Черное дело - Алексей Атеев

Дверь, как и в первый раз, неожиданно распахнулась, и на пороге предстала… Олимпиада. На этот раз она была при полном параде и напоминала знаменитую кинозвезду Марлен Дитрих.

– А, это ты, – без особого интереса произнесла она, – надумал, что ли?

Вместо ответа Иона приподнял авоську с выпивкой и снедью на уровень глаз и легонько потряс ею, словно приглашая Олимпиаду приступить к невиданному кутежу. Под лучом выскочившего неведомо откуда солнечного зайчика глаз Олимпиады сверкнул.

– Ну, заходи, миленок, – проворковала она.

И Иона шагнул в бездну порока.

1

1971 год. Июль. Крым

О Крым! Сияющий Крым!

Стоит ли повторять о его красотах… Бархатное море… Мельчайший белоснежный песок. Пляжи, полные разноцветной гальки. А фрукты?! Персики, абрикосы, подернутый матовой изморозью виноград… А вина?! За двадцать копеек, недовольно пофырчав, наливает автомат почти полный стакан мутноватой кислятины под названием «Столовое белое». Еще двадцать копеек – еще стакан. Пей – не хочу! А желаешь чего-нибудь поизысканней, тут же рядом усатый дядя цедит из бочки терпкую пенную «Изабеллу». И это не по вкусу? Тогда ступай в Массандру. Знаменитые погреба. И тут же дегустационные залы, где вас ждет изобилие: мадера, мускат, херес, «Абрау-Дюрсо» урожая 1968 года. Ладно бы только вина. А женщины!!!

Осипов почти поверил, что попал в рай. Он и думать забыл про какие-то там расследования, каких-то монстров… Его «волга» носилась по крымским дорогам, словно ласточка. Байдарские ворота, Ялта, Севастополь. Красоты мелькали, словно в лирической комедии, виденной несколько лет назад. Он вдруг вспомнил: уединенный пляж, палаточка под деревом, компания молодых, красивых, независимых мужчин… помнится, одного из них играл Андрей Миронов. А рядом – девушки… Легкий флирт на песке. Дымок вечернего костра, заплывы с подводным ружьем… Все это осуществилось. Все, как в том фильме. Он и Илюшка Безменов отлично провели время.

К концу второй недели калейдоскоп чудес начал приедаться.

Неожиданно Осипов вспомнил, что намеревался уточнить некоторые детали расследования. Ведь одно из последних убийств, схожих по почерку с убийством Валентина Сокольского, произошло именно в Крыму неподалеку от Приморского городка. Помнится, какой-то молодой женщины. У него даже где-то записано. Проверить или нет? Он напомнил Илье.

– А ты все о том же, – кисло улыбнулся Безменов. – Заехать, конечно, можно. Приморский городок рядом, но вот стоит ли? Начнутся вопросы: что да как… С чего это посторонние нос суют… Но если только для очистки совести…

Как и предполагалось, в горотделе их встретили без особого восторга.

– А в чем, собственно, дело? – поинтересовался майор, равнодушно вертя в руках корочки сотрудника МУРа, принадлежащие Безменову.

– Есть одна версия, – неопределенно протянул тот, – похожий эпизод, проходит по одному из моих московских дел.

– Ах, московских дел, – майор сделал почтительное лицо, – тогда, конечно… – в его тоне сквозила явная издевка. – Московские сыскари… Понимаю! Но если вы у нас по делу, – он покосился на спортивный наряд Безменова, – то где же тогда отношение от вашего руководства? Где, в конце концов, командировочное удостоверение? Или вы именно так, походя, расследуете ваши дела?

Безменов внутренне проклял Осипова, который остался на пляже, и попытался исправить положение.

– Товарищ майор, – проникновенно заговорил он, – дело, так сказать, неофициальное. Просто рассчитываю на вашу помощь. Очень прошу содействия, как коллега коллегу. Не откажите. – Просительные нотки, видимо, смягчили сердце майора. Он скептически посмотрел на Безменова. Снял трубку.

– Василий, сейчас к тебе подойдет капитан из Москвы. Да, из Москвы! Проконсультируй его. По тому делу, помнишь, прошлой осенью отдыхающую убили… Да, на пляже. Вот ему нужны подробности. Да, из МУРа. Он тебе объяснит, в чем дело.

Василий оказался своим парнем. Видимо, он сначала опасался какого-то подвоха, но Безменов и подошедший к тому времени Осипов произвели на него большое впечатление. Особенно он был польщен знакомством с Осиповым, публикации которого, как оказалось, хорошо знал.

– Тот самый, – недоверчиво крутил он головой, – а к нам зачем? – Узнав, что на отдых, опасливо косился в угол, фыркал в сомнении. Снова помогло магическое удостоверение. Он разглядывал его минут, наверное, пять, потом почтительно тряс руку известного журналиста, заглядывал в глаза…

Василий рассказал все, что знал, однако ничего нового, увы, не сообщил. Единственное, на что обратил внимание Осипов, – присутствие в Приморском городке в это время цирка-шапито…

– Была у меня одна идейка, – рассказывал Василий, – думал, может, какой из мишек убежал да и прикончил эту самую Поволокину. Там в цирке как раз перед этим небольшая заварушка вышла. Медведи вроде взбунтовались. Правда, без всяких инцидентов. Никого, к счастью, не покалечили. Укротитель у них опытный, цыган. Фамилия Лазаренко, но по-цирковому зовут его как-то чудно. Мазарини, что ли. Не помню. Они и сейчас гастролируют где-то на побережье. Не у нас, а в Солнечном, по-моему… Так вот. Я пытался связать убийство и инцидент в цирке. Но оказалось – ерунда. Медведи из клеток не бегали. В общем-то и все. Так что, ребята, рад бы помочь, да нечем.

– А далеко до Солнечного? – поинтересовался Осипов.

– Километров тридцать.

– Ты что, в цирк захотел? – обозлился Безменов.

– Надо бы проверить, найти этого цыгана.

– Тебе же сказали, медведи клеток не покидали.

– И все-таки!

– Можешь съездить один. Я туда не ходок. Достаточно мне здешней милиции. Отправляйся, а я буду на пляже.

2

Дорога на Солнечное шла высоко над морем, а сам поселок лежал в низине, в уютной зеленой бухте, и Осипов еще издали увидел шапито. Его пестрый круглый шатер казался кораблем, который вот-вот должен выйти в открытое море. Радостно трещали на свежем ветру разноцветные флажки и вымпелы, вздувался и опадал купол. Осипов давным-давно не видел ничего подобного, и в душе у него возникло неясное детское воспоминание. Ощущение праздника.

Возле шапито было пустынно. Осипов уже хотел покинуть машину и идти на поиски неведомого укротителя, как вдруг к машине подскочил длинноволосый смуглый мужчина средних лет, одетый, несмотря на жару, в теплые вельветовые шаровары, такой же просторный синий пиджак и хромовые сапоги.

– Эй, парень! – воскликнул он. – Заработать хочешь?!

– Не хочу. – Осипов уже почувствовал, что от вельветового не отвяжешься.

– Слушай! Очень надо! Заплачу, не обижу. И в кабак свожу, – сказал человек в сапогах, с надеждой вглядываясь в лицо Осипова.

– А в чем дело?

– Очень надо в Феодосию.