Кентавр в саду - Моасир Скляр

— Не хотел становиться отцом, — смеется Тита, — так в наказание ему досталась двойня.

Гедали и Тита теперь больше общаются с друзьями. Раньше они считались странной парой. Никогда не ходили на пляж: Тита стеснялась показываться в купальнике, тем более со шрамами от операции. К тому же она, из-за ортопедической обуви, носит круглый год длинные брюки. Однако со временем друзья привыкают ценить их такими, какие они есть; да и сапоги с брюками входят в моду, так что Титу хвалят за то, как она хорошо одевается.

В кругу друзей царит такая любовь и взаимопонимание, что мысль поселиться вместе в одном кондоминиуме рождается сама собой. Начинается новая, счастливая и спокойная жизнь. Одна только неприятность возникает при переезде: Гедали обнаруживает, что начальник охраны — это Педру Бенту, его давний недруг. Сейчас бы отыграться, однако Гедали хорошо помнит слова Иеговы: отмщение оставьте мне. Гедали хочет примириться с прошлым и никакой Педру Бенту ему в этом не помешает.

Именно тогда он становится безумно ревнив. И это при том, что — спросите любого из друзей — у него у самого была интрижка с Фернандой! Его мучают подозрения, когда Тита звонит по телефону, его мучают подозрения, когда она молчит. Позднее окажется, что ревность его беспочвенна, что это проявления болезни. Но прежде, чем это выяснится, пройдут недели, месяцы. Трудное положение, которое эпизод с Рикарду еще более осложнит.

Тита рассказывает о Рикарду. Для нее он — не кентавр. Это юноша, убитый в кондоминиуме поздно вечером 15 июля 1972 года. Кентавр? Нет, он не кентавр.

Появиться на свет ему суждено на побережье Санта-Катарины, где его родители, семейная пара из Куритибы, проводят лето. На восьмой день ему, как и Гедали, делают обрезание. Но, в отличие от Гедали, он растет в комфорте: отец, богатый промышленник, не желает, чтобы его единственный сын в чем-то нуждался. Как и Гедали, Рикарду — застенчив, скрытен, предпочитает сидеть дома, занятый своими игрушками, а позднее — книгами. Именно книги (как с возмущением заметит потом мать) заморочили ему голову: романы Майкла Голда, Говарда Фаста и Жоржи Амаду, не говоря уже о трудах Маркса и Энгельса. Он увлечен революционными идеями, мечтает переделать мир. Еще недавно такой домосед, теперь он практически живет на улице. В барах Куритибы знакомится и сходится с группой таких же, как и он, молодых фанатиков. Решив, что предназначение его состоит в насильственном изменении городских порядков, Рикарду вступает в подпольную террористическую организацию. Не зная толком, как держать револьвер, он, тем не менее, с друзьями участвует в ограблении банка в Сан-Паулу, в том памятном ограблении 1967 года. Его хватает полиция. Однако вскоре ему удается бежать, он нелегально выезжает из страны и отправляется в Алжир. Там несколько лет работает официантом, добывая таким образом средства к существованию. Революционный пыл постепенно уступает место меланхолии. Он тоскует по родине, по друзьям и особенно по родителям, с которыми переписывается через родственника, живущего во Франции. Вернуться бы домой. Но как? Его схватят, стоит ему только ступить на бразильскую землю: в органах безопасности есть его фотография, отпечатки пальцев. Один английский фальшивомонетчик, с которым он знакомится в ресторане, советует ему изменить лицо и отпечатки пальцев при помощи пластической операции. Кто же сделает такую операцию, спрашивает Рикарду, хотя идея кажется ему почти бредовой. Однако в отчаянии он рад ухватиться за любую соломинку. Англичанин дает ему имя и адрес одного марокканского врача, искусного хирурга, готового за твердую валюту сделать, что угодно.

