Невинность в подарок - Аля Кьют

- Врешь ты все, Марк. Опять. Ты ненавидишь «Тюльпаны».

Он склонил голову, признавая:

- Да, но только потому что немного завидую. – Он поморщился. – Ладно, черт с тобой. Я адски завидую.

Я заулыбалась.

- Приму за комплимент.

- Забавно, Ал купил их в Москве в тот самый день. Оставил меня торговаться, а сам уехал встречать тебя. Я так злился, что он вообще захотел участвовать в аукционе. Что ему, моих проектов мало? Чем они не угодили?

Не сдержавшись, я честно объяснила свое видение:

- У тебя классные проекты, но иногда не хватает изюминки, яркости. Нужно быть смелее. Фасад жилого комплекса, где живет Алан, очень крутой, но цвета мрачные. Типичный Питер.

- Замолчи, а то я тебя побью, - засмеялся Марк.

- Извини. Я просто говорю правду.

Он глотнул кофе и неожиданно взял меня за руку. Я сначала вздрогнула, но не спешила забирать свои пальцы из его ладони. Тепло Марка впитывалось в меня как лекарство. Впервые за эти дни я не чувствовала боли. Мне было грустно, но не больно.

- Ты многому меня научила, Снежок, - сказал Марк как-то странно, с драматическим надрывом.

- В Швеции тебя обучат еще лучше, - не смогла не напророчить я.

- Возможно.

Я аккуратно вынула руку, и Марк не стал возражать.

- Как вы узнали мое имя? По адресу? – спросила я, меняя тему.

- Нет. По документам. Ал мог пробить тебя сто лет назад, но ждал, что ты сама все расскажешь. Дима очень злился, считал, что мы рискуем, но дядька был непреклонен. Да я и сам давно уже подозревал. Ты слишком умная, малышка. Та ошибка в «Тюльпанах» выдала тебя с головой, но я не стал ничего выяснять. Врачи нашли твои права, а дорожники – страховку Ала, позвонили ему. Остальное я сам уже накопал с помощью Димы, пока ты приходила в себя.

- Все ясно. Думаю, оправдания, типа я собиралась сказать, но не успела, приводить бессмысленно? – горько улыбнулась я.

- Скажи Алану. Уверен, он бы хотел услышать от тебя хоть что-то. Всегда есть смысл, Марьян. Если есть чувства.

- Значит, у тебя есть чувства к Карин? – снова не сдержалась я. – Иначе какой смысл в твоей свадьбе?

Марк опустил голову, заулыбался нагло и самоуверенно. Я знала, что это его защита. Он добрый и нежный. Да, порывистый и несдержанный, но понимающий и лояльный. За щитом безнравственности он прятал себя настоящего.

- Уверен, ты знаешь об этой свадьбе намного больше, чем я сам, - проговорил Марк.

В этой туманной фразе было столько смысла и бессмысленности одновременно, столько надрыва и искренности, столько лжи и грусти.

Я больше не хотела впитывать в себя противоречия Марка. Я любила его, я принимала столько его странностей, но никак не могла смириться со свадьбой, невестой и отъездом.

Я встала, намекая, что разговор окончен. Не говоря друг другу ни слова, мы вышли из кофейни, но я покачала головой, когда он открыл мне дверь машины.

- Спасибо. Я пройдусь.

Он не стал спорить, просто прикрыл дверь и кивнул.

- Как скажешь.

Марк поймал меня за руку, не давая мне уйти. Он прижал меня к себе на мгновение и прошептал, едва слышно:

- У вас с Аланом есть шанс, Снежок. Пожалуйста, будь счастлива.

Я моргнула, кивнула кратко.

Его руки больше не держали меня. Я пошла к дому, обнимая саму себя.

В этот вечер я впервые разрешила себе плакать и не могла прекратить целую неделю. Заставляла себя успокоиться, только когда мама или Крис были дома. Думала, они не замечают. Но в один прекрасный день у мамы лопнуло терпение.

- Так, хватит, - приказал она. – Собирайся, пойдешь со мной в клуб. Начинай сессией заниматься. Я знаю, что ты умная, как Галилей, но в России на это плюют, если нет корок. Сама знаешь. Хватит страдать, Марьяна.

Я так удивилась ее напору. Даже больше, чем тому, что мама помнила о моей учебе и вообще заметила, что я расквасилась. Наверно, я сама не очень замечала перемены. Но сходив к маме на несколько занятий, прозрела. Она действительно была увлечена новой работой. Ей всегда нравилась йога, но я не думала, что она может так самозабвенно и глубоко ее преподавать.

Для меня йога всегда была набором поз, но на занятиях у мамы я поняла, что это еще и классное средство от вздернутых нервов. Когда в начале занятия в маленькой медитации мама просила сложить ладони и подумать о самом желанном, я всегда произносила про себя: «Пусть будет мир во всем мире». Но почти сразу мой предательский разум переключался на Марка и Алана. Заветное желание ютилось где-то на задворках глобального гуманитарного блага. Но все же я хотела вернуть себе Стернов. Пусть я и не владела ни одним из них. Никогда. Кажется, все было совсем наоборот. Это они играли со мной, забавлялись, пока не пришло время расстаться.

Я много думала об Алане и Марке. Мои чувства каждый день менялись. То я отчаянно жалела, что обманывала их, то злилась, что они сами мне врали. Я то умирала от любви, то ненавидела весь мир. И тосковала, ужасно скучала. Особенно по Алану. Я так привыкла жить с ним, проводить рядом практически каждую минуту, делиться переживаниями, смотреть сериал вечером, готовить что-то новое и интересное. Мне не хватало этих обыденных, простых вещей. А еще мне не хватало работы. Последние дни, когда я практически замещала Алана, в меня вселилась такая приятная уверенность в себе и собственных силах. Теперь эти силы мне пришлось законсервировать, потому что у меня больше не было работы. За неделю я подготовила и даже досрочно сдала почти все проекты для универа, осталось сдать три экзамена. Пробежавшись по билетам, я только разочарованно застонала. Учить оказалось практически нечего.

Мне нужно было срочно чем-то заняться. Например, найти новую работу. Возможно, действительно уехать в другой город. Я открыла письмо Алана, чтобы погуглить копании, которые он предлагал. В итоге я поняла, что в Москву не хочу. Терпеть ее не могу. В Хельсинки слишком холодно, а Питерские конторы занимаются немного не тем, чего я бы хотела.

Я понимала, что капризничаю, придираюсь и ищу повод для отказа всем сразу. Несколько месяцев назад я могла только мечтать о таких вакансиях. Но сегодня я хотела работать только на Стернов. Этот вывод опять заставил меня плакать. Я пыталась взбодриться, продолжала ходить к маме на занятия, пару раз засиживалась в кофейне с Крис и ее друзьями, штудировала учебники и старалась не развалиться на куски.

Но ночью тоска обнимала своими липкими лапами и заставляла меня съежиться в комок. Я накрывалась простыней, утыкалась в подушку и беззвучно плакала.

Так прошла еще неделя, а потом меня буквально осенило. Я проснулась рано утром. Крис собиралась в универ, мама – в клуб. Обе они проводили меня недоуменным взглядом до двери.

- Марьян, хоть волосы прибери, - крикнула мама. – Выглядишь очень неряшливо.