Любовь-морковь и третий лишний - Дарья Донцова

Я села в машину и стала искать невесть кудазавалившийся мобильный. Однако Варвара Михайловна странный человек, ну почемуона решила, что тот, кто родился в Москве, на голову выше тех, кто приехал встолицу на работу или учебу? Откуда столь пренебрежительное отношение к людям ипещерный снобизм?

Постоянная столичная прописка отнюдь неявляется гарантией замечательных душевных качеств ее обладателя. И потом, еслипоковыряться в родословной тех, кто появился на свет в районе, допустим,Арбата, Черемушек или Ленинского проспекта, то, скорей всего, мы обнаружимдедушек-бабушек, приехавших в город в начале двадцатого века торговать рыбойили пшеном из каких-нибудь сельских мест. Кстати, вспомним Ломоносова, которыйпритопал в Москву бог весть откуда почти босым и основал потом столичныйуниверситет.

Пальцы наткнулись на аппарат, с тех пор кактехнический прогресс пошел по пути миниатюризации мобильников, я стала тратитьбольше времени на обнаружение телефона, вечно он заваливается невесть куда.Правда, эта модель, похожая на диктофон, лучше остальных.

– Алло, – прозвенел высокийголос, – говорите.

Тут только я сообразила, что отчество пожилойдамы мне неизвестно.

– Будьте любезны Никифорову Анастасию.

– Это я.

– Извините, как вас величать по батюшке.

– Андреевна.

– Анастасия Андреевна, ваш телефонподсказала мне Варвара Михайловна, помните такую?

– Э.., ну в общем…

– Мне очень надо с вами встретиться!Срочно!

Прямо сейчас! Дело не терпит отлагательства!Умоляю, не откажите! – закричала я в трубку.

На удивление звонким сопрано бывшая няняответила:

– Только не нервничайте, я могу принятьвас дома, если не боитесь заразы, простудилась я, кашель, насморк.

– Это совершенная ерунда! Уже несусь!Буду через час.

– Ладно, – чихнула в трубкуАнастасия Андреевна.

Сгорая от неперпения, я вела себя так, словносидела за рулем крутой дорогушей иномарки, а не дышащих на ладан «Жигулей»:мигала фарами, нажимала на клаксон и пару раз объехала пробку по встречнойполосе.

Здание, в котором проживала Настя, оказалосьмрачным, угрюмым, очень похожим на то, в котором вековала век АльбинаФелицатовна, только находились пенаты няни в районе метро «Новослободская».

Дверь мне открыла симпатичная женщина вярко-красном спортивном костюме, нос и рот ее были прикрыты марлевой маской.

– Здрасти, – выпалила я, –Евлампия Романова от Варвары Михайловны.

Женщина кивнула.

– Тапочки надевайте и проходите сюда.

Вздрагивая от нетерпения, я переобулась врезиновые шлепки и поторопилась за «спортсменкой».

Меня провели в кухню, но неожиданно посадилине за большой круглый, накрытый клеенкой стол, а предложили устроиться околочего-то, отдаленно напоминавшего барную стойку.

– Можно посмотреть ваши руки? –вдруг поинтересовалась хозяйка.

От удивления я растерялась, но положила ладонина розовый пластик.

– Ногти свои? – подняла вверх бровиженщина.

– А что, человек может иметь чужиеногти? – не выдержала я.

– Естественно, – спокойно ответилаженщина, – многие сейчас носят акрил или гель. Честно говоря, когда выпозвонили и так нервно повели разговор, я решила, что проблема в нарощеннойпластинке, а тут.., обычный маникюр.

Продолжая светскую беседу, хозяйка выложилапередо мной несколько никелированных железок, потом наполнила водойпластмассовую мисочку, капнула туда жидкое мыло и деловито осведомилась.

– Делаем короче? Хотя, думается, не надо.

– Вы собрались делать мне маникюр?

– Ну да!

– Но я совершенно не за этим к вампришла.

– Педикюр?

– Вовсе нет, пожалуйста, позовитеАнастасию Андреевну, я с ней договарилась о встрече.

– Это я.

– Господи, – вырвалось уменя, – каким же кремом для лица вы пользуетесь?

Настя озадаченно моргнула:

– Кремом? Нашим, отечественным, я особоне заморочиваюсь.

Я потрясла головой:

– Но вам по виду и сорока лет не дать!

– Так мне их и нет, – возмутиласьНастя.

– Извините, ошибка вышла. Мне нужнаАнастасия Никифорова, пожилая дама, работавшая няней у…

– Это моя мама, – ответила Настя,выливая воду в раковину. – Я думала, вы – клиентка. У нас так частобывает, сломает дама ноготь и в истерике валяется.

Я решила, вам мой телефон кто-то из клиентокдал, отчего же человеку не помочь? Вот, маску нацепила, чтобы заразу нераспространять.

– Но я же представилась, что от ВарварыМихайловны!

Никифорова протерла столешницу салфеткой.

– У нас в салоне тьма народаобслуживается, мой телефон у многих имеется, я в заработке нуждаюсь и готова надому людей принимать, всех и не упомню, кому ногти делала. Постоянных клиентов,конечно, знаю, а таких, которые лишь в канун дня рождения своего являются, вголове не держу, может, и ходит какая-нибудь Варвара Михайловна. Ну зачем мневам отказывать?

– Уж извините, глупо получилось.

– Ничего страшного.

– А матушка ваша дома?

Настя села и оперлась подбородком на руку.

– Мама скончалась совсем недавно.

– Какой ужас! – в полном отчаяниивоскликнула я.

Маникюрша грустно посмотрела на меня.

– Да, без родителей плохо! Отца я незнаю, он в маминой жизни случайным человеком был, а меня она уже, мягко говоря,в зрелом возрасте родила, так мы и жили вдвоем.

– Вот несчастье! – лепеталая. – Просто беда.

– Вы были знакомы с мамой? –нахмурилась Настя.

Я чихнула.

– Нет, очень надеялась с ней поговорить,дело важное, но теперь оно, похоже, похоронено.

В носу снова зачесалось, я опять чихнула.

– Навряд ли вы от меня так быстрозаразились! – воскликнула Настя.