Охотник за мечтой - Лаура Кинсейл

Христианские браки не допускали таких простых разводов. Граф и графиня – наглядный тому пример. Муж-магометанин не стал бы терпеть леди Белмейн, если она родила ему только одного сына, а он мечтал иметь еще. Но между Зенией и лордом Уинтером не заключалось христианского брака, и здесь не было ни шейха, ни эмира, которые выслушивали и судили подданных. Здесь имелось множество томов с законами, выстроившихся на полках в кабинете Брюса, существовали суды, «судебные инны» и «темпли» вместе с верховным судом Великобритании и коллегией юристов гражданского права в Лондоне. Можно вспомнить и суд архиепископа Кентерберийского, и суд общегражданских исков – подобные названия проскальзывали в разговорах ее отца и мистера Джоселина, здесь есть регистрации и церковные венчания, адвокаты и барристеры. Зения написала отцу с просьбой дать ей совет, так как не доверяла тому, что мог сказать кто-то другой.

Она хотела все делать так, как принято в Англии, но боялась, что лорд Уинтер не хочет видеть ее своей женой, боялась, что ему нужна только Элизабет. Такая мысль была для нее невыносима. Она решила, что не станет дожидаться, пока он заберет у нее дочь, а раньше увезет Элизабет к своему отцу или еще дальше, так далеко, как только сможет увезти.

Зения посмотрела на лорда Уинтера: утомившись, Элизабет спала у него на руках, уткнувшись носиком в складки его шейного платка и кудрями мягко касаясь его щеки, и у Зении пропало желание уехать. Ей захотелось остаться здесь, за английскими стенами такой огромной высоты, что ничто не могло проникнуть за них.

– Зения, – обратился к ней Арден, словно прочитав ее мысли, – я намерен остаться здесь. – Он слегка нахмурился, глядя не на нее, а в окно. – Вы понимаете, что мы должны прийти к некоему… соглашению между нами.

– Я не уеду без Элизабет! – чуть не задохнувшись, воскликнула она.

– Я не сказал… – Лорд Уинтер стал не просто хмурым, а мрачным. – У меня и в мыслях не было ничего подобного. – Он бросил на нее быстрый проницательный взгляд. – Не понимаю, почему вы так сказали.

Сжав руки, Зения ничего не отвечала и не отрывала взгляда от волос Элизабет.

– У вас возникла мысль уехать с ней? – строго спросил он.

– Не сейчас, – осторожно ответила она.

Зения сидела неподвижно, немного наклонив голову, и казалась Ардену спокойной, далекой, необыкновенно женственной и такой нежной, что притягивала его, вызывала в нем трепет и сбивала с толку. Он собирался все объяснить ей коротко и просто о заключении брака между ними, который будет самым правильным и единственным решением, разумеется, ради Бет. Для него такой факт представлялся вполне очевидным, и он не видел, какие разумные возражения могла противопоставить Зения, уже живя под именем леди Уинтер.

И вдруг у Ардена пропали все слова, он смертельно испугался сказать что-нибудь не так, ведь почти все, что он говорил с момента приезда в Суонмир, она считала неправильным. И сейчас стоило ему произнести только первую фразу, как у Зении наготове уже враждебный ответ. Правда, он почувствовал несколько мгновений, когда между ними установился хрупкий мир. У него наступило внутреннее умиротворение, когда бродил по дому с сидевшей у него на плечах Бет, а Зения шла рядом. Тогда Арден впервые в своей жизни почувствовал, что здесь его дом.

Поглаживая кончиками пальцев теплую шею дочери, он думал о бедной Бет, запертой в двух натопленных комнатах своей заботливой матерью, желавшей ей только добра. Лорд Уинтер ничего не знал о детях, но, услышав дикие крики дочери, ощутил такую родственную связь и боль, что просто решил действовать, вытащить Элизабет оттуда. Он посмотрел на ее мать и подумал: «Ты не понимаешь свою собственную дочь. Так ты потеряешь ее». Но у него хватило здравого смысла не высказать своих мыслей вслух. В итоге он вообще ничего не сказал, а закрыл глаза и откинул назад голову. Для него наступило время отдыха: Бет равномерно посапывала, и теплый поток полуденного света сквозь стекло, казалось, приглашал к спокойствию и сну. Лорд Уинтер на самом деле не хотел ссориться с Зенией, сидевшей рядом с ним. Он взглянул на нее из-под полуприкрытых век и представил себе ее без раздражающего чепца и жесткого бомбазина. На мгновение Арден попытался увидеть в ней Селима, но не смог: Селим навсегда исчез, превратившись в фантазию, остался где-то далеко, так же далеко, как и Аравия, казавшаяся теперь иллюзией. Но тяжелая Бет у него на руках была вполне реальной, и ее мать сидела рядом с ним. Арден представил себе, как протягивает руку, привлекает ее к себе и они сидят все втроем. Но он просто погрузился в дрему, и перед ним возникло непрошеное видение, он снова увидел, как Зения расстегивает платье, чтобы покормить ребенка.

Лорд Уинтер почувствовал, что Зения протянула руку и с материнской заботой поправила Элизабет воротник, а потом пригладила ей волосы, и ощутил прикосновение ее руки, прохладной и мягкой, нечаянно дотронувшейся до его щеки. Ему захотелось уткнуться лицом в ее белую ладонь, целовать и ласкать ее. Он молча проглотил голодный стон и, открыв глаза, увидел, что Зения придвинулась ближе и все еще держит руку на головке Бет. Арден чуть-чуть подвинулся, как раз настолько, чтобы его губы коснулись ее пальцев, погруженных в кудряшки дочери, и Зения на мгновение замерла. Их взгляды встретились, и Арден почувствовал, как в нем неуправляемой волной поднимается желание. Ему страстно захотелось прямо сейчас раздеть ее донага и уложить на пол, словно на траву в пронизанном солнцем лесу. Зения смущенно отвернулась, так что ему стал виден только ее профиль. Она почти не пошевелилась, но рука медленно отодвинулась, и Ардену остались только детские медово-золотистые кудри у губ и жгучее желание в крови. Он осознал огромную дистанцию, касающуюся своих желаний и того, что происходило в действительности. Между его стремлением утонуть в этой женщине и изящным, спокойным контуром ее щеки лежала безмолвная, бездонная пропасть, и он не знал, как ее преодолеть. Он не видел путей через существовавшую бездну, они все казались такими неопределенными, что любой неверный шаг мог стать роковым. Он чувствовал огонь только в себе самом, в ней его не было, и понял, что, если останется здесь, может сделать что-нибудь недостойное.

– Теперь лучше отнести ее наверх. – Арден резко встал, передал Бет в руки ее матери и, не дожидаясь ответа, повернулся и вышел.

Спустя четверть часа он, повесив на плечо винтовку, направлялся к своему стрельбищу позади старой голубятни. Там он провел остаток дня, всаживая пули в бросаемые с подноса стеклянные тарелочки, сосредоточившись исключительно на выстреле и отдаче оружия и с удовольствием слушая звон разбитого стекла.

* * *

Зению пригласили вниз побеседовать с мистером Кингом, за час до того как нужно было переодеваться к обеду. Когда она вошла, поверенный и лорд Белмейн встали, граф подвинул ей кресло к камину и, улыбнувшись, с удивительной теплотой спросил, как чувствует себя мисс Элизабет теперь, когда успокоилась.

– Она спит, – ответила Зения. – Никаких признаков озноба не заметно, и я очень надеюсь, что она не простудилась.

– Хорошо, – оценил лорд Белмейн. – Хорошо. Думаю, вы хорошо укутали ей горло.