Демон Господа - Уэйн Барлоу

Они на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза. И Адрамалик подумал: а не проще ли будет прямо сейчас и здесь приказать легионам уничтожить его? И отправить в Яму Авадона, где божку этому — самое место? Войска послушались бы магистра и, возможно, даже последовали бы за ним в битву. Однако Адрамалик понимал, что Муха станет задавать о своем любимце слишком много вопросов. Возникнут лишние подозрения. В конце концов, есть пути и полегче.

— Это еще не конец, — буркнул Молох и ткнул жезлом в грудь Адрамалика. Тот инстинктивно поднял руку, прикрываясь.

«Может, и не здесь, генерал, но скоро», — подумал он.

Сверху донесся резкий крик, оба демона вскинули головы и увидели узкий, усыпанный крохотными искорками силуэт пепельной мухи. Эти твари появлялись редко и всегда — к важным событиям. Из толпы легионеров взметнулся рой стрел, и сбитая абиссаль исчезла в гуще войск. Послышался довольный крик — предзнаменования оказались хорошими. Молох свирепо улыбнулся, и Адрамалик покачал головой.

Сняв с пояса крюки, Молох кинул на магистра последний взгляд, в котором смешались самодовольство и презрение, и, оттолкнув его плечом, направился к легионам. И напоследок проскрежетал:

— Ты свой легион далеко не отводи.

Секунду спустя с поля донесся рев боевых рогов, полетели командные глифы, и сотня легионов Диса медленно тронулась с места. Поддаваясь их неутомимому напору, земля под ними шла волнами, затрудняя движение. Это было свидетельством вражеских происков, но легионы неуклонно продвигались вперед. Вскоре они снова оказались в пределах досягаемости огненных дротиков.

А стены больше не было. Она исчезла, превратившись в длинный строй душ, и каждая держала в руке по убийственному дротику.

Колдунам Молоха просто не хватило времени, чтобы создать защитные заклинания против них, и Адрамалик снова стал свидетелем избиения своих, в общем, незащищенных войск. Однако в этот раз Молох выдвинул в авангард лучников, и, хотя многие из них тут же полегли, Адрамалик увидел, как саперы уже копают длинные низкие щели, и это позволяет оставшимся целиться из укрытий. Да, дисциплина в армии Диса осталась на высоте.

К своему удивлению, магистр увидел, что стрелы находят себе цели и огненных дротиков летит все меньше. Простое и эффективное решение! Атака кавалерии, конечно, оказалась тяжким просчетом, это был явный промах разведки. Но теперь нечистый придзархим вполне себя реабилитировал. Души лежали там, где настигли их стрелы, и это показалось Адрамалику странным. Души были ценным материалом, а потому редко оставались неубранными, когда из них уходила жизнь. Но сейчас за ними никто не приходил, и в голову магистра пришла совершенно неуместная мысль, что нельзя их растрачивать вот так, впустую.

Действительно: за ними, совсем не обращая внимания на летящие стрелы, стояла несокрушимая стена ветеранов Саргатана, тяжеловооруженных и далеко не столь уязвимых, как души. Адрамалик знал, что фалангитами командует демон Этар Сет. У него было двадцать шесть легионов, вооруженных длинными пиками, и теперь они ощетинились в сторону наступающих.

В центре своего атакующего строя Молох разместил три легиона алебардщиков — тупым клином. Понимая, что при использованном Саргатаном глубоком построении в этой узкой долине невозможно будет применить обход с флангов, он решил бить в лоб и идти напролом.

Адрамалик даже позавидовал храбрости генерала. Глядя на сокращающееся расстояние между армиями, он понимал: Молох сделает все, что от него зависит, чтобы разгромить врага и добыть для Вельзевула победу. За это государь его и любит — за преданность, не знающую сомнений, чуть наивную и, вынужден был признать магистр, достойную восхищения.

