Ваниль и терпкий запах корицы - Алексис Винг

Он, потупив взор, старался не встречаться глазами с моими. Я не старалась ему помочь, молча сидела на стуле и дожидалась его. Мы так давно не оставались наедине, что не знали, как себя вести. Ведь тут можно было не играть.

– Миледи, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Я не хотел уезжать, не попросив у вас извинения. – Решился наконец он.

– Уезжать? Куда уезжать? – Пытаясь придать голосу большей озабоченности, поинтересовалась я.

– Мы собрали войска и направляемся на юго-восток. Если верить нашим источникам, пираты нападут совсем скоро, гораздо раньше, чем мы предполагали.

– Но как же войско короля Ричарда? Разве мы не будем ждать его?

– Нельзя терять времени, миледи. Мы не можем позволить, чтобы пираты разграбляли наши провинции, в то время как мы ожидаем подмоги. Войско Ричарда присоединится к нам позже.

– Ты прав. Но тогда и я поеду с вами. – Уверенно произнесла я.

– Нет, этого допустить нельзя. Это слишком опасно.

– Ну как же? Я ведь всегда участвовала в сражениях. Помнится, меня даже называли символом нашего королевства и говорили, что я приношу удачу.

– Простите, королева, но я не могу согласиться с вами. У вас было всего два сражения и благо все они закончились благополучно. Но сейчас всё по-другому. К тому же, теперь у вас есть дочь, и вам необходимо оставаться в безопасности и выжить если не ради меня и вас, то хотя бы ради дочери.

Взвесив его доводы, я поняла, что он прав. И, несмотря на все наши недомолвки, я видела в глазах этого человека искреннюю неподдельную обеспокоенность. Он любил меня, несмотря ни на что. Несмотря на то, что я его не любила.

– В таком случае, я прощаю вас, мой супруг. И благословляю. – Я совершила с ним то же, что недавно совершила с Уильямом. Но уже без какой-либо нежности и любви, а просто будто бы из чувства долга.

Конечно, я не ненавидела этого человека, я была ему благодарна и жалела, что не сделала его счастливым. Но и он не должен был требовать от меня того, что дать ему я не могла. Я подарила ему дочь, себя, корону и королевство. Думаю, этого было достаточно, чтобы он ни в чём меня не упрекал.

– Уильям Кофер вернётся во дворец? – Вдруг задала я неуместный вопрос. Если честно, меня мало волновало то, что это могло задеть моего мужа. Я больше была обеспокоена самым предметом разговора.

– Нет, он войдёт в число нашей армии. – Сердито буркнул муж, но я словно не заметила его тона:

– Почему же? Он ведь не военный, а всего лишь бывший конюх. Он в первый же день погибнет от руки врага! – Парировала я, лишь убедив мужа в правдивости слухов.

– Ну, тогда будем надеяться, что на небесах к нему будут также добры, как вы к нему при жизни. – И тут он ядовито улыбнулся и ушёл, хлопнув дверью.

Простившись с мужем теплее и дружелюбней на следующий день, я с ужасом осознала, что могу с ним больше не увидеться. И тогда я, не для удовольствия придворных, а лишь для самого мужа, поцеловала его крепко в губы, стараясь подарить ему хоть частичку своего запаха, раз сердце моё было отдано другому. Он даже немного улыбнулся, хоть и с тенью грусти на глазах, сжал меня в объятиях и ответил на поцелуй. Мы попрощались, и я ещё долгое время смотрела ему вслед, моля Бога вернуть мне мужа в целости и сохранности.

Жизнь в неведении и постоянном ожидании была просто невыносимой. Наши посланники, натасканные моими приказами, каждый день приносили нам вести обо всех изменениях в ходе военной кампании, о каждом шаге моего мужа и шаге противника. К сожалению, чем больше я знала обо всех деталях, тем сильнее боялась за жизнь двух своих мужчин. Все ждали, затаив дыхание, когда же начнётся война.

И вот она началась. В день столкновения армий моего супруга и пиратов я несколько часов подряд стояла на коленях перед распятием и просила Господа помиловать меня, моего мужа и весь мой народ за грехи и подарить нам мир. Я не хотела даже думать о том, что мы можем поиграть. Видно, это и разгневало Бога, т. к. мы получили известие о том, что удача оказалась не на нашей стороне, и Энтони потерпел первое поражение. Получив эту новость, я ещё долгое время не могла придти в себя. Но, опомнившись, я поняла, что нужна мужу и не позволю страху полностью парализовать меня.

Я писала государям различных стран и просила их о помощи, чтобы хоть как-то помочь своему королевству. Большинство ответили отказом, но всё же один король согласился мне помочь. И, может, я буду жалеть об этом всю жизнь, т. к. заплатила слишком высокую цену за дружбу с этим государем, но другого выхода у меня не было. Этим союзом мы скрепляли с королём помолвку его сына с моей дочерью. Вспомнив её рыжие пряди волос, такие яркие, как будто они впитали в себя все краски осени, я даже заплакала. Король Ницберга послал 10-тысячное войско моему мужу, на юго-восток, где должна была разразиться новая битва. Я отослала мужу письмо, в котором сообщала об условиях этого договора. Я не знаю, как он отреагировал на это послание, но думаю, что и он помолился о том, чтобы будущий супруг дочери оказался хорошим и добрым человеком, или хотя бы глупым неотёсанным мальчишкой, которым она могла легко помыкать.

Новый союз был составлен очень вовремя и помог моему супругу. Увидев новоприбывших в числе армии Энтони, кое-кто из армии противника перешёл на нашу сторону, боясь умереть или быть взятым в плен после поражения. Это умножило наши шансы на победу.

Я получила от короля Ричарда письмо, в котором тот сообщал о внезапном нападении варваров на их северные земли. В связи с этим, мой друг был вынужден сам встать во главе своей армии и отправить все свои силы на защиту собственного государства.

Тем самым, число людей, за которых я молилась, увеличилось, и мы потеряли одного союзника. Страшные картины прошлой битвы всплывали перед глазами, даже когда я шептала молитву. Как бы я хотела, чтобы люди никогда не начинали войны, но, как мы знаем, даже из исторических книг, война и жажда обогащения заложена в природе человеческой, и, в отличие от животных, которые убивают для того, чтобы выжить, мы убиваем ради того, чтобы обрести власть, деньги и земли. Думаю, что варвары особенно отличались жаждой кровопролития и их с детства учили убивать, иначе я не могу объяснить, как так выходит, что наши жизни висели на волоске, даже если численность нашего войска превосходила их.

Решающее сражение произошло в четверг. Я спряталась в церкви с молитвенником в руках, зная, что совсем далека сейчас от этого священного места и вряд ли смогу прочитать хоть одну из молитв. Телом я была здесь, но мыслями и духом я была сейчас со своим супругом, и любимым мужчиной, Уильямом Кофером.

Когда же я осознала, что на самом деле люблю этого человека, несмотря ни на какие предрассудки и прочие обстоятельства? Думаю, что только сейчас. Тогда, когда мой возлюбленный находился в смертельной опасности, когда он был так далеко от меня, и так близок к моему сердцу. Даже тогда, когда я прощалась с ним, я не осознавала, как он много значит в моей жизни. Он был для меня не просто добрым другом. Я любила его, любила всем своим небольшим израненным сердцем, которое когда-то, при такой же войне, закрыла на замок от всех прочих мужчин. Кофер появился в моей жизни так же стремительно, как и прорвался в глубинные коридоры моей души, найдя дверцу к моему сердцу.