Колесо Бесконечности - Марта Уэллс

После долгого молчания, когда, казалось, было слышно только, как бьется сердце Риана, император отошел от него. Бросив на Каруду недовольный взгляд — как будто именно офицер был виноват в присутствии Риана, — молодой правитель приказал:

— Уведите его.

Каруда и его солдаты повели Риана прочь — по мощеной дорожке сквозь густые кусты. Дорожка была узкой, утренний свет сюда почти не проникал, ветви деревьев свешивались низко — идеальное место для побега. Портило дело одно маленькое обстоятельство: император был всего шагах в двадцати, а Риану вовсе не хотелось, чтобы их с Маскелль обвинили еще в одном покушении на царствующего монарха.

Дорожка привела к бревенчатой стене высокого здания, и через арку они вошли в высокий зал; сквозь ажурные решетки высоко расположенных окон в него лился свет и влетал прохладный ветерок. Стены и колонны были покрыты резьбой, изображающей жрецов, воинов и все тех же странных многоголовых духов, и золотой и перламутровой мозаикой. Риан начал стесняться своей одежды, изрядно пострадавшей в результате перелезания через заборы и долгого пребывания в воде. К тюрьме он был бы готов; роскошная дворцовая обстановка его смутила.

Его провели через несколько просторных прохладных залов, освещенных бронзовыми канделябрами или подвешенными к балкам потолка замысловатыми лампами. Риан обратил внимание на то, что у каждых дверей замерли по двое воинов в парадных доспехах и шлемах; на какой-то из галерей, мимо которых они шли, заспанные слуги полировали плитки пола. В последнем зале стены оказались украшенными панелями из слоновой кости; тончайшая резьба изображала сражение двух армий. Риану случалось бывать резиденции верховного Владыки в Белладире, и тогда он счел ее роскошь поражающей воображение, но по сравнению с этим дворцом она казалась просто хижиной скотника Случись увидеть здешние богатства наследнику владетеля Марканда, который так гордился попавшими в его руки сокровищами, тот наверняка умер бы от зависти.

Из зала с панелями из слоновой кости, окна которого выходили в еще один двор-сад, винтовая лестница с широкими ступенями вела на второй этаж. На площадке двое часовых охраняли дверь, и Риан напрягся, ожидая, что за дверью и окажется его темница. Однако его ввели в просторную комнату с высоким потолком и широким балконом, выходящим в сад. Риан с удивлением взглянул на. Каруду.

— Ты гость здесь, а не пленник, — сказал офицер.

— Гость, которого стерегут.

— Да. Временно.

Каруда не ушел; он просто стоял у двери, разглядывая Риана. Риан вышел на балкон, увидел, что часовые есть и в саду, отметил, что с балкона было бы легко перебраться на крышу соседнего здания, и вернулся в комнату. Из нее вели двери еще по крайней мере в два помещения; стенная роспись и резьба были так же великолепны, как и везде. Посередине комнаты стоял низкий стол, на полу по кушоритскому обычаю были разбросаны подушки, в углах стояли резные шкафы.

— Она придет за тобой? — неожиданно спросил Каруда.

— Так вот каков ваш план, да? — повернулся к нему Риан. Офицер ничего не ответил, и Риан понял, что догадался правильно. Они решили использовать его как при: манку для Маскелль. «Подлые ханжи!» — подумал он. Риан умел сдерживать гнев, мучительный год в Марканде научил его этому, но сейчас он едва не утратил власть над собой. Он улыбнулся так, что, хотя Каруда только поморщился в ответ, стражник, вошедший следом за ними в комнату, потянулся к рукояти меча.

— Вы получите больше, чем рассчитываете, — бросил Риан.

— Она же старая женщина… — начал Каруда. Риан расхохотался в ответ. Каруда умолк, и Риан заметил, что тот не верит собственным словам.

— Вы получите больше, чем рассчитываете, — повторил он.

Каруда хотел что-то сказать, но передумал и вышел из комнаты; стражник ушел тоже, хотя снаружи у двери часовые остались.

Риан снова вышел на балкон и шумно выдохнул воздух, крепко стиснув перила резной балюстрады. Марада и ее возможные происки; Посланник Небес и поврежденное Колесо — все это неожиданно показалось ему совсем не важным.

«Вот теперь мы влипли», — мрачно подумал он.

Маскелль вошла в Небесный Чертог через Золотую дверь, главный вход во дворец, к которому с центральной площади Кушор-Ана вел короткий мост. Вдоль обсаженного мимозой прохода высились каменные арки, служившие, как и придорожные столбы при въезде в город, зашитой от злых духов. Тучи сгустились, и утренний свет сделался менее ярким, чем был на рассвете, хотя дождь еще не начался. Идти до Кушор-Ана было далеко, и Маскелль имела время поразмыслить. Не приходилось сомневаться: все случившееся — ловушка…

Золотая дверь была именно тем, чем называлась: огромными створками из кованого золота на так хорошо подогнанных петлях, что они распахивались от самого слабого толчка. Перед входом стояла стража, но Маскелль никто не остановил; некоторые солдаты боязливо смотрели на нее, другие старались незаметно сделать отвращающий зло знак. За Золотой дверью начиналась лестница, ведущая к широкому портику Главного дворца, трехэтажного здания с круглыми каменными колоннами и с высокой крышей, крытой красной черепицей. Это-то и было средоточие власти в Небесной Империи. Маскелль все вокруг казалось таким знакомым и таким странным… Словно возвращаешься в хорошо знакомое место во сне или в видении.

«Кстати, о видениях», — подумала Маскелль. Ощущение было таким же, как в ее недавнем сне. Что ее заманивают в ловушку — несомненно, но вот чьих рук это дело… Правда, утешало то, что она сохранила способность размышлять. Гнев всегда пьянил ее, она наслаждалась, балансируя на острие меча. Ярость делала ее ум особенно ясным, теперь — более чем когда либо: жизнь Риана могла зависеть от ее решения, и Маскелль не собиралась делать ошибок. Помогало и отчетливое понимание того, что если она не будет осторожна, то может оказаться в руках неведомого врага; однако это сейчас было менее важным. Маскелль, пожалуй, предвкушала схватку с врагом — любым врагом.

Под портиком выстроился отряд гвардейцев под командой офицера, которого Маскелль не узнала. Она остановилась шагах в двадцати от них, опираясь на посох, и пересчитала солдат.

— Всего десять? — Голос Маскелль в ее собственных ушах прозвучал резко и с горькой насмешкой. — Это оскорбление!

Офицер сделал шаг вперед:

— Святая мать, мы только должны сопровождать тебя…

Маскелль больше его не слушала. Она ожидала презрения или дерзостей от этих молодых людей, которые были еще детьми, когда она покинула Дувалпур. Полная обреченности решимость офицера напомнила ей, что они действуют не по собственной воле; это спасло им жизнь.

Поток силы тянулся от Баран Дира к храму Аркад прямо под ногами Маскелль; благодаря ему она чувствовала мощную пульсацию Марай и далекое странное эхо Илсат Сидара. Маскелль впитала в себя эту силу, чтобы охватить все вокруг — вплоть до самых высоких туч, насыщенных влагой. Она стала связью между мощью земли и неба и, пользуясь направляющей силой храмов, устремила удар в камни мостовой между собой и гвардейцами — никого не убив.