Родитель «дубль два» - Комбат Найтов

До этого немцы не слишком интересовались укреплением обороны на этом участке, считая эти позиции надежно захваченными, и занимались обстрелом Дубровки и штурмом Ульяновки, в общем, штурмом города, а не ликвидацией остатков частей 64-й армии, полуокруженных на южном побережье Ладоги. Сказалось то обстоятельство, что каждый командир многочисленных дивизий немцев хотел войти в историю, что именно его полк, дивизия, корпус или армия первыми вошли в «северную столицу России».

Хорошо было и другое: истребители из Ейска все до этого летали на И-15 и И-153, лобастых и неохотно набиравших скорость на пикировании. Они умели бомбить с пикирования, что и продемонстрировали на здании 8-й ГРЭС, поразив его двумя стокилограммовыми бомбами, каждый из шестнадцати. Стены этого сооружения выдерживали попадания тяжелых снарядов, а крыша имела две железобетонные балки, поддерживаемые колоннами изнутри, по которым ездил кран. Остальная часть нормально пробивалась фугасными бомбами. Огонь из здания стих, опорный узел прекратил свое существование, и моряки четвертой бригады сумели перебросить подкрепление десанту.

Наиболее плотный огонь по разведчикам открыли в «новом» месте: южнее Рабочего поселка № 6, из Келколово, Мги и Михайловского, о чем Петр немедленно шифром передал в разведуправление. Там, где зенитки, там и танки. Под атакой будет еще не занятый противником Рабочий поселок № 6.

Сейчас, после остановки штурма, противник «озаботился тылами». Генерал-полковник Буш приказал «взять господствующие над местностью Синявинские высоты» и готовил атаку на них. Ленфронт, пользуясь господством в воздухе истребителей, еще до обеда направил тяжелые железнодорожные артиллерийские батареи на кольцевую дорогу у Поселка № 3 (современное Щеглово). 180-мм, 306- и 356-мм орудия быстро выбили скопление техники 20-й МД. Тем более что к этому моменту заработала та самая станция «Наяда-М», которую нашел и переправил в Борисову Гриву начальник разведывательного управления фронтом.

В самом конце первого вылета пришлось «скрестить шпаги» с новыми Fw-190. Общее мнение летчиков полка было: «Утюг-утюгом, ни огня, ни маневренности. “Мессер” более динамичен и более опасен». Высотных боев не было, и свои возможности немцам показать было негде. И четырех пушек на этой серии не было.

Вторую эскадрилью, а затем и прибывшую третью командование перебросило в Борисову Гриву, фактически на постоянной основе. Туда убыл Саша Хабаров, к тому времени занимавший должность заместителя командира полка. 1 октября Ленинградский фронт выполнил приказ Сталина: во что бы то ни стало деблокировать Ленинград. Но над городом нависла новая угроза: генерал-полковник Буш, несмотря ни на что, форсировал Волхов и двинулся на Тихвин, так как 54-я армия оказалась втянута в бои в районе Синявино, а у 52-й, довольно потрепанной в боях, не хватило сил, чтобы предотвратить переправу и продвижение немцев в сторону Тихвина. Буш рисковал, но честно пытался выполнить приказ фюрера и замкнуть кольцо блокады, соединившись с финскими войсками на Свири.

За все эти дни Петр сумел выполнить только пять или шесть вылетов. Основным его занятием стало построение «бермудского треугольника» для немецких войск на востоке-юго-востоке от Ленинграда. Найденные и восстановленные станции: одна «Наяда-Б» и две «Наяды-М» встали в Борисовой Гриве, у Пулковской обсерватории и на высоте 56, между деревнями Пельчала и Горка, в нескольких километрах от станции Войбокало. Причем для станции у Войбокало поставлена РЛС, питание для которой вырабатывал новый мотор-генератор, собранный не на автомашине, а на трофейном прицепе. Сама РЛС тоже сменила ГАЗ-ААА на «Татру-81». 24 сентября система заработала, что в конечном итоге предрешило победу в этой операции. Но в ночь на 29 сентября в Москву отозвали Жукова, исполняющим обязанности стал Федюнинский, командующий 42-й армией и замкомандующего фронтом. Его армия 9 сентября не выдержала удара под Красногвардейском и начала отход от него. К 14 сентября, когда наметился перелом в битве, армия находилась уже за Красным Селом, сдерживая расходящиеся удары 41-го моторизованного и 50-го пехотного корпусов на Урицк, Стрельну и Пушкин, подпустив гитлеровцев ближе всех к Ленинграду. Вот только ругать его не стоит! В его армии было всего три дивизии, две из которых гвардейские дивизии народного ополчения. Героические, но необученные и неукомплектованные. Причем 2-я ДНО удерживала Красногвардейский укрепрайон еще 13 сентября. То есть своих позиций не оставила. И которые немедленно перешли в контрнаступление, как только представилась возможность, и вновь заняли свои позиции на начало немецкого наступления 9 сентября.

