Эра бедствий: чума и войны XIV века – Европа и Русь - Дмитрий Борисович Тараторин

Радонежский был последовательным противником «национализации» церкви, к которой упорно стремился Дмитрий Донской. А «игумен Земли Русской», напротив, не мыслил ее в отрыве от Константинополя, от церкви вселенской. Потому и поддерживал «чужака» Киприана, и противостоял «русаку» Митяю. Потому что был гражданином «Града Небесного», а не земного…

Георгий Федотов отмечает принципиальную особенность Сергия Радонежского:

«Древние русские святые чаще имели видения темных сил, которые не пощадили и преподобного Сергия. Но только с Сергием говорили горние силы – на языке огня и света. Этим видениям были причастны и некоторые из учеников святого – те, которые составляли мистическую группу вокруг него: Симон, Исаакий и Михей. Однажды, когда преподобный Сергий совершал литургию в сослужении двух священников, Исаакий и другой ученик увидели сослужащего ему четвертого – светоносного мужа в блистающих ризах. На настойчивые вопросы учеников Сергий открывает свою тайну: „О, чада любимаа, аще Господь Бог вам откры, аз ли могу се утаити? Его же видесте, – ангел Господень есть, и не токмо ныне днесь, но и всегда посещением Божием служащу ми недостойному с ним; вы же его видесте, никому же поведайте, до́ндеже есмь в жизни сей”…

…Два видения в житии принадлежат самому Сергию, но в них участвуют и его ученики. Однажды ночью в своей келье преподобный слышит голос, называющий его по имени: „Сергие!” Открыв окно, он видит необычайный свет в небе и множество „зело красных птиц”, слетевшихся над его монастырем. Небесный голос дает ему обетование: „Им же образом видел еси птица сиа, тако умножится стадо ученик твоих, и по тебе не оскудеют, аще восхотят стопам твоим последовати”.

С той же мыслью святого об учениках его связано и другое его – исключительное по значению – видение. Преподобный Сергий первый из русских святых имел видение Богоматери…

…Соединим эти видения с влечением преподобного Сергия к пустыне, которое, при отсутствии аскетической суровости, объяснимо лишь созерцательным складом ума; вспомним о посвящении всей его жизни Пресвятой Троице, – для бедной богословием Руси Пресвятая Троица ни до Сергия, ни после него не была предметом умозрения, – и мы с необходимостью придем к предположению, что в лице преподобного Сергия мы имеем первого русского святого, которого, в православном смысле этого слова, можем назвать мистиком, то есть носителем особой, таинственной духовной жизни, не исчерпываемой подвигом любви, аскезой и неотступностью молитвы. Тайны его духовной жизни остались скрытыми для нас. Видения суть лишь знаки, отмечающие неведомое…

…Но в свете этих видений вполне позволительно указать на родственность духовной жизни преподобного Сергия современному ему мистическому движению на православном Востоке. Это известное движение исихастов, практиков „умного делания” или „умной” молитвы, идущее от св. Григория Синаита с середины XIV столетия. Новую мистическую школу Синаит принес с Крита на Афон, и отсюда она широко распространилась по греческому и югославянскому миру. Св. Григорий Палама, тырновский патриарх Евфимий, ряд патриархов константинопольских были ее приверженцами. Богословски эта мистическая практика связывалась с учением о Фаворском свете и божественных энергиях».

Отметим, что гонимый князем Дмитрием митрополит Киприан был как раз сторонником исихастского учения. И именно он привозит на Русь новый исихастский канон иконы Троицы, высшим воплощением которого станет творение еще одного ученика Сергия – Андрея Рублева.

Но вот что поразительно – духовная сила растет и воплощается во все новых святых, являет себя в преемниках святого Сергия, учениках старца Нила Сорского, пока не рождается Русское царство, централизованное гибеллинское государство, в котором уже не будет никакой силы, чтобы унять произвол государя, как это удавалось еще в случае с Дмитрием.

Федотов отмечает неуклонное убывание святости по мере усиления государства. И если расцвет Святой Руси – это XV век, когда дает плод то мистическое семя, которое было посеяно преподобным Сергием, и духовную жизнь определяют его непосредственные ученики, то век Грозного становится началом деградации:

«XVI век в Русской Церкви уступает XV, бесспорно, в том, что составляет сердце церковной жизни, – в явлении святости.

Тем, кому эта оценка покажется субъективной и неубедительной, предлагаем другой критерий – статистический, как ни странным кажется его применение к духовной жизни. Нельзя обнять в числах реально действующую в мире святость, но можно учесть церковную канонизацию святости. А между этими величинами как никак существует соответствие. В послемакарьевскую эпоху (до XVIII века) канонизационная политика русских иерархов не изменилась. Канонизовали часто и охотно – не только древних святых, но и новейших. И вот, следя за списками канонизованных святых XVI и XVII веков, мы воочию наблюдаем „утечку” святости. Возьмем хотя бы списки Голубинского: они далеки от полноты, но по ним можно судить об относительном значении цифр. Берем в этих списках только имена преподобных (монахов) и в соответствующие периоды времени помещаем годы кончины. Тогда на первую половину XVI века падает 22 святых, на вторую – 8; на первую половину XVII – 11, на вторую – 2. В XVII веке убыль идет резко и равномерно. По четвертям XVII века соответствующие цифры дают: 7, 4, 2, 0».

«Обнуление» святости – трагический и страшный путь. Он следствие недуга, который похуже чумы. Его симптомы – стремление к величию царства земного и поклонение его владыке как Царю Небесному. А угроза подавления государством Духа, первая явная попытка поставить его себе на службу была явлена в суровом, переломном XIV веке…

Библиография

Источники

1. Боккаччо Джованни. Декамерон. – М., 2016.

2. Данте Алигьери. Божественная комедия. – М., 2016.

3. Данте Алигьери. Монархия. – М., 2010.

4. Житие преподобного Сергия Радонежского. – М., 2010.

5. Макиавелли Никколо. История Флоренции. – М., 2015.

6. Маркиз де Сад. Французы, еще одно усилие, если вы желаете стать республиканцами / Философия в будуаре. – М., 2011.

7. Петрарка Ф. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. – М., 2014.

8. Послание митрополита Киприана игуменам Сергию и Федору. http://lib.pushkinskijdom.ru/default.aspx?tabid=4990.

9. Салимбене де Адам. Хроника. – М., 2004.

10. Фруассар Ж. Хроники. – М., 2012.

Литература

11. Аверьянов К. А. Сергий Радонежский: Личность и эпоха. – М., 2018.

12. Борисов Н. С. Дмитрий Донской. – М., 2014.

13. Влахос Иерофей, митрополит. Жизнь после смерти. – М., 2010.

14. Гергей Енё. История папства. – М., 1996.

15. Голенищев-Кутузов И. Данте. – М., 1967.

16. Делюмо Ж. Грех и страх: Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII–XVIII вв.). – Екатеринбург, 2003.

17. Делюмо Ж. Ужасы на Западе. – М., 1994.

18. Демурже Ален. Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI–XVI вв. – М., 2008.

19. Карсавин Л. П. Монашество в средние века. – М., 1992.

20. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. – М., 2018.

21. Листая страницы сербской истории / Е. Ю. Гуськова. – М., 2014.

22. Мейендорф Иоанн протоиерей. Византия и Московская Русь. – Париж, 1990.

23. Мириманов В. Б. Четвертый всадник Апокалипсиса. Эстетика смерти. – М., 2002.

24. Пиетри Ф. Педро Жестокий. – М., 2007.

25. Рапп Ф. Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого