Попаданка по-эльфийски - Вика Вишневская

Вдыхая чистый воздух, я развела руки в стороны и подставила лицо теплмым лучам солнца. В это время эльф разворачивал клетчатый плед под тенью высокого дуба. Шокер лежал рядом и грыз облюбованную ветку, полностью погрузившись в процесс. Я присела на колени на разложенный плед и стала помогать эльфу с раскладкой продуктов. Открыв бутылку с питьевой водой, я передала ее Дарию, явно изнывающего от жары. Поблагодарив, эльф сделал большой глоток воды.

Подбежавший к нему Шокер слизал капельку воды, застывшую на подбородке.

— Тоже хочешь пить, вояка, — догадался эльф и налил воды из своей бутылки в специальную миску.

Шокер жадно прихлебывал воду. Я звездой разлеглась на пледе, провожая взглядом пролетающих мимо птиц. Дарий упал рядом, сложив руки за голову.

— Хорошо здесь. Тихо, — прошептал он и повернул голову на меня.

— В твоем мире все не так? Лучше? Или хуже?

Эльф неоднозначно пожал плечами.

— В Олрани все по-другому: воздух совершенно другой, дышать приятнее, а здесь каждый раз задыхаешься, еда тоже другая, более вкусная, и нет этих жутко шумных штук, которые вы называете машинами, у нас привыкли ездить на лошадях либо интах.

— Инты? — мне и правда было очень любопытно.

— Они очень похожи на оленей, только сильнее и выносливее. И приручить их почти невозможно.

— А сколько у вас рас? У тебя есть любимое место? А блюдо? А твое королевство красивое? А все эльфы такие или только ты один такой симпатичный и неповторимый?

— Тише-тише, Алена! — расхохотался Дарий. — Если ты так продолжишь мы тут до вечера пролежим.

Дарий чуть приподнялся и разместил свою голову на моем животе.

— Ферсет, столица моей Олрани, это огромный светлый город, но не такой, как твой — там много деревьев, не такие большие дома, но некоторые очень красивы и величественны. Днем жизнь бьет ключом, вечерами невероятно прекрасные закаты, которыми я не перестану восхищаться, а ночью так же светло как днем — луна и звезды освещают дорогу тем, кто прогуливаются по этому прекрасному городу.

Рывком поднявшись, он заключил мои ладони в свои и приложил их груди, где мощно билось сердце.

— Мне очень хочется показать тебе свой мир, Алена. Показать дворец, где я родился. Гору Духов, откуда видна вся моя страна. Мое любимое место — Серебряный лес. Угостить тебя всеми блюдами. Показать каждый уголок моего мира. Но боюсь, что обратно домой ты не вернешься. И еще эта война…

Заметно погрустневший эльф бросил взгляд на чистую гладь озера. Грустно вздохнув, он упал на плед и сложил руки на мощной груди.

— Я сам не заметил как ты стала важна для меня. Я очень испугался, когда понял, что ты оказалась в лапах вампиров. А встречать каждое утро с тобой оказалось очень приятно. Обычная возможность видеть тебя, есть с тобой за одним столом или просто вот так проводить время придавали мне необычайное удовольствие. И мне очень стыдно за свои слова и поступки в день нашего знакомства.

Я с замиревшим сердцем слушала его неожиданное признание. Перевернувшись на живот, сложила голову на ладони и честно призналась остроухому:

— Может ты и напыщенный индюк, эгоист, которого еще и поискать надо, остроухий с высоким ЧСВ, наглый, очень часто тебя хотелось прибить.

На меня посмотрела как на главного врага народа, но я невозмутимо продолжила:

— Но ты мне тоже запал в душу, Дарий. И я буду очень скучать, когда отправлю тебя домой. А извинения за мои поступки в день нашего знакомства не жди — ты тогда сам напросился.

Сначала эльф замер с хмурым выражением лица, а затем весело расхохотался, закрывая лицо ладонями.

— И не буду, — сквозь смех ответили мне. — Тогда я не буду просить прощения за это.

Не успев осмыслить его слова, я была поймана в сладкий плен мягких эльфийских губ. Эльф целовал мягко, но настойчиво. Я отвечала ему с той же страстью, которая с головой поглатила нас обоих.

Но в голове набатом били слова Илоны Яковлевны: "Он уйдет, а вы останетесь"…

Одно слово… Шесть букв, а в дрожь вгоняет, как приговор судьи, обещающий тебе сначала прилюдные унижения, затем и жестокую казнь на гильотине. И ты смотришь как острое холодное лезвие, любовно наточенное амбалом палачом, словно в замедленной съемке летит к твоей шее.

СЕССИЯ…

Как угорелые мы носились по всему университету, собирая нужные печати, подписи, справки. То есть все, что нужно для допуска к экзаменам, которые начнутся через три дня. Все было бы нормально и собрали бы все необходимое в первый же день, но тут нарисовались выпускники. Они, видите ли, вспомнили, что у этого конкретного преподавателя не сдали зачет три года назад. И препод был с ними солидарен, мол им нужнее. Тьфу ты! Чтоб им всю неделю икалось!

Наша группа уже неделю не может закрыть зачет у Виктора Станиславовича. Стоит одному из нас подойти и ответить на парочку каверзных вопросов — нарисуется это после недели попоек лицо и наглым образом спихнет со стула под одобрительный кивок препода. Нам только и оставалось грызть локти, надеясь, что он последний и будет недолго. А фигушки — сразу за ним в аудиторию вплывали такие же лохматые, мятые и бледные старшекурсники.

Становилось еще веселее, когда очередь, наконец-то, доходила до меня. Весело было всем, кроме меня. Виктор Станиславович заваливал вопросами, особенно теми, которые не входили в нашу программу и освещались только на сепциализированных предметах.

"Долбанная физика!" — кричала каждый раз когда возвращалась домой.

Там меня ждали крепкие объятия, нежные поцелуи и приободряющие слова. Не эльф, а антистресс три в одном. Я быстро успокаивалась и, как на духу, выкладывала все, что накипело за весь день. Жаловалась на нашего шизика, простите, физика, на выскочек выпускников, последнюю булку в столовой, которую у меня отобрали прямо из рук. Дарий с улыбкой на лице и нежными поглаживаниями по голове рассказывал о своих злоключениях в своей академии. По сравнению с ними, мои оказались розовыми цветочками.

— Же-е-е-есть, — только и отвечала я.

Каждый день новая история. Может, он выдумывает эти истории до моего прихода, но все же это помогает отвлечься от гнетущих мыслей.

Так продолжалось до тех пор, пока я, раздраженная и злая после очередной неудачи с физикой, не встретила Илону Яковлевну, которой в этом семестре мы сдаем экзамен.

Жестом пригласив к себе в кабинет, она разлила в две кружки ароматный чай.

— Здравствуйте, Алена! — пересеклись мы с ней у ее кабинета. — Как поживаете? Как наш принц? Живой?

Воспоминания об эльфе смели царящий в моей голове хаос. Словно по щелчку пальцев это все исчезло. Потихоньку все начало проясняться, и последний вопрос, на котором я, кстати, и завалилась, сейчас кажется мне простым и ответ я на него прекрасно знаю.