Диана Спенсер - Виктория Балашова

Поведение Дианы никогда не поддавалось логическому объяснению. Накануне своего 32-летия она повела себя как нашкодивший школьник, родителей которого вызывают к директору. Доселе он смело бил стекла и обижал одноклассников, а застуканный на месте преступления, валит все на друзей и на неожиданно упавший с неба в окно мяч. Диане несколько раз тогда задавали вопрос, принимала ли она участие в подготовке книги, но она все со слезами отрицала. «Сначала была сделана попытка представить статьи как чисто журналистские инсинуации. Муж Джейн, сестры Дианы, всегда симпатизировавший родственнице, встал на ее защиту. Феллоуз несколько раз спрашивал у Дианы, участвует ли она в проекте Мортона, и та каждый раз категорически это отрицала. Разумеется, Роберт ей поверил. Он очень нежно относился к сестре своей жены, которую знал с детства. Будучи честным человеком твердых христианских принципов, он даже представить не мог, что Диана ему лжет».

Последствием душевной доброты Феллоуза стало его заявление в Комиссию по жалобам на прессу, в котором он горячо доказывал, что Диана не имеет отношения к публикации. Но в этот момент в истории появились другие персонажи, не пожелавшие мириться с создавшейся ситуацией, а именно друзья Дианы, принимавшие участие в составлении книги. Их «обвинили в предательстве — якобы они сознательно открыли секреты Дианы журналистам». Муж Кэролайн Бартоломью решительно встал на защиту доброго имени своей жены. Он представил неоспоримые доказательства того, что Диана поддерживала Кэролайн. Нашлись и другие люди, подтверждавшие, что «Диана сама позволила своим друзьям сотрудничать с Мортоном». В результате всех этих действий Феллоузу пришлось принести извинения и даже подать в отставку. Королева отставку не приняла, понимая, кто на самом деле виновен в данной ситуации. Но отношения с сестрой и ее мужем у Дианы были испорчены навсегда.

Тем не менее Диана продолжала отрицать свое участие в создании книги. «Она отрицала даже факт своего общения с автором. Но никто ей уже не верил». Несмотря на подобное поведение, Диану, в отличие от Сары, не отвергли и были готовы простить. Все-таки Сара изменяла тихоне-мужу направо и налево и делала это открыто. Она демонстративно бросила мужа, который просто ей надоел. На Диану сердились, но продолжали в ней видеть невинное дитя, которое само не ведает, что творит. В свою очередь, друзья принца вообще видели в нем чуть ли не святого и обратились к королеве и герцогу, рассказав, как стоически выдерживал Чарльз перипетии этого брака. Королева теоретически уже была готова к разводу, но когда она встретилась с Чарльзом и Дианой, эта идея не нашла своего развития. «Диана никогда не собиралась разводиться» — скорее всего, ближайшее окружение пары в данном случае совершенно право.

Диана признавалась: «Все мы далеки от совершенства, но я и в самом деле сделала глупость: я позволила написать книгу. Я думала, что это удачная идея, поступок, который сможет освежить атмосферу, но только теперь я понимаю, насколько наивной была эта затея и сколько проблем она принесет. Если бы я только могла, не думая, отмотала бы этот отрывок своей жизни назад. Это самый безрассудный и бессмысленный поступок, который я когда-либо совершала».

Если бы дело ограничилось только выходом книги, то худо или бедно, но ситуация как-то бы выровнялась и приняла нейтральную окраску. Однако судьба решила ничего не оставлять недосказанным: признаваться так признаваться. 25 августа была обнародована запись телефонного разговора между Дианой и Джеймсом Гилби, сделанная 31 декабря 1989 года. Диана разговаривала из Сандрингема, где проводила рождественские каникулы с королевской семьей. Гилби говорил со своего мобильного телефона — он ехал в машине в графстве Оксфордшир. Те, кто пытался вникнуть в суть разговора, поняли, что газета соединила вместе две беседы. Одна происходила в восемь вечера, вторая — в одиннадцать. Беседы длились долго, и друзья успели поболтать о многом. Гилби, в частности, спрашивал Диану о том, что еще плохого у нее случилось. Диана отвечала, что ей было плохо за ланчем и она чуть не разрыдалась. «После всего, что я сделала для этой… семейки». В расшифровке на русском языке «семейку» обычно называют «чертовой» или «проклятой», но пусть читатель поставит на место многоточия нецензурное слово — тогда перевод окажется куда ближе к оригиналу.

