Встреча по-английски - Людмила Мартова

– Гордон в больнице, – сказала Маша и поспешила успокоить явно встревожившегося Александра. – Нет, нет, ему ничего не угрожает. Похоже, что солдатика искал не только он, за что и поплатился. Но завтра, то есть уже сегодня, – снова поправилась она, – его отпустят домой. Я думаю, что вот тогда мы все и узнаем.

Она уложила мужчин спать, но сама так и не смогла уснуть. Мысли в ее голове были бурными, смутными, волнующими и не совсем понятными. Она на цыпочках прокралась в комнату, где спал Дэниел, и застыла в дверях. Как бы ни были тихи ее шаги, он проснулся.

– Ты чего, Мэри? – сонным голосом спросил он. – Случилось что-то еще?

– Не знаю, – шепотом ответила Маша. – Дэниел, ответить мне на один вопрос. Ты случайно столкнулся со мной в соседнем дворе или целенаправленно меня искал, чтобы со мной познакомиться?

Как ни странно, он сразу понял, о чем она спрашивает.

– Мэри, – он сел в постели, жестом подозвал ее к себе и обнял за плечи, – я клянусь тебе здоровьем моих мамы и дочери, что я не искал коллекцию солдатиков и совершенно случайно познакомился с тобой. Я – не преступник, Мэри. Я – просто мужчина, которому ты понравилась.

– Ты сказал, что не должен был ехать в Россию, – слабым голосом сказала Маша, которой страстно хотелось ему верить.

– Не должен. В программе участвовала моя сестра, но перед самой поездкой она сломала ногу, а отменить что-либо было уже затруднительно, поэтому я поехал за нее. Она – образовательный волонтер, ездит по миру с чтением лекций. Мне пришлось взять отпуск на своей работе, но я не мог ее подвести, хотя ехать сюда мне отчаянно не хотелось. Я же не знал, что здесь я встречу тебя. Но Вселенная оказалась и в этом вопросе очень мудрой.

– Спи, – шепотом сказала Маша и поцеловала его в лоб. Огромное счастье рвалось из ее груди наружу. От ликования Маше Листопад хотелось петь во всю глотку, но она сдержалась.

Она вышла из комнаты и теперь сидела на кухне, беззаботно болтая ногами. Какой бы ни была разгадка произошедших в ее квартире преступлений, Дэниел Аттвуд не имел к ним никакого отношения. Теперь она была в этом уверена. А все остальное она переживет. Она вспомнила, как во сне он бормотал что-то про консервную банку. Вернее, это Маша решила, что речь идет о консервах, потому что расслышала слово tin. Но по-английски tin – это еще и олово. Он даже во сне думал о коллекции и бился над разгадкой одинокого солдатика.

Когда рассвет начал едва заметно разгонять темноту за окном, Маша набрала номер Лили. Говорила она тихо, но не потому, что боялась быть услышанной. Гости, спавшие в ее квартире, все равно не понимали по-русски. Ей не хотелось их будить так рано, потому что она предполагала, что предстоящий день будет нелегким.

Лиля, как всегда, поняла ее с полуслова. Выслушала внимательно, задала пару уточняющих вопросов и решительно сказала:

– Вот что, Листопад. Часам к десяти утра я привезу из больницы в твою квартиру Гордона Барнза. А ты обеспечь, чтобы к этому моменту Тамара Александровна тоже была у тебя, причем вместе с этим ее ухажером, Смирновым. Поняла?

– Гордона Марьяна заберет, – возразила Маша.

– Значит, Марьяна приедет тоже, – заявила Лиля. – В общем и целом мне расклад понятен. Осталось только разыграть окончание пьесы перед всеми ее участниками. В общем, к десяти часам вари кофе.

– А если мама откажется? – робко спросила Маша.

