Цифровой тоталитаризм. Как это делается в России - Ольга Четверикова

Чтобы избежать скандала, правительство Москвы дало команду остановить и отменить все аукционы и сделать их прозрачными для всех участников рынка. Также была дана команда по всем школам при наличии веских оснований расторгать контракты с «Ланит-Интеграцией» в одностороннем порядке. Подобное решение невозможно было представить раньше, так как у оппонентов этой фирмы могли случиться многочисленные проблемы и неудобства. Сам И. Калина во избежание подозрений в его аффилированности с указанной фирмой, перестал выходить на связь с её руководством. А вот его заместитель И. Павлов, о котором и раньше было известно, что он изобретал схемы для обхода конкурсных процедур[266], не избежал пристального внимания со стороны правоохранительных органов.

Обслуживая интересы ай-ти бизнеса, лоббисты оцифровки скрывают главную тайну, заключающуюся в том, что в то время, как широким слоям населения навязывают электронные школы, дети представителей высшего круга западной элиты продолжают обучение в классических гимназиях с сохранением традиционного обучения. В первую очередь это касается иезуитских гимназий, сконцентрированных на воспитании широко образованных, думающих и всесторонне развитых личностей.

Проект «цифровая школа» представляет собой нарушение Конституции РФ, ст. 17, которая признаёт и гарантирует «равенство прав и свобод человека независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».

Дело в том, что, вводя индивидуальные «цифровые профили компетенций» или «цифровое досье» на человека и заменяя систему оценки знаний оценками личностей и рейтингами (ПОТОК и РОСТ), данный проект создаёт систему тотального электронного контроля, при котором каждый поступок учеников и педагогов будет отслеживаться и учитываться при определении его дальнейшей судьбы, так как изменить что-то в электронном досье будет невозможно. Тем самым создаются условия для перехода к кастовой системе организации общества, при которой индивидуальный правовой статус будет определять соответствующую правосубъектность, а преимуществами будут пользоваться «лояльные» и «одарённые» члены общества (по аналогии с «социальным рейтингом», уже практикующимся в Китае).

Вот как точно описывает один из экспертов последствия этой «инновации»: «Качество знаний заменят навыками и так называемыми компетенциями, которые будут оцениваться исходя из активности на уроках, среднего уровня успеваемости, участия в различных проектах, дополнительных курсах, кружках, которые будут скоро доступны только богатым, отсутствия конфликтности с администрацией школы, общих замечаний по поведению, конформизма и готовности к быстрому переобучению по системе модулей, которые должны заменить традиционные школьные предметы. Если сейчас серьезным стрессом для многих школьников является выпускной экзамен, то после его ликвидации вся десятилетка получения знаний превратится в сплошную нервотрепку. И тут же появляется непаханое поле для коррупции — родителям и детям придётся быть максимально покорными руководству школы, «сходиться характерами» с директором, администрацией и учителями (в более широком смысле — с представителями любых органов власти). А то, не дай Бог, в «электронной биографии» появятся негативные моменты, способные навсегда поставить крест на хорошей «карьерной траектории». Перед нами просто идеальный инструмент контроля и манипуляции человеком»[267].

Фактически «индивидуальная траектория развития» с её новыми оценками личности воспроизводит систему селекции и отбора, разработанную в рамках пилотной программы «Модернизация детского движения Забайкальского края» ещё в 2015 г. Эта откровенно евгеническая программа не была допущена к реализации в силу родительского сопротивления, тогда её решили реализовать в завуалированной форме в «цифровой школе». Её ключевая идея заключается в том, что обучение представляет собой педагогическое производство, превращающее ребёнка в «человеческий капитал», формирование которого осуществляется в соответствии с ранним отбором по четырём категориям-кастам: промышленный пролетариат, сельскохозяйственный рабочий, обслуживающий персонал и креативный класс. Ребёнок автоматически заносится в определённый класс, не имея возможности переходить в другие категории. Всё на потребу корпоративному бизнесу.

И хотя в системе «индивидуальных траекторий» деление на касты не прописано, ясно, что она предопределяет совершенно чёткую социальную селекцию. Это предполагает форсайт-проект «Образование 2030», прописавший, что в ближайшие 7-10 лет будет происходить сегментация и расслоение образовательной системы, увеличение разрыва между «элитарными» и «отстающими» учебными учреждениями, вплоть до возникновения школ и вузов, выполняющих преимущественную роль «институтов призрения», «камер хранения для детей». Государство будет постепенно выходить из образовательной сферы с сохранением лишь двух функций: удержания «базового уровня» (в логике социальной безопасности) и поддержки ограниченного числа «точек прорыва».

Примером такого «элитарного» учреждения является раскрученные ныне и подаваемые как последний писк образовательной моды парки «Кванториум».

Они стали создаваться во исполнение поручения президента в 2015 г. за счёт средств федерального бюджета и внебюджетных источников (бизнес-партнёров, софинансирующих строительство и оборудование технопарка) в качестве «современных инновационных площадок интеллектуального развития и досуга для детей и подростков». Площадки эти должны содействовать ускоренному техническому развитию детей, изучению и применению наукоёмких технологий, выстроить, а также обеспечить «системное выявление и сопровождение одарённых в инженерных науках детей» и «выстроить социальный лифт для молодёжи, проявившей значительные таланты»[268]. Здесь существуют следующие направления: наноквантум, космоквантум, нейроквантум, геоквантум, автоквантум, киберквантум (робоквантум), 3D-моделирование, электроника и ИТ-квантум. К концу 2018 г. функционировал 51 парк в 37 регионах.

Руководить этим проектом поставили бывшую коллегу форсайтера Д. Пескова Марину Ракову, которая курировала в АСИ детское дополнительное образование. Создание сетей технопарков было её идеей, под которую был создан фонд, получавший средства непосредственно из госбюджета. Теперь М. Ракова является замминистра просвещения и возглавляет проектный офис национального проекта «Образование». Как заявил Д. Песков, «это лучший выбор из возможных. В рамках цифровой экономики мы будем опираться на компетенции и энергию Марины»[269].