

— Ну, давай приглашай моих дружинников в избу. Есть у тебя чего нибудь перекусить горячего? Целый день всухую! — все обрадовано зашумели.

— Есть братик, целый котелок щей с мясом — она с благодарностью вспомнила, что Ульрих запас ей мяса на целый месяц. Коптил, наверно, целую неделю.

Старался, родной, чтобы ни в чем не нуждалась. Когда же он приедет?

Пообедав, все вышли из избы, и Добровит сказал:

— Ну, сестра собирайся! Домой поедем!

— Добруша, а как же моя изба, и козы с птицей? — растерянно спросила Радмила. ― И матушкины травы, и вся рухлядь, что в избе? Давай я подожду, а ты пришли через день, другой телегу за мной! — она лукавила, хотела дождаться своего любимого.

— Вон село рядом, пожженное крестоносцами, отдай погорельцам. А за травами я пришлю кого-нибудь. Здесь я тебя не отставлю! — он сказал так решительно, что девушка поняла, что вопрос с отъездом уже решен окончательно.

— Хорошо, давай съездим за Марьяной, она без ничего осталась, пусть берет избу и живет в ней. — Радмила побежала за Голубой. Марьяна, ютившаяся с ребенком в сарае, была на седьмом небе от щедрого предложения.

— Дай бог тебе счастья, Радмилушка! Теперь не пропадем зимой! Пусть тебе богатый жених по судьбе получится! — радостно благодарила она. — Вон молодой боярин Путятин по тебе сохнет, а как узнает, что ты боярского роду, сватов зашлет! А Ульянка помрет от зависти! Так ей, задаваке, и нужно!

— Ну, что ты, Марьяна! Пусть берет себе этого красивого кобеля, я не дура, чтобы потом полюбовниц от дома палками отгонять! — со смехом проговорила счастливая красавица.