Мечтательница, или Отомсти мне, если сможешь - Ева Ройс

Не зря говорят, что в уходящем году следует оставлять то, что ушло. Но… воспоминания всегда уходили неохотно, а надежда и вовсе бежала впереди паровоза как славный олимпийский чемпион.

Надежда на совместное будущее, может, и не сбудется, но на отличный год просто обязана. Еще один такой я не выдержу!

/Александр Андреев/

Я в который раз обновлял страничку Лины во всех соц. сетях, но они показывали одно и то же: она была в сети в день нашей ссоры. Я ей писал сообщения, пытался звонить, причем не только по интернету, но бесполезно. Лишь долгие гудки и механический голос робота, повторяющий изо дня в день "Вы можете оставить голосовое сообщение после сигнала". Яна на меня тоже обиделась на меня, поэтому я добился от нее только одной информации: что моя девочка дома и с ней все в порядке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Меня душило осознание собственной глупости и то, что я ничего, черт побери, не могу сделать. Я даже не в соседнем от Линки городе, чтобы, бросив все, поехать к ней. Потому я лишь метался из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, учиться и… думал. О нас с моей Элиной. И умудрился додуматься до того, что готов. Готов простить ей все, но только не отпускать. К черту все, если я не слышу ее ласковое "Сашик" или не получаю десятки забавных шуток и стикеров в поцелуйчиками и красными сердечками. К черту все, если я не могу прикоснуться к ней и не могу сказать, что люблю ее.

Твою мать! Какой же я… идиот. Хотя к контексту подходит идеально другое, нецензурное слово.

Приближающееся Рождество и праздники меня отнюдь не радовали. Впервые я чувствовал себя чужим в уже ставшем родным Нью-Йорке, ненужным куском пазла, который все хотят прилепить туда, куда он не влезает, не понимая, что он из другого набора.

— Эй, Алекс, — окликнул меня Сэм, положив руку на мое плечо. — Так ты едешь с нами?

— Да, — машинально ответил я, а затем, нахмурившись спросил: — А куда?

— Ну ты даешь! — хмыкнул Роджер, оторвавшись от своего телефона. — Старик, мы тут больше получаса распинаемся.

— Прости, я задумался. Так куда?

— В Таннерсвилль*, как и планировали, — ответил Сэм. — Только представь: мы, девочки, теплый дом с видом на заснеженные вершины и…

— Лыжи, — закончил я, не желая слушать пошлые шуточки друга.

— И это тоже, — обнимая свою девушку, кивнул парень. — Едем?

Я задумчиво посмотрел на экран смартфона, машинально вертя на пальце подаренное кольцо своего ежика. Элинка до сих пор была в сети почти месяц назад, а все мои сообщения остались непрочитанными.

Еду. Но только не в Пенсильванию, а в гораздо более интересное место.

/Элина Кравцова. Две недели спустя/

Новый год я встречала решительно.

Ей-богу, мне не хватало только боевой раскраски на лице! Потому что я была намерена загадать желание, которое ну точно, прям стопроцентно сбылось бы!

Новогодняя суета — штука всепоглощающая. В том плане, что поглощает абсолютно всех. Как бы ты не хотел, а вокруг тебя мишура, мандарины, скидки на подарки и прочее-прочее. В итоге вот сидела сейчас и упаковывала последний подарок, который предназначался Тиму. Янкин и родительские лежали рядом, тщательно и аккуратно завернутые в бумагу.

— Лина, давай быстрее! — донесся с кухни мамин голос. — Уже бы на стол накрывать, а мы еще салаты не дорезали!

Ну да, подарки тридцать первого упаковываю. Просто искренне надеюсь, что я такая не одна…

— Да, мам, сейчас! — крикнула в ответ, приклеивая последний кусочек скотча.

Ну что ж, берегись салат, я к тебе иду!

Надо признать, что весь этот праздничный дурдом привел меня в порядок, лишив дурдома в душе и голове. Почему-то казалось, что раз заканчивается этот год, то заканчивается и все плохое, все беды и неудачи. А потому внутри все просто жило предвкушением и надеждой на светлое будущее. Хочу, чтобы все изменилось. Очень, нереально этого хочу!

О Саше старалась не думать. Воспоминания о нем все еще отзывались глухой болью, поэтому я занимала и отвлекала себя всем, чем возможно. Прогулки с Тимом, который вытаскивал меня в кино или на каток, ночевки у Янки, долгие посиделки с ней в кафе, где мои уши послушно выслушивали целый пуд жалоб на “вредного, кошмарного, невыносимого Адовича”. Вплотную занялась английским, перейдя на чтение на этом языке. Сперва было трудно и непривычно, но сейчас вот, втянулась. И в целом… В целом, все было хорошо. Как раньше. Словно я вернулась в жизнь, где тихо, уютно и комфортно. И… я училась жить без него.

Уже сидя за столом, пока папа разливал шампанское, а мы смотрели “Голубой огонек”, мне вспомнились все события этого, уходящего года. Все чудесные и не очень моменты. И в голову приходило то, что несмотря на все неприятности, этот год был хорошим и вспоминался с теплотой и нежным, приятным отголоском.

— Элина, ты что будешь? — спросил папа с ложкой наготове. — Картошка, оливье, шуба, мясо?

— Всего, но по чуть-чуть, — ответила я, потому что знала: не попробую — мама приготовит меня!

Застолье проходило со смешками и перепиской с Янкой и Тимом в новом мессенджере, в который сбежала еще месяца два назад, а после одного события и вообще оставила лишь его. В общем и целом, застолье проходили по-семейному.

— О, речь президента. Вот теперь узнаем, как у нас хорошо… — оповестил папа.

— Андрей! — прикрикнула мама.

А я сосредоточилась на вспоминание всех своих желаний. Концентрация, концентрация и концентрация. Как там говорил Андреев? Хотеть надо всегда, рано или поздно исполнится? Вот, хочу. Хочу много, а исполнится пусть все же рано, а потому…

— О, куранты! Андрей, наливай шампанское!

“Хочу, чтобы Саша вернулся в мою жизнь,” — загадала я под второй удар курантов.

“Хочу поступить туда, куда отправила письмо,” — мысленно проговорила под следующий.

“Хочу работать с картинами. И над картинами!”

И эти три желания прокручивала до самого последнего удара, а после, зажмурившись, мысленно выкрикнула: “Хочу, чтобы все мои мечты сбылись!”

— Ура-а-а! — воскликнула мама, и послышались звуки чокающихся бокалов. — Линка, с новым годом!