Рикарду пишет родителям, и они высылают ему деньги. Он едет в Марокко. Клиника производит на него удручающее впечатление, как и врач, старик с трясущимися руками и блуждающим взглядом, едва скрывающий алчность и хвастающий какими-то экзотическими операциями.

Несколько дней юноша проводит в клинике, но никак не может решить, оперироваться ему или нет. По правде сказать, ему страшно. Так же страшно ему было в ночь накануне ограбления, но когда пришло время действовать, наступило абсолютное спокойствие. Он вел себя как профессионал, служащие банка замирали под дулом его револьвера и покорно позволяли запереть себя в уборной. Однако теперь перспектива заснуть под наркозом и проснуться с лицом, исполосованным трясущимся скальпелем, приводит его в ужас. Врач-марокканец, видимо, не может и не хочет понять его состояния и настаивает на срочной операции, ссылаясь на соображения безопасности. Однако Рикарду считает, что для доктора главный мотив — деньги: в клинике нет больше ни одного пациента, так что врач, вероятно, нуждается. Под разными предлогами юноша откладывает операцию. Не признаваясь в том, что ему страшно, он пытается убедить себя, что всего лишь хочет соблюсти необходимые предосторожности. Надо как можно больше узнать о враче: мало ли, вдруг он окажется доносчиком. И потому однажды днем, когда в клинике никого, кроме него, нет, он проникает в кабинет врача и изучает архив. Ему попадается на глаза карточка соотечественника, бразильца, некого Гедали из Сан-Паулу. Он переписывает адрес: пригодится. Вечером врач заявляет, что операция должна быть во что бы то ни стало проведена на следующее утро. Комедия затянулась, бросает он раздраженно, и Рикарду видит, что это не шутка. Пора сматываться, думает он, и той же ночью собирает вещи и бежит. Какой-то бербер подбрасывает его до города на верблюде. Рикарду направляется прямиком в порт и находит судно, которое вот-вот поднимет якоря и отправится в Бразилию. Он предлагает взятку первому помощнику, за то, что тот возьмет его на борт, моряк соглашается, но с условием, что Рикарду выпрыгнет за борт прежде, чем корабль встанет на якорь в порту Сантус. Так он и делает. До берега добирается вплавь. Потом, скрываясь днем и совершая длинные переходы ночью, оказывается наконец в пригороде Сан-Паулу. Там прячется в заброшенном доме, где встречает странного типа, хиппи весьма зрелого возраста с огромными часами на шее. Завязывается разговор; Рикарду показывает ему адрес кондоминиума, спрашивает дорогу. Увидев имя Гедали, хиппи вскрикивает: да это же мой брат! Он убеждает Рикарду, что надо обязательно встретиться с Гедали: он поможет тебе добраться до Куритибы без риска, обещает хиппи.

Рикарду приходит на место. На всякий случай он предпочитает не показываться на глаза охранникам. Забор высок, но для него это — не преграда: в лагере подготовки боевиков он научился преодолевать и не такие препятствия. Ночью, используя в качестве шеста бамбук, выдернутый из ограды ближайшего свинарника, он запросто перемахивает через забор. Прячась в кустах и за деревьями, он находит по табличке на воротах дом Гедали. Входит через заднюю дверь. Но не Гедали встречает он в доме, а Титу.

Они смотрят друг на друга. Тита не кажется ни испуганной, ни удивленной, как будто давно ждала его. Она улыбается, он тоже улыбается в ответ. Она берет его за руку, ведет в чулан, что под лестницей. Там они тихо беседуют, рассказывают друг другу свои истории, и так пролетают часы. Тита слушает юношу, как завороженная, восхищается его отвагой, внутренней свободой. О том, чтобы изменить мир, она никогда не думала. Из спальни спускается Гедали, она так взволнована, что едва способна говорить. Что с тобой? — спрашивает он, заподозрив неладное. Ничего, говорит она, голова болит немного. Она знает, что состояние Гедали нестабильно, боится за его эмоциональное равновесие. Он отправляется спать, похоже, ни о чем не догадавшись.