И. о. командующего фронтом, естественно, знал весь ход оборонительной операции и причину, почему фон Лееб дал приказ на отход. Поэтому, когда 30 сентября Ставка и нарком флота отдали приказ о передислокации 13-го ГвОРАП ВМФ на аэродром Селиверстово, под Калугой, Жуков, назначенный командующим Западного фронта, естественно, позаботился о разведке, тем более что деблокада практически завершена, идет штурм Рабочего поселка № 5 и станции Малукса, Федюнинский, не будь дурак, кинулся к Жданову, тот тут же позвонил в Москву, Сталину. Жуков сказал, что полк ему нужен здесь. К этому времени подполковника Коростылева поставили командиром 61-й бригады, потому что Романенко «гавкнулся» с Самохиным из-за технического состояния «ишаков», которые уже на ладан дышали. А так как дело было вечером, и после «фронтовых», то его сняли и отправили на ТОФ, с понижением.

В результате, никого не спрашивая, с учетом новых штатов, полк разделили надвое: первая и четвертая, еще не прибывшая, эскадрильи остались 13-м ГвОРАПом, а вторая и третья – стали 1-м гвардейским полком КБФ. Крики и ругань по телефону не помогли. Саня Хабаров клялся и божился, что он здесь так же ни при чем, сказал, что отправит РЛС и ее команду, включая тех, кто сидит в Кронштадте, к новому месту службы. Времени совершенно не оставалось, и пришлось вылетать в Калугу ободранными до нитки, с одной эскадрильей, без РЛС и без радиостанций. Как и в прошлые разы, везя в самолете только ее антенну.

Перед вылетом Петр попытался связаться с Жаворонковым, чтобы объяснить всю несуразность положения, но тот инспектировал ЧФ, все решали без него, по указанию Ставки. То есть главный штаб флота свалил всю вину на Жукова и передал, что полк придается командованию Западного фронта. Посадку в Стаханово не дали, приказали не тянуть волынку, а срочно прибыть по назначению. Предупредили, правда, что ближайшая станция от аэродрома: Сляднево, на аэродроме там не садиться, он зарезервирован для двух полков бомбардировщиков. Селиверстово находится за разъездом, справа от железной дороги, в трех километрах на юго-запад от станции. Чтобы сопроводить своих транспортников, пришлось вешать дополнительные баки под крылья. Взлетели, и курсом 90 пошли в сторону Старой Ладоги. Голос диспетчера незнакомый, значит, Саша свое обещание выполняет. Через 140 километров подвернули и пошли на Тихвин. Здесь уже все может быть, хотя «Горка» досюда достает, а идем мы высоко.

Полет прошел относительно спокойно, если не считать того, что потом пришлось снизиться по погоде. Через два часа десять минут пришлось оставить без прикрытия шесть Ли-2, увеличить ход и садиться на последних каплях горючего на обычное поле возле небольшой деревни. Вскоре появились наши самолеты с техниками, но уже на бреющем. Просигналили им ракетой. Они развернулись и сели. Их атаковал одиночный МиГ, после атаки ушедший на запад. Стрелкам пришлось поработать, есть раненые на одном из бортов. Пока ждали транспортников, два сержанта из крайнего пополнения сходили в деревню и выяснили, что никакого БАО здесь нет. Телефона нет, военные появлялись пару-тройку дней назад. На станции есть комендант и телефон. В обмен на «чекушку» они выделили подводу и лошадь. Крестьян явно не устраивает, что на озимое поле сели самолеты. На станции нашлись квартирьеры 34-го и 459-го БАПов, аж из Туркестанского военного округа. Здесь трава скошена, поле укатано и разровнено, но работы велись пару недель тому назад. Перелететь сюда требуется, а топлива – в обрез. Чуть ли не по ведру добавляли из Ли-2 в наиболее пустые машины, и, пока двигатели еще были теплыми, перепрыгнули через лесок и железную дорогу. А там новая проблема, на той площадке – есть, где переночевать. Тут четыре дома и столько же сараев и сеновалов. Честно поделили все жилье на сто сорок человек личного состава. Передали РДО о местном гостеприимстве, и тут же получили задание комфронта на вылет. Составили шифровку для него, дескать, так и так, перелететь – перелетели, аэродрома и БАО нет, ТЗ отсутствуют, топлива и присадки № 3 – нет. Боеприпасов один комплект, баки пусты.