Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

Главные события войны происходят не в Польше и не в Германии. В первый час войны 4-й советский авиационный корпус во взаимодействии с авиацией 9-й армии и Черноморским флотом нанес удар по нефтяным промыслам Плоешти, превратив их в море огня. Бомбовые удары по Плоешти продолжаются каждый день и каждую ночь. Зарева нефтяных пожаров ночью видны на десятки километров, а днем столбы черного дыма застилают горизонт. В горах, севернее Плоешти, высажен 3-й воздушно-десантный корпус, который, действуя небольшими неуловимыми группами, уничтожает все, что связано с добычей, транспортировкой и переработкой нефти.

В порту Констанца и южнее высажен 9-й особый стрелковый корпус генерал-лейтенанта Батова. Его цель – та же: нефтепроводы, нефтехранилища, очистительные заводы. На просторы Румынии ворвалась самая мощная из всех советских армий – 9-я.

10-я советская армия не сумела выйти к Балтийскому морю. Она понесла чудовищные потери, 3-я и 8-я советские армии полностью уничтожены, а их тяжелые танки „КВ“ истреблены германскими зенитными пушками, 5, 6 и 26-я советские армии потеряли сотни тысяч солдат и остановлены на подступах к Кракову и Люблину»347.

Мистер Резун совсем изоврался. Одну свою ложь он опровергает другой ложью. Одним словом, ложь на лжи и ложью погоняет.

На странице 543 автор недоумевает и вопрошает, как в последние дни июня 1941 года в Советском Союзе смогли сформировать три армии. И сам отвечает на этот вопрос отрицательно. В последнюю неделю июня три армии сформировать невозможно, следовательно, по его мнению, эти армии начали якобы создаваться до германского вторжения: «Официально Третий стратегический эшелон возник в последние дни июня 1941 года как реакция на германское нападение. Однако возник Третий стратегический эшелон подозрительно быстро. Сформировать три армии даже в мирное время непросто: требуется много времени, много оружия, много солдат и офицеров, много машин, много боеприпасов, продовольствия, топлива, много сапог, наконец. А эти армии возникли в считанные дни в конце июня 1941-го в обстановке паники и всеобщей неразберихи; и паника их не коснулась, и неразбериха обошла стороной.

Секрет в том, что три армии Третьего стратегического эшелона создавались по планам мирного времени – механизм был взведен и пущен до германского вторжения и сработал безотказно, несмотря на хаос и отсутствие Сталина у руля государственной власти».

А на 478-й странице он себя опровергает и сообщает, что в Советском Союзе в первые семь дней войны (то есть в последние дни июня 1941 года) было призвано в Красную армию 5,3 млн человек и сформировано 96 новых дивизий: «Гитлер сорвал сталинскую мобилизацию, но даже в критической ситуации, которая никакими планами и расчетами не предусматривалась, даже при отсутствии Сталина у государственного руля, даже при полном непонимании происходящего на всех этажах общества от Политбюро до самого последнего лагучастка, машина мобилизации сработала. За первые семь дней войны в СССР было сформировано 96 новых дивизий в дополнение к существующим. (СВЭ. Т. 5. С. 343). За первые семь дней войны в армию было призвано 5 300 000 солдат и офицеров в дополнение к тем миллионам, которые уже шли к границам 22 июня».

Кстати, и в этой фразе мистер Резун соврал дважды. Во-первых, как можно утверждать, что «Гитлер сорвал сталинскую мобилизацию», если за первую неделю войны было призвано в Красную армию «5 300 000 солдат и офицеров» и «машина мобилизации сработала»; и во-вторых, И. В. Сталин не отсутствовал у государственного руля ни в первую неделю войны, ни в остальные 202 недели Великой Отечественной войны. Это заламаншский сочинитель подтверждает в книге «Очищение»: «22 июня 1941 года прием посетителей начат Сталиным в 5:45. Он продолжался 11 часов без перерывов. Посетители: Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис, Жуков, Маленков, Микоян, Каганович, Ворошилов, Вышинский, Кузнецов, Димитров, Мануильский, Шапошников, Ватутин, Кулик…

Далее у Сталина на целую неделю – один сплошной рабочий день с перерывами. Прием посетителей начинается то в 3:20 ночи (23 июня), то в 1 час ночи (25 июня) и завершается ночами, то в 1:25 (24 июня), то в 2:40 (27 июня), то в 00:50 (28 июня). Прием посетителей продолжается по пять, шесть, двенадцать часов. Иногда рабочий день Сталина длится 24 часа с небольшими перерывами. Но повторяю – мы знаем только то, что в моменты перерывов в его кабинете нет посторонних. Но это еще не означает, что он в это время не работает»348.

На странице 546 мистер Резун пишет: «После публикации моих первых статей об истинном значении Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 года группа американских экспертов опубликовала гневное открытое письмо: Сообщение ТАСС – это просто сталинская глупость, мы – историки – это давно установили. Может, для вас, господа, Сообщение ТАСС и глупость, но день, когда это Сообщение было опубликовано в печати, является днем национальной скорби для многих народов: в отличие от фашистов, которые выселяли население на несколько километров вглубь своей территории, наши доблестные чекисты высылали десятки тысяч людей в заполярную тундру, и мало кто из них потом вернулся под родное небо».

А в книге «Ледокол» есть такая фраза: «Пик работы осназовских батальонов – 14 июня 1941 года. В тот страшный день была проведена депортация мирных жителей из приграничных районов. Большинство из них так никогда больше и не увидели родного неба. Это был тот самый день, когда ТАСС передавало такое наивное, такое успокаивающее сообщение о том, что войны не будет»349. Почувствуйте разницу.

Заламаншский лгун снова прибегает к своей излюбленной методике: «Зачем повторять? Чтобы все усвоили. Надо один раз сказать, потом в другом месте повторить. Тогда тетя с французского телевидения запомнит»350.

В качестве эпиграфа к главе английский мистер выбрал высказывание Н.С. Хрущева: «Я никому не верю. Я сам себе не верю (Сталин. Свидетельство Хрущева. «Огонек». 1989. № 36. С. 17)».

И на 564-й странице снова цитирует Н.С. Хрущева: «А Никита Хрущев свидетельствует о том, что Сталин после подписания пакта радостно кричал, что обманул Гитлера».

А в книге «Очищение» он себя опровергает и так отзывается о Хрущеве: «Хрущев, не подумав (он никогда не думал)… Хрущев вообще мог сказать что угодно. Он за свои слова не отвечал. И за действия тоже…Слишком сомнителен послужной список стратега Хрущева, чтобы верить его рекомендациям»351.

На страницах 8–9 английский «исследователь» задается вопросом: «Над ликующей толпой, над стройными коробками батальонов, над мавзолеем и кремлевскими звездами как грозный призрак стоял никем не заданный вопрос: а почему Верховный Главнокомандующий не принимает Парад Победы?