Возвращение капитана Виноградова - Никита Филатов

Каждый слушал свое… У Владимира Александровича, правда, динамики воспроизводили только звуки, доносящиеся из номера в гостинице напротив – и это было не так весело, как группа «Дюна», но могло принести куда больше пользы.

Все удовольствие, включая наручники, миниатюрный радиомикрофон и настроенный на его частоту плеер, обошлось майору в абсолютно несерьезную сумму. Даже по российским меркам… Хозяин «шпионского» магазинчика на Восемнадцатой улице начал было демонстрировать, как и чем пользоваться, но, почувствовав профессионала, быстро закончил лекцию, вручил красочный рекламный проспект и пригласил заходить еще.

Насчет последнего Виноградов сомневался, но уровень сервиса его устроил. Аппаратура, конечно, не являла собой последнее слово техники, частные детективы Москвы и Питера давно уже пользовались японскими «игрушками» нового поколения или отечественными разработками знаменитого Славы Аскаева. Но, как говорится, для сельской местности сойдет! Требовалось только под шумок разборки с Шерешевиным незаметно прилепить передатчик под внутреннюю поверхность журнального столика.

Что и было успешно осуществлено…

Владимир Александрович облюбовал место на солнышке – но так, чтобы и глаза не слепило. Металлическая табличка на спинке свидетельствовала: данная скамейка является добровольным и бескорыстным вкладом в благоустройство Центрального парка Нью-Йорк Сити, сделанным неким господином Джоном Китинелли одиннадцать лет назад.

Очень трогательно… Приглядевшись, майор заметил аналогичные памятные прямоугольнички и на соседних скамейках – каждый из жителей знал достоверно, на что пошли перечисленные ими деньги. Кто побогаче, оставлял о себе память более значительную – например, изумительный детский уголок Алисы в Стране чудес с бронзовыми фигурками персонажей и цитатами на причудливых постаментах тоже подарен был городу частным лицом.

В наушнике хрустнуло раздавленное стекло, Шерешевин коротко выругался и включил в ванной воду… Порезался, что ли? Владимир Александрович в нескольких сотнях метров от него откинулся поудобнее, прикрыл глаза и попытался представить себе, что происходит за стенами номера.

…Аркадий Борисович действительно порезался – но не сильно. И не это, в конце концов, выводило его из себя!

Все с самого начала шло не так, как следует. Конечно, в России ловить больше было нечего: ни потомственная порядочность питерского интеллигента, ни его научная квалификация ценности в стране ларьков, бандитов и повальной некомпетентности не представляли. Поэтому, получив предложение начать все сначала по другую сторону Атлантики, Шерешевин почти не раздумывал. Дома терять ему оказалось нечего, а там, в Америке, предоставлялся шанс – и не просто с нуля, а с тремя сотнями тысяч первоначального капитала. И всего-то за это требовалось – отдать кому следует и когда следует саквояжик с валютой. И по оформленной заранее турпутевке вылететь в солнечный город на берегу Гудзона со своими двадцатью процентами… чтобы потом больше никогда не возвращаться.

Четко в указанное время Аркадий Борисович прибыл на Юго-Восточный рынок. Но мясника Равиля, заправлявшего здесь «опиумной темой» и обязанного по ранее разработанному плану принять валюту для отправки ее в США, на месте не оказалось – он дожидался очередного допроса в камере следственного изолятора. Побродив по пустынному, не оправившемуся еще после недавней милицейской облавы рынку, Шерешевин предпочел отправиться восвояси: незачем было мотаться туда-сюда с полным рюкзаком валюты.

Посоветоваться было не с кем… Владелец денег, тот, что за долгие вечера у охотничьих костров сумел оценить абсолютную надежность, пытливый ум и редкостные амбиции старшего научного сотрудника, уже прятался в Штатах, и способы связи с ним обусловливались только односторонние. Следовало действовать самому.

Среди знакомых Аркадия Борисовича представителей организованного, да и не организованного криминала не было, несколько другой круг общения. Однако вскоре удалось выйти через родственников бывшей жены на еврейскую группировку. Те сначала тянули, принюхивались, выставляя различные требования и условия, но потом неожиданно согласились. Человек, с которым имел дело Шерешевин, сказал: зависает крупный контракт по приватизации, срочно понадобилась неучтенная валюта для взяток чиновникам… С трудом, но партнеры вынуждены были даже согласиться на обмен один к одному! Оставалось только выехать к лесному тайнику, забрать деньги и передать их кому следует.

А тут… Инцидент на дороге стоил ему пятисот тысяч долларов и уверенности в собственных силах. На какое-то время бедняга почувствовал себя подпольным миллионером Корейко, которого в очередной раз грабит нахальный и самоуверенный сын турецкоподданного. Что было больно и до слез обидно, тем более что предстоят неприятные объяснения и с партнерами, и с реальным хозяином переправляемых сумм.

Кроме того, пришлось добить мента. Аркадий Борисович и не подозревал, что последнее будет его тревожить так мало! Просто случайность: высокие ставки и минимум времени на раздумья.

Многое вызывало сомнения, поэтому несколько успокоился Шерешевин только в Нью-Йорке. Расставшись со своей туристической группой и получив в обусловленном месте заветные купюры с портретами президента, он с безукоризненной точностью принялся выполнять полученные еще дома указания.

Дал объявление в «Новом русском слове»… Дождался звонка. Дисциплинированно, вопреки напряженным нервам и желанию объясниться, разыграл обусловленный диалог – на этом этапе предполагалась только информация о новом имени и документах беглого милиционера…

С утра Шерешевин ходил в банк – требовалось дополнить клиентскую карточку некоторыми сведениями. Отныне абонированной ячейкой хранилища кроме него самого мог пользоваться самостоятельно и некий господин Брайбер, гражданин США с известным номером карточки социального страхования и водительского удостоверения. А на обратном пути его ждал непрошеный соотечественник…

Шестнадцать десять… Судя по звукам, постоялец метался по номеру в ожидании контрольного времени. Собственно, и с точки зрения Владимира Александровича нечего было тянуть резину: на улице холодало, к тому же начал накрапывать дождь.

Наконец ударило в уши:

– Да, алло? – Шерешевин, видать, совсем ошалел – ответил по-русски и даже не дожидаясь второго звонка.

Владимир Александрович мог слышать только его реплики:

– Нам нужно встретиться. Срочно!.. Я все объясню. Я не брал этих денег… Послушай! У меня нечем даже заплатить за отель, понял?.. Да пошел ты, в конце концов, со своей конспирацией! Некогда… Некогда ждать, когда ты опять позвонишь, – я и так уже… Только попробуй повесь трубку! Мне терять нечего – сразу же пойду в ФБР, понял? Они тебя по этим данным в момент вычислят… Нет… Нет!

Какое-то время собеседнику потребовалось, чтобы сориентироваться. Потом, очевидно, он принял решение.

– Ладно, извини… Погорячился. Конечно, это меня устроит… Записываю! А где это? Угол с какой стрит? Понял! Во сколько? Да, успею… Но у меня ни паспорта, ни денег – даже жетон купить не на что!.. Ограбили. Но это я тебе при встрече расскажу… Конечно. Прости еще раз – до встречи!