Он снова покосился на Молоха, стоявшего в группе знаменосцев. Вот он встрепенулся, высокий, с бесполезными крыльями, окутался лентами защитных глифов, и все услышали его рык:

— Легионы, за Повелителя Ада!

Взмахнув своими ужасными крюками, бывший бог бесстрашно рванулся на частокол пик и начал крушить их беспорядочными, но молниеносными ударами. Вскидываясь на своих костылях и уворачиваясь от ударов противника, он походил на смерч. Высота и подвижность делали его трудной целью для неповоротливых фалангитов и их неуклюжих рук-пик. Адрамалик сражался неподалеку и видел, как войска Диса постепенно продвигаются вперед. Острие клина уже глубоко проникло в построение демонов-копейщиков, и оно на глазах распадалось, открывая пространство для врага.

Когда с гор сходит сель, в нем нет изящества, так и в неодолимом разрушении, учиненном придзархимом, его тоже не было вовсе. Там, где создавал проход Молох, двигался, используя любую возможность, и Адрамалик. В последней безнадежной попытке сдержать этот натиск фалангиты сломали пики, чтобы лучше драться в ближнем бою, но и это не помогло. Брешь была уже слишком велика, и их сплоченность таяла на глазах. Над полем боя поднялись облака пыли.

Командир фалангитов Этар Сет, которого магистр легко узнал по эмблеме малого демона, выступил вперед. Его впечатляющие рога были расцвечены глифами, длинное копье горело огненным наконечником. Он приготовился к битве с приближающимся богом. Но лишь только его копье нацелилось в грудь Молоха, изогнутые крюки метнулись к нему словно алмазной вспышкой — так быстро, что даже Адрамалик от удивления открыл рот. Этар Сет уронил сломанное копье, его лицо исказилось шоком. И тут же его тело, косо рассеченное на шесть частей, разлетелось на куски.

Магистр видел, как Молох засмеялся, подхватил диск своей жертвы и, даже не сбавив хода, двинулся мимо корчившихся останков, прямо по еще дымящимся, распадающимся телам, в глубь смешавшихся рядов армии Саргатана. Руки бога словно текли, жили в своем собственном ритме, ужасные крюки продолжали свое неистовое смертоносное дело. Было ясно: его взгляд не отрывается от герба Саргатана, светившегося в нескольких сотнях ярдов впереди.

* * *

Элигор хмуро наблюдал за продвижением легионов Диса. И за действиями Молоха. Герб его он узнал сразу. Элигор увидел, как неожиданно угасла личная эмблема Этара Сета. Конечно, противостоять придзархиму в поединке мало кто мог в ранге ниже архидемона, да и тогда исход битвы был бы под большим вопросом. Элигор перевел взгляд на барона Фарайи и его ударный отряд, все еще не испытанный в этой битве, и подумал, что эти, возможно, справятся. Может, общими усилиями они одолели бы Молоха. Кто еще? Неужели только Саргатан или Валефар? И какой ценой? Он поднял глаза вверх, где за тучами скрывалась его крылатая гвардия, но ничего не увидел.

Саргатан тоже следил за боем. Он не произносил ни слова и не выказывал никаких эмоций. Даже по лицевым пластинкам, обычно таким выразительным, нельзя было ничего понять.

Валефар тоже стоял рядом с Саргатаном, подняв свой длинный меч на плечо и постукивая пальцем по его рукояти. Встретившись взглядом с Элигором, он ободряюще кивнул, но на лице его ясно читалась тревога.

С поля боя донесся победный вопль, и Элигор снова посмотрел туда. Враг прорвал строй фалангитов и обтекал его с флангов, явно собираясь отрезать с тыла. Рана, нанесенная Молохом войскам Саргатана, стала быстро кровоточить. Над полем боя все гуще собирались облака пыли и дыма, но Элигор, тем не менее, хорошо видел, как одна за другой гасли эмблемы легионов.