Имя врага - Ирина Лобусова

— Чтобы отдать вам, — Стеклов пожал плечами. — Вы же догадались, что я пришел их вернуть, правда?

— Правда, — иронично подтвердил Емельянов, — это сразу показалось мне странным. Я подумал, что вы зачем-то взяли эти часы. Может, решили украсть. А потом передумали и пошли в комнату вернуть.

— Украсть, — скривился Стеклов, — хотя фантазия у вас работает в правильном направлении. На самом деле мне их подбросили. Я обнаружил часы лежащими на столе. Взял в руки и сразу узнал.

— Здесь какая-то путаница с часами, — не поверил Емельянов. — Я же сам видел их в тумбочке погибшего.

— Да, часы там были. А после того, как вы допрашивали соседку, кто-то их взял из комнаты и подбросил мне.

— Кто мог это сделать? — не поверил Емельянов.

— Мне откуда это знать? — иронично усмехнулся Стеклов.

— Ладно, с часами разберемся потом, — Емельянов строго уставился на лицо слепого опера, — а теперь говорите правду. И лучше, если вы мне ее скажете, а не на официальном допросе. Зачем вы подбросили на завод тело убитого вора Дато Минзаури?

Наступила пауза, во время которой Стеклов, чуть наклонив голову, сидел с абсолютно непроницаемым лицом, а опер ерзал как на иголках.

— Собачья шерсть в кармане. Завод, — не выдержав наступившей паузы, заговорил Емельянов, — главным образом завод. Вы все время врали о несуществующем заводе, а сами ничем не напоминали заводского рабочего.

— Вы долго догадывались, — улыбнулся Стеклов, — я же специально оставил вам столько подсказок. Даже шерсть Марса… Ну, лучше позже, чем никогда. Все правильно. Я действительно отвез на завод тело этого вора.

— Но как вы это сделали? — Емельянов смотрел на него во все глаза.

— Мне помог один мой друг. Не спрашивайте, я все равно не скажу, кто он. У него есть машина. Я спустился на улицу к телефону-автомату, сделав вид, что иду гулять с Марсом. И позвонил ему. Когда он приехал, была уже глубокая ночь. Я немного знал тот завод и район. Знал, что всю ночь к складам снуют машины. Директор завода очень ушлый тип. Склады арендуют у него несколько цеховиков. А у них принято перевозить свои товары по ночам. Мы завернули тело вора в покрывало, перевезли на завод и оставили там. Я даже снял пиджак, чтобы все выглядело натурально.

— Но где, где же вы нашли его тело? — почти закричал Емельянов.

— Разве я не сказал? — улыбнулся Стеклов. — Я нашел его тело в комнате скрипача Семы Лифшица. Убитого скрипача.

К такому повороту разговора Емельянов был не готов. Он вполне мог представить все, что угодно, даже то, что слепой вместе со своим подельником сами убили Дато Минзаури. Но только не это. Емельянов снова испытал ощущение, которое не покидало его вот уже несколько дней: как крýгом идет голова.

— Так, — он тяжело вздохнул, — а вот с этого момента как можно подробней. Как вы обнаружили тело?

— Я услышал шорох. У слепых очень хорошо развит слух. Компенсация. Я, кажется, вам рассказывал, — ровным тоном, без капли эмоций заговорил слепой. — И вот, когда я шел по коридору, я услышал странный шум. Как будто в комнате скрипача кто-то есть. Слышался даже шум переворачиваемой мебели. Я затаился, решил подождать. Но тут в коридор вышла соседка. Было странно стоять так, столбом, под опечатанной дверью. Она все равно ничего бы не поняла. И я ушел.

— А не проще было вызвать милицию? — нахмурился Емельянов.

— Я хотел сам попробовать, — Стеклов пожал плечами, — мне было интересно.

— И что же вы сделали? — Емельянов продолжал хмуриться, не зная, верить в этот странный рассказ или нет.

— Я дождался ночи, когда все заснут. У меня есть универсальный ключ. Отмычка, по-простому, — улыбнулся Стеклов, — осталась с прежних, лучших дней. Я аккуратно снял бумагу, которой заклеили дверь, и вошел внутрь. И сразу споткнулся о тело. Оно лежало в первой комнате, на полу. Я опустился на колени, стал ощупывать руками. Сразу было понятно, что этот мужчина давно мертв. Кожа была очень холодной на ощупь. Когда я все ощупал, то оставил Марса сидеть возле тела, а сам пошел звонить своему другу.

— Ваша собака из милицейского приюта, так? — улыбнулся Емельянов.

— Да. Марс и я — мы когда-то работали вместе. Самый умный пес. Когда со мной произошла беда, мне позволили его взять.

— Что было дальше?

— Марс охранял тело. Приехал мой друг, и мы решили подбросить тело на завод.

— Вы, сотрудник уголовного розыска, решили так запутать следствие? — возмутился Емельянов.

— На самом деле я решил вам помочь, — ловко парировал Стеклов. — Если б не мои действия, вы б еще не скоро его обнаружили. И потеряли бы время.

— В комнате была кровь? — спросил Емельянов, прекрасно помня о причине смерти вора.

— Нет, — Стеклов покачал головой, — я тоже об этом подумал сразу же. Обшарил всю комнату. Никаких следов крови не было.

— Вы знаете причину смерти этого человека? — спросил Емельянов.

— Знаю, — Стеклов кивнул, — раны на запястьях. Нанесенные острым кинжалом с острым лезвием. Мой друг описал раны, а я их ощупал.

— Кинжалом? — удивился Емельянов этому новому повороту в разговоре.

— Да, — Стеклов кивнул, — раны глубокие, узкие, почти до кости. Такие повреждения нельзя нанести обыкновенным ножом. Это кинжал.

— Возможно, — Емельянов кивнул. — А как вы считаете, это могло было быть самоубийство?

— Ни в коем случае! — возмутился Стеклов. — Эта версия абсолютно ошибочна. Такие раны человек не может нанести себе сам. Это убийство, причем убийство жестокое — сделать такие глубокие раны, полностью перерезать вены и оставить истекать кровью. Какой-то религиозный фанатизм!

— Почему вы это сказали? — нахмурился Емельянов, в голове которого тоже бесконечно крутилась эта мысль.

— Про латинскую надпись я тоже знаю. Слова из католической молитвы, — пояснил Стеклов, — а раны на запястьях как бы издеваются над распятием или повторяют его смысл. Запахло сектантством.

— Принесли в жертву, например, — Емельянов вспомнил профессора.

— Это возможно, — Стеклов кивнул. — Знаю, как вы сейчас мучаетесь. Недоумеваете, почему труп подбросили именно в эту комнату, какая связь между вором и скрипачом. И я не знаю. А вот вам предстоит это выяснить.

— Идемте, — Емельянов поднялся с места, — и возьмите свой ключ. Надо осмотреть комнату. Будем искать кровь.

Стоило Емельянову лишь подняться с места, как пес тут же стал у двери, настороженно глядя то на замок, то на своего хозяина. У Емельянова вдруг возникло устойчивое впечатление, что пес понимал абсолютно все, что они говорили в этой комнате. В глазах собаки светился просто невероятный ум. И когда Емельянов сказал, что нужно пойти осмотреть комнату скрипача, пес первый сорвался с места. Если бы Емельянову кто-то рассказал об этом, он не поверил бы ни за что.