Запретный сад - Виктория Борисова

С охранником он сладил довольно быстро. Для этого не понадобилось никаких киношных трюков вроде мордобоя или заламывания рук. Владик просто отвел его в сторону и завел негромкий и вежливый разговор:

– Значит, службу несешь? Как тебя… Федор, да? – Он покосился на беджик с фотографией, пришпиленный к широкой груди, распирающей синюю униформу. – Хорошее имя, старинное, русское. И ты тоже молодец, стараешься.

– Ну… – Страж кивнул, безуспешно пытаясь понять, куда он клонит, и на глыбообразном лице с низким лбом и тяжелым подбородком отразилось нечто похожее на мыслительное усилие.

А Владик все гнул свое:

– Несешь, вижу… Молодой ты еще, горячий, – Владик удрученно покачал головой, – и неопытный, а потому много чего не понимаешь. Кстати, я тебя спросить хотел: а сидеть ты сам будешь или как? Или, может, начальник твой? Нет, он ведь не вышел, тебя подставил. Так что, Феденька, извини.

– С чего это? – буркнул охранник. – У нас все по закону.

– Ну а как ты думал иначе? – Влад улыбнулся открыто и искренне, но в глазах его играли нехорошие, опасные огоньки. – Мы же не чаю попить пришли, у нас оперативное мероприятие. И статью за умышленное создание помех следствию я тебе обеспечу, можешь не сомневаться. На зону, может, и не попадешь – ты ведь у нас молодой, несудимый, и характеристику тебе дадут положительную – тот же начальник твой даст… Но до суда в Бутырке париться – оно тебе надо? Там ведь и туберкулез, и вши с чесоткой, и сокамерники всякие бывают… Не дай бог, случится мыло в душе уронить. – Он вздохнул, посмотрел на парня с жалостью и закончил: – В общем, наверное, сам понимаешь.

С охранника мигом слетела вся важность, он даже в лице изменился. В глазах его появился страх. Теперь стало заметно, что он действительно еще очень молод – скорее всего, не старше двадцати – двадцати двух лет… Может быть, даже в армии не служил. И перспектива попасть на растерзание к страшным уголовникам напугала его не на шутку.

А Владик не унимался. Он видел, что парень уже дрогнул, еще немного – и сломается окончательно. Теперь голос его звучал так проникновенно, почти задушевно, словно он и в самом деле был преисполнен жалости к незадачливому стражу:

– А главное, Федор, ты одно пойми – без толку твое усердие. Видишь, вон там автобус с ОМОНом стоит? Или тут «маски-шоу» устраивать придется, двери кувалдой выбивать и народ мордой в пол укладывать, или мы сейчас пройдем чинно-благородно, поговорим и выйдем. Ну? Тебе как больше нравится? Мне так, например, совершенно все равно.

Парень потянулся было к телефону, но Владик опередил его, проворно нажав на рычаг.

– Э нет! И звонить никому не надо. Говорю ж тебе – у нас оперативное мероприятие! А ты нам всю малину испортить можешь. – Он помолчал недолго и добавил: – Стоять на пути правосудия – это, знаешь ли, чревато… Может и зацепить ненароком.

Парень еще пару секунд тупо смотрел в одну точку, словно пытался осмыслить услышанное, потом нажал какую-то кнопку и буркнул:

– Проходите…

Турникет на входе весело засветился зеленым огоньком. Бравый охранник как-то мигом сник и как будто даже ростом стал меньше. Теперь он угрюмо смотрел в пол, словно потерял что-то важное и уже отчаялся найти, а на лице его отражалось уже не тупое самодовольство, а растерянность и страх за свою дальнейшую судьбу.

Проходя мимо него, Николай вдруг с удивлением ощутил что-то вроде сочувствия к этому хорошо кормленному бестолковому увальню.

Он ведь тоже пес цепной! Его поставили охранять – он и охраняет, только вместо будки – кабинка с прозрачными стенками. Лает, как может, сторожит хозяйское добро, старается – может, косточка лишняя перепадет от богатого стола…

А теперь, похоже, придется искать нового хозяина.

В офисе Агапова царила счастливо-расслабленная предпраздничная атмосфера. Повсюду висят разноцветные гирлянды, маленькая наряженная елочка стоит на подоконнике, в уголке скромно притулился ящик с шампанским… Видимо, здесь намечалась большая корпоративная вечеринка. Только теперь сотрудникам, пожалуй, будет не до веселья.

Николай хмуро глядел на лощеных молодых людей в дорогих костюмах, на кокетливых, нарядно одетых девушек… «Может, конечно, вы все тут и менеджеры, зарплаты хорошие получаете, на иностранных языках говорите и нас, ментов заскорузлых, и за людей считать не хотите, только кончилась ваша сладкая жизнь! – угрюмо думал он, шагая по мраморным плитам длинного коридора. – Как говорится, поиграл пятаком – да и за щеку…»

Сам Агапов на рабочем месте отсутствовал. Секретарша сначала испугалась визита незваных гостей и долго уверяла, что шеф находится в заграничной командировке, а когда вернется – она не имеет ни малейшего понятия.

Николай сразу помрачнел. На мгновение аж сердце упало – неужели все зря? Если фигурант находится за пределами досягаемости для органов правопорядка, то теперь вряд ли вернется на родину! Еще побежит небось политического убежища просить… Не хватало только международного скандала и еще одного политэмигранта с большими деньгами, сеющего раздор и смуту.

Правда, девочка запиралась недолго. Сразу было понятно, что она знает больше, чем говорит… Пришлось припугнуть ее статьей за дачу ложных показаний. Николаю даже жалко ее стало – глупенькое хорошенькое личико сразу стало бледным, и в огромных серых глазах заблестели слезы.

Она призналась, что Агапов прилетел буквально только что, всего полчаса назад, и шофер уехал встречать его в аэропорт. Больше никакой полезной информации из нее выудить не удалось. Девушка только всхлипывала и бормотала нечто невразумительное. Единственное, что удалось уловить, – «загородный дом». Но объяснить толково, где он находится, не смогла.

Пришлось забрать с собой второго водителя. Парень оказался понятливый, сразу смекнул, что к чему, и не стал играть в пионера-героя. Он выразил полную готовность сотрудничать со следствием, согласился показать дорогу и честно предупредил, что ехать далеко, почти до границы Московской области.

Поначалу держался панибратски, рассказывал, как когда-то, еще при Советском Союзе, служил срочную в конвойных войсках в Воркуте, но его никто не слушал, и парень как-то притих, видимо поняв некую двусмысленность своего положения. Он показал дорогу на истрепанной карте, что нашлась у водителя, и на всякий случай напоминал, где сворачивать и как объехать пробки.

– Учи ученого! – ворчал водитель Михалыч, но советы парень давал толковые, и он быстро понял, что лучше бы послушаться.

Ехать пришлось долго. Даже странно было немного, что всесильный олигарх предпочел забраться в эдакую глухомань, а не поселиться где-нибудь на Рублевке. Хотя, конечно, у богатых свои причуды…

За окнами микроавтобуса мелькали сначала многоэтажные дома, потом дачные поселки и нарядные, но почему-то большей частью недостроенные коттеджи, потом пошли покосившиеся, ветхие деревенские домики… А дальше – только лес тянулся по обе стороны дороги. Странно было думать, что совсем недалеко шумит многомиллионный мегаполис, а здесь, кажется, ничего не изменилось со времен царя Гороха. Кажется, где-то рядом стоит ледяная избушка Деда Мороза, а из-за высокой сосны вот-вот появится леший или медведь, говорящий человеческим голосом…