Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Кузина - Юлия Галанина

Кузина - Юлия Галанина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 65
Перейти на страницу:

И она пошла по рукам, как средство развеять скуку и приятно скоротать время.

Письма, вероятно, имели успех, потому что у них не замедлили объявиться авторы.

На одной из весёлых вечеринок, куда меня затащила Ангоя как раз незадолго до турнирной недели, я услышала собственное письмо в чужом исполнении.

И словно без кожи в одночасье осталась…

То, что мы писали лишь друг для друга, что не предназначалось более никому, теперь трепалось всеми, засаливалось от их прикосновений. Там, где были наши улыбки друг другу, всунулись ухмылки посторонних. Увёртываясь от грязных, липких, вороватых рук упорхнула со строк любовь, осталась тяжелая, маслянистая похоть, так же похожая на легкокрылую беглянку, как вонь дешевых мускусных настоек на тонкий аромат духов.

Нашлась и интересная дама, которая улыбалась направо и налево и ничего не отрицала, и даже намекала, что если её хорошо попросить, то она, быть может, представить и того, кому письма были адресованы. И что благородное собрание тогда ахнет, вот так возьмет, и ахнет самым громким ахом, потому что оно, благородное собрание, даже заподозрить не может, кто за этим стоит. Благородное собрание и без того охотно ахало и охало, млея от наслаждения, слизывая сладкие пенки с чужих варений.

Чуть-чуть постоять среди обсуждающих – и стало ясно, что всё это уже выплеснулось за пределы Тавлеи, достигло миров, достигло Приграничья. Достигло дракона души моей…

Как только могла быстро, я вернулась домой, в Аль-Нилам. Гадко было на душе, и больно, так больно, что выть хотелось.

И он молчал.

Закат догорел над Тавлеей, ночные звезды отразились в стоячих водах болот. Воды текучие поблескивали огоньками барок, город, как обычно веселился.

Боль раз за разом подступала к горлу, боль и смятение.

Аль-Нилам спал, слабо мерцали белые башни, спали тёмные воды около него. Светились невдалеке Аль-Нитак и Минтака, небо над ними время от времени расцвечивалось красочными букетами фейерверков.

Я бродила по замку, как привидение, плохо мне было. Подумала, не взять ли Инея и не уйти в какой-либо из миров, где тихо и пусто, и ярко светит луна над водой… И где нет людей, сующих нос в чужие письма, ворующих чужие чувства.

Потом вяло подумала: «Да что толку?»

Пошла в спальню.

Словно в первый раз заметила, что кровать у меня громадная и холодная. Продрогла, лежа в ней, словно вместе с ложем очутилась в ледяной пещере. И всего-то надо было сделать – щелкнуть пальцами, чтобы огоньки засияли во всём замке, согрелись покои, зазвучала тихая убаюкивающая музыка.

Да только душу так не согреешь, сколько ни щелкай, только другие руки могут это сделать, другая душа, другое тело. А он молчит. И непонятно, может быть, он теперь всю жизнь будет молчать? Может быть, я его компрометирую собой так, что он в любую даль сбежит, за грань наших миров, лишь бы дела со мной не иметь? Может быть, теперь он меня боится?

Держась за голову руками, села на кровати.

Вызвала с прикроватного столика ларец с оберегами. Сорвала крышку. Золотые бабочки трепетали. Призрачным облачком взмыли вверх, закружились над головой. Поблескивали в тусклом звездном свете драгоценные камни в их крылышках.

Села на локон Яростная. Мягко спланировала Грустная. Зацепилась за волосы Отчаявшаяся. Прикрепилась у виска Ждущая. Больше никто не захотел, дождём посыпались в ларец. Замечательный набор, с таким вешаться хорошо. Хорошо, хоть Яростная со мной.

Я решилась и встала. Как была, полуодетая, побежала в башню Сегодня.

От основания до макушки – портреты на стенах в человеческий рост, ярус за ярусом. Ни перекрытий, ни помостов до самой крыши. Так хотят портреты, им нужно единство.

Зажгла болотный огонек в ладони, скинула туфли и начала подниматься по воздуху, как по спиральной лестнице, к нужному ярусу.

Вот и поднялась. Как же высоко, почти на самом верху…

Я замерла, вглядываясь в лица. Вот он.

Стоит на портрете в драконидском плаще, смотрит исподлобья. Заледенели его глаза. Не лицо – маска посмертная.

Дракон блестел на его плече, как клеймо. Позади скалились горы.

Губы у меня дрогнули, погас огонёк в ладони. Вызвала новый. Стиснув зубы, проговорила все нужные слова, и он завис, освещая портрет.

Застыл в непроницаемой броне дракон души моей, отгородился от всего мира плащом, и от меня тоже. И всему-то тебя научили, меч крепко держать, магией управлять. Быть сильным, твёрдым, несгибаемым, всегда первым, самым лучшим… Не научили противостоять коварной людской молве, осторожно ходьбе по трясине нашего гнилого болота. Не сталкивался ты там, на охваченных войной границах, с ударами исподтишка, ядовитыми словами, засасывающей ложью.

Я водила ладонью по лицу на портрете, касаясь ладонью высокого лба, чётко очерченного подбородка, осторожно гладила подушечками пальцев брови, нос, обводила контур губ…

Да как же сказать мне тебе, что не верю я никому, кроме тебя, и нет у тебя иного адресата, кроме меня. Глупые, кто совершил кражу, кто решил этим воспользоваться… И порукой тому – наши письма. Сколько ни скользили бы по ним воровато чужие глаза, а всё равно не прочтут они того, что читали мы. Как не почувствовать истинную магию тому, кто пользуется заёмной. И за себя боюсь я меньше, чем за тебя, потому что стыдится любви к тебе мне нечего, каким бы громкоголосым ни был бы хор возмущённых. Нефрит мягче алмаза, но крепче. Я устою против молвы. А вот за тебя я боюсь.

Показалось ли мне при неверном свете болотного огонька, но черты Драконида смягчились, улыбнулись глаза.

Я погладила висок, обвела пальцем ухо, проехалась ладонью по шее. Рука моя приблизилась к серебряной застежке чёрного плаща. И расстегнула её.

Тяжелый плащ на портрете лёг у ног, словно маленький серебряный дракон замер у ног хозяина.

Я почувствовала щекой невидимую теплую руку. Замерла, боясь спугнуть ощущение. Схожу с ума, но насколько же это приятно… Невидимые руки нежно убрали мои волосы за спину. Сильные пальцы дернули за шнур, стягивающий горловину домашнего платья. Распустили его, ладони мягко заставили легкую ткань съехать с плеч. Ослабили шнуровку рукавов, развязали тесьму под грудью.

Я прикоснулась к портрету, щелкнула пряжкой и освободила Драконида от тугого пояса.

Невидимые руки в ответ погладили голые плечи, окончательно обнажили грудь, расстегнули поясок, нежно, но настойчиво потянули платье вниз. Оно сползло с меня – и полетело вниз, падало долго-долго, пока не приземлилось на плитах пола.

Очень скоро моими усилиями Драконид на портрете стоял с обнаженным торсом.

Невидимая рука убрала с волос Отчаявшуюся. Она осенним листом порхнула к полу и села на распростертом платье.

На драконе души моей почти не осталось одежды.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?