– А ты сделай так, чтобы не отказалась, – в голосе Лили звучал металл. – В конце концов, это в ее интересах. Тамара Александровна – женщина трепетная. Не думаю, что ей понравится беседовать со мной в следственном управлении. На твоей кухне гораздо лучше. Постарайся до нее это донести. И да, Машка, не журись! Скоро вся эта история закончится.

* * *

К десяти часам утра весьма разношерстная и не очень веселая компания собралась в гостиной Машиной квартиры. Мама с Виктором Смирновым сидели на диване, и отчего-то Маше было неприятно смотреть, как пожилой красавец держит Тамару Александровну за руку. Неприятно и противно немного. В одном из кресел сидел слегка бледный Гордон Барнз. На ручке кресла рядом с ним примостилась Марьяна. Они тоже держались за руки, из чего Маша сделала вывод, что на девушкиной улице наконец-то наступил праздник, о котором она так долго мечтала. Ну надо же, как сближает общение на больничной койке.

Гордон то и дело поглядывал на своего дядю, приехавшего за ним в Россию, но тот внимания на племянника не обращал никакого, будто его и не существовало, зато с пристальным вниманием рассматривал Тамару.

Во втором кресле сидел Александр Листопад. За компьютерным столом у окна расположился Дэниел Аттвуд. Маша села на пол у его ног. Его близость вселяла в нее уверенность. Лиля стояла посредине комнаты, так чтобы ей было хорошо видно всех присутствующих.

– Итак, – сказала она немного менторским голосом, – начнем, пожалуй. Должна отметить, что этот случай заставил меня немало понервничать, поскольку речь шла о моей ближайшей подруге, практически сестре. И я очень сердита на некоторых из здесь присутствующих за то, что они поступали по отношению к ней как минимум некрасиво, я бы даже сказала, непорядочно.

Тамара Листопад изогнула красивые изящные брови.

– Ты обвиняешь нас в непорядочности? А тебе не кажется, девочка, что ты зарываешься?

– Ничуть, тетя Тамара. Кроме того, я давно уже не девочка, а следователь с приличным стажем. И да, мои слова к вам относятся в первую очередь. Не могу сказать, тетя Тамара, что я сильно удивлена вашим отношением к Маше, оно никогда не было должным, но в этот раз вы превзошли сами себя. Впрочем, начнем по порядку. Я буду рассказывать, а герои моего повествования поправят меня, если я ошибусь, и дополнят, если я чего-то не знаю. Итак, в далеком шестьдесят втором году советский инженер Александр Листопад поехал в командировку в Англию, где влюбился в жену своего британского коллеги, которого, как мы теперь знаем, звали Мэри Шакли. Роман их был бурным, но безысходным, спустя месяц Александр вернулся домой, где его ждали жена и годовалая дочь, привезя с собой отданный ему Мэри на память набор оловянных солдатиков в сафьяновой коробке.

Лицо Гордона болезненно перекосилось, но он промолчал. Лицо Тамары Листопад оставалось безмятежным. Виктор Смирнов сердито засопел. От внимательного взгляда Лили не укрылся ни один из этих фактов, она мимолетно улыбнулась и продолжила свое повествование:

– Несмотря на разлуку, Александр Николаевич всю жизнь продолжал любить свою Мэри. Думаю, что в какой-то момент Елизавета Андреевна узнала об этой его любви. Узнала и страшно оскорбилась. Я права?

Лилия Лаврова внимательно смотрела прямо в лицо Тамаре Листопад. У Маши быстро-быстро заколотилось сердце.

– Мама!

– Отец вел дневник, – нехотя сказала та. – Мать ничего не знала, он умело скрывал свои чувства, но поверял их бумаге. Дневник он прятал на даче, в ящике своего стола. Когда мы затеяли делать ремонт, и мать разбирала вещи в отцовском кабинете, она случайно его нашла. Мой муж, мой тогдашний муж, Алексей Бобров присутствовал при этом. Вечером, вернувшись домой, он рассказал мне, в каком шоке была мама, когда прочитала эти записи.