Полый человек - Дэн Симмонс

Плюшевого медведя больше нет. Перед отъездом мать и «дядя» швырнули его вместе с другими вещами мальчика на заднее сиденье машины, собираясь бросить их в ближайший контейнер для мусора.

В те редкие минуты, когда Робби в сознании, он ворочается, стонет и хватает простыни, пытаясь найти своего медведя, но случается это все реже и реже.

Посреди ночи они отвезли Бремена в аэропорт Лас-Вегаса. Рядом с темным ангаром их ждал двухмоторный турбовинтовой «Пайпер Чаен», и через тридцать секунд после того, как в него сели пятеро мужчин, он уже вырулил на взлетную полосу. Джереми не смог бы отличить «Пайпер Чаен» от космического челнока, но пилот мог, и Бремен был разочарован, обнаружив, что пилот еще и точно знает, кто эти пятеро пассажиров и зачем они летят в Нью-Джерси.

У всех четырех бандитов было оружие. Берт Каппи держал автоматический пистолет калибра.45 под перекинутой через руку курткой, так что выглядывающий из-под нее глушитель упирался Бремену в ребра. Тот посмотрел достаточно фильмов, чтобы узнать глушитель.

Они взлетели на запад, резко набрали высоту, обогнули горы и взяли курс на восток. В салоне маленького самолета имелось по два кресла по обе стороны прохода позади пилота и пустого кресла второго пилота, а также скамья у задней переборки. Сэл Эмпори и Ванни Фуччи расположились по обе стороны от узкого прохода на первых двух креслах, ближайших к люку, громила по имени Эрни сел напротив Бремена во втором ряду, а Берт Каппи – на скамье прямо позади пленника, положив пистолет на колени.

Самолет летел на восток. Джереми прижался щекой к прохладному плексигласу иллюминатора и закрыл глаза. Мысли пилота были спокойными, четкими и касались только технических вопросов, а сознание четырех бандитов представляло собой кипящий котел мрачной злобы. Берт, двадцатишестилетний убийца и зять Дона Леони, мечтал прикончить Бремена. Он очень на-деялся, что лох попытается что-то предпринять, прежде чем они прибудут на место, и с этим козлом можно будет разделаться еще в пути.

Порывы ветра швыряли маленький самолет из стороны в сторону, и Джереми почувствовал, что его тошнит. Ситуация казалась нелепой – как в комиксах или в кино, – но неизбежность насилия была реальна, как в неминуемой автомобильной аварии. До приступа безумия в Денвере, когда он набросился на педофила, Бремен никогда ни на кого не поднимал руку, даже в гневе, никому не разбивал нос. Для него насилие всегда было последним убежищем интеллектуальной и эмоциональной неполноценности. А теперь, когда он сидел в этой герметичной машине, кресла и двери в которой казались менее прочными, чем в автомобиле, вспоминал покрытое пленкой льда лицо миз Морган и летел на восток навстречу судьбе, жестокие мысли этих жестоких мужчин царапали его сознание, словно наждачная бумага. Забавно, но в их желании убить Джереми не было ничего личного – просто таким способом они разрешали проблему, избавлялись от мелкой потенциальной угрозы. Они убьют человека по имени Джереми Бремен – на самом деле они даже не знали его имени – с той же легкостью, с какой сам он стирает с доски неверное преобразование, чтобы спасти уравнение. Только это доставит им больше удовольствия.

«Пайпер Чаен» летел на восток, и гудение его моторов стало мелодичным контрапунктом черным вихрям мыслей Ванни Фуччи, Сэла Эмпори, Берта и Эрни. Ванни был поглощен подсчетом денег в стальном чемоданчике Бремена: вор насчитал уже триста тысяч долларов, а еще треть пачек оставались нетронутыми. Джереми заметил, что волнение Фуччи, когда он брал в руки деньги и считал их, было похоже на сексуальное возбуждение.

Бремен почувствовал, что его депрессия усиливается. Снова проснулась апатия, которая определяла все его действия до схватки с миз Морган, – холодная, мрачная волна, грозившая смыть его во тьму.

Во тьму под кроватью.

Пленник вздрогнул, открыл глаза и сквозь плотный нейрошум и убаюкивающий гул моторов попытался сосредоточиться на воспоминаниях о Гейл – они виделись ему надежной скалой, на которую он мог подняться, спасаясь от черной волны. Эти воспоминания были его Полярной звездой, будили в нем злость.

Перед рассветом они приземлились для дозаправки. Бремен прочел в мыслях пилота, что это частный аэродром к северу от Соленого озера и что Дону Леони здесь принадлежит целый ангар. Шансов сбежать отсюда не было.

Они сходили в туалет – Берт и Эрни держали наготове свои «пушки», пока Джереми мочился. Потом Каппи, приставив дуло пистолета к затылку Бремена, отвел его в самолет, а остальные тоже посетили туалет и выпили кофе в ангаре. Джереми понимал, что даже если ему удастся чудесным образом сбежать от Берта, остальные прикончат его, не обращая внимания на то, что свидетели могут вызвать полицию.

Заправившись, они поднялись в воздух и полетели вдоль шоссе I-80 через Вайоминг, хотя Бремен узнал это только из обрывков мыслей пилота, так как земля в пятнадцати тысячах футов под ними скрывалась под плотным слоем облаков. Единственными звуками было гудение моторов и редкие переговоры пилота по радио. Лучи летнего солнца нагрели салон самолета, и бандиты один за другим погрузились в сон – за исключением Ванни Фуччи, мысли которого были заняты деньгами и той суммой, которую Дон Леони мог отстегнуть ему в качестве награды за поимку лоха.

Действуй! – Эта мысль вызвала у Бремена прилив адреналина: он представил, что выхватывает оружие у Берта Каппи или Эрни Санзы. Покопавшись у них в мозгах, Джереми выяснил, как обращаться с автоматическими пистолетами 45-го калибра.

А что потом? К сожалению, он достаточно узнал этих бандитов и не сомневался, что у них хватит выдержки и хитрости не реагировать, когда в маленьком самолете на высоте двадцати тысяч футов у них перед носом начнут размахивать автоматическим пистолетом. Будь они с пилотом одни, Бремен смог бы убедить его отклониться от маршрута и приземлиться в другом месте. До работы на Дона Леони пилот – его звали Джизус Виджил – возил кокаин из Колумбии и уходил от преследовавших его самолетов Управления по борьбе с наркотиками, планируя над самыми верхушками деревьев. Ему нравилась служба у мафиозо, и он не собирался умирать молодым.

Но четыре бандита, особенно Берт Каппи и Эрни Санза, были гораздо сильнее отравлены императивами мачизма – по крайней мере, в его итальянской и сицилийской версии – и никогда не позволили бы лоху разоружить их или сбежать. Каждый из них без колебаний пожертвовал бы своими подельниками, чтобы не допустить этого, но ни у кого не доставало ума и во-ображения, чтобы представить собственную смерть.

Второй раз они приземлились поздним утром, в районе Омахи, но Бремену не разрешили выйти из самолета, и все теперь были настороже. Желание Берта и Эрни, чтобы лох – он, Джереми, – попытался сбежать, было почти осязаемым. Тот бесстрастно смотрел на них.

Самолет взлетел, и прежде чем они нырнули в облака, Бремен заметил широкую реку. Он сосредоточился на мыслях и воспоминаниях пилота, в том числе на отпечатавшемся в памяти плане полета, который тот скорректировал в Омахе. «Пайпер Чаен» приземлится еще один раз, для дозаправки – на частном аэродроме в Огайо – а потом направится прямо на личный аэродром Дона Леони в миле от его поместья в Нью-Джерси. Там будет ждать лимузин. Потом краткий разговор с Доном – по большей части монолог, чтобы босс убедился, что Джереми не работает на друзей Чико Тартугяна из Майами, допрос, во время которого пленник может лишиться нескольких пальцев и одного или двух яичек – а потом, когда у них не останется сомнений, Берт с Эрни и психопатом-пуэрториканцем по прозвищу Окурок отвезут Бремена в Пайн-Барренс и сделают то, что требуется. После этого мусоровоз отвезет брикет на свалку в районе Ньюарка.