Надо сказать, что Гилби мудро пытался перевести разговор на другую тему. Например, начал говорить о лондонской подруге Дианы, Маре, владелице ресторана. Он в принципе был немногословен и старался успокоить подругу бессмысленными фразами. Диану он называл «дорогая» или squidgy. Последнее означает «мягкий, легко ранимый». После публикацию записанного разговора так и назвали «Squidgygate» — скандал Скуиджи, в «честь» ласкового прозвища, которое дал Гилби Диане. Далее Гилби просил Диану поцеловать его и сам чмокал в трубку, а она возвращала поцелуй. Гилби признавался, что очень хотел иметь возможность говорить с Дианой каждое мгновение, а она отвечала: «Это абсолютно взаимно». Также Диана упоминала королеву-мать, которая «…всегда смотрит на меня… не с ненавистью, а со смесью интереса и жалости. Когда я поднимаю глаза, она отводит взгляд и улыбается». Гилби призывал Диану постоять за себя и однажды спросить королеву-мать, что означает ее взгляд, и «…ты способна на это, — продолжал он, используя еще одно прозвище, — командирша». Гилби, зная Диану с давних времен, прекрасно был осведомлен о ее способностях действовать резко и прямолинейно.

В разговоре Гилби упоминал и Сару, предупреждая Диану быть начеку — тогда еще Сара пыталась из Дианы сделать свою сторонницу, но Гилби призывал подругу ей не доверять. Сару он называл «хромой уткой» — человеком, потерявшим доверие, неудачником. Далее Гилби говорил, что страдает из-за огромного количества фотографий улыбающейся Дианы с Чарльзом, и признавался, что ревнует. «Ты чувствуешь камеру на расстоянии в тысячу ярдов, и тут же улыбка появляется на твоем лице», — говорил он печально. В разговоре были и другие очень интересные моменты. Например, Гилби упоминал манеру Дианы беседовать: «…знаю твои „да“, „нет“, „пожалуйста“, „спасибо“, ты уставишься в пол, и будут моменты полной тишины». Кроме того, пара обсуждала будущее свидание, которое, судя по всему, происходило в доме владелицы ресторана Мары. И Диана говорила, что не хочет забеременеть. Гилби ее успокаивал — все будет в порядке. Но Диана продолжала: были случаи, когда муж считал ребенка своим, а он был рожден от другого мужчины.

Также в разговоре упоминались проблемы Дианы с питанием. Она, попросив Гилби подождать минутку, заказала на восемь вечера салат, а Гилби после спрашивал, сколько она весит. Диана отвечала, что ее размер девять с половиной, что для ее роста маловато, но не критично — к концу 1989 года она и правда выглядела более здоровой, чем раньше. И еще — Гилби признавался Диане в любви. «О, Скуиджи! Я люблю тебя!» — повторял он трижды. Касаемо их свиданий Диана призналась, как ей удалось скрыться из дома: она говорила, что идет на сеанс массажа. Тут же она сделала еще одно признание по поводу Джеймса Хьюитта: «Я одела его с ног до головы… за свой счет».

Газета «Sun» опубликовала текст беседы, из которой сам собой напрашивался вывод о близкой связи между Дианой и Гилби. Кроме того, за 36 пенсов в минуту желающие имели возможность послушать эту запись, позвонив по специальному номеру. Впрочем, кое-что из нее было вырезано — самые интимные моменты, которые все же посчитали нужным убрать. Теперь связь Чарльза с Камиллой, обнародованная в книге Мортона, вполне могла соперничать с любовным «приключением» Дианы.