Апокалипсис - Сергей Котов

— Насколько всё плохо? — спросил я.

— Мы не могли тебя починить так, как это умела Гайя, — ответила Катя, потом зачем-то добавив: — пока не могли, по крайней мере. Но медицинские технологии Братства вполне на уровне. Ещё неделя — и ты окончательно восстановишься. Было задето лёгкое и…

Я вдруг пришёл в ужас, когда представил, как Пашка бежит через коридор, увидев моё окровавленное тело. Прямо на нити…

— Но там же ловушка! Пашка мог…

— Не волнуйся, — Катя поняла, что я имел ввиду, — вы испачкали нити. Их стало видно. Пашка сообразительный мальчишка, понял, что к чему.

— Ох, слава Аресу… — пробормотал я, откидываясь на подушки.

— За две недели, пока ты был в коме, Кай провёл зачистку, — продолжала Катя.

— Удалось вычислить, кто это был?

— Да, — кивнула она, — хотя это было не просто. Операция планировалась на высшем уровне. Были использованы все резервы. И они почти достигли успеха.

— Не понимаю… но зачем? Какой смысл убивать меня? Если у них хорошая разведка — они должны были понять, что без меня сотрудничества с Эльми не будет!

— А им не нужно было сотрудничество, — Катя пожала плечами, — они решили, что ты используешь оставшиеся ресурсы планеты, чтобы эвакуировать свою элиту. Для этого строишь звездолёт. Якобы мы уже нашли подходящую для колонизации планету…

— Да кто поверил в этот бред!? — возмутился я, чуть повысив голос. В правом боку тут же отдало болью. Я поморщился.

— А не важно, поверили или нет. Главное, это означало бы смену контроля.

— Кто участвовал в заговоре? — спросил я, — наша любимая президент, конечно?

— Удивишься, но как раз нет, — ответила Катя, — её тоже планировали ликвидировать. Сразу после того, как разобрались бы с тобой.

— И… что вы сделали? Много жертв?

— Жертв нет, — ответила Катя, — а что касается наказания… сам понимаешь, смертную казнь мы ввести не можем. Это было бы неправильно. Поэтому, пока идёт суд, мы рассматриваем разные варианты… — она загадочно улыбнулась и опустила глаза, — и этих вариантов, кстати, становится больше.

— Вот как? — я поднял бровь

— Гриша, — Катя посмотрела мне в глаза, — у меня для тебя есть сюрприз. Очень большой сюрприз.

— У нас будет ещё один ребёнок? — неожиданно для себя самого сказал я.

— Дурак, — вздохнула Катя, — ты что, думаешь, я бы позволила себе забеременеть, зная, что папашу потянет к чёрту на кулички в глубокий космос?

Я попробовал неопределённо пожать плечами, нарвавшись на ещё один прострел боли.

— Больно? — сочувственно спросила Катя, — врачи сказали, что тебе можно даже небольшие прогулки делать… с соблюдением всех мер предосторожности, конечно.

— Серьёзно? — я поднял бровь, — тогда я не против прогуляться.

— Они говорят, что болевой синдром не отражает реальное состояние тканей, — пояснила Катя, — фактически, рана уже затянулась полностью. Но нервные окончания не успевают за ростом тканей, который стимулировали искусственно.

Я приподнял простынь и поглядел на свой правый бок. Тонкая нить шрама шла через рёбра, и почти доходила до грудины. Никаких следов швов видно не было.

— Фига себе… — пробормотал я.

— Да, Гриша. Больше так не делай, ладно? Было рассечено лёгкое. Чудо, что нить не дошла до сердца. Иначе спасти бы не успели.

— Я постараюсь, — пообещал я.

Катя занималась биологическими исследованиями. Это и не удивительно, она добровольно вызвалась курировать проект по сохранению базы ДНК земных существ и занималась снабжением и координацией экспедиций.

Мы направились в лабораторию. Она находилась рядом с медотсеком, так что идти было недалеко. Мой лечащий врач, пожилой армянин, оказавшийся в Братстве благодаря своим инновационным исследованиям по теме стволовых клеток, хотел помочь, поддержать меня, но Катя категорически отказалась, даже не дождавшись моего ответа. Я удивился такому напору, но возражать не стал.

Лаборатория была разделена на несколько отсеков и уровней, каждый под свою прикладную задачу. На входе Катя кивком поздоровалась с дежурной, после чего направилась к служебному лифту, который привёл нас на самый нижний уровень.

Тут никого не было. Только вдоль стен расставлены какие-то аквариумы, наполовину засыпанные землёй и кое-как подсвеченные красным светом. Эта подсветка — единственное, что освещало помещение.

Я вышел из лифта. И замер на месте. Потому что меня охватило то же самое чувство, которые было непосредственно перед нападением. Будто Гайя рядом…

Я напрягся, настороженно оглядываясь, пытаясь найти опасность.

— Гриша, ты почувствовал, да? — в темноте улыбку Кати было едва видно, но её голос звенел от торжества и восторга.

— Что?.. — спросил я, уже понимая, но ещё опасаясь поверить.

— В своём теле я всегда хранила клетки мицелия Гайи. Это результат нашего… симбиоза. Я очень опасалась, что они тоже подвергнуться заражению, но мой собственный иммунитет защитил их. У меня сохранилась её базовая ДНК. Дальше оставалось только придумать, как сделать так, чтобы опасная зараза, которую она сама создала, была ей больше не страшна. Не могу сказать, что это было просто, — Катя скромно опустила глаза, — но я справилась. Знаешь, у грибов нет иммунитета в обычном понимании этого слова. Стандартные приёмы тут не годились. Тут защита на субклеточном уровне. Гайя теперь снова сможет заселить Землю. Ей даже радиоактивное заражение не помешает — напротив, она поможет с ним справиться.

Я едва слышал её объяснения, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Осмысленного диалога у нас пока не получалось. Это было похоже на то, как родитель глазами общается со своим ребёнком. «Кто ты? Я тебя помню. Ты родной», — вот что говорили её эмоции. «Я здесь, — отвечал я, — тебе нечего бояться».

«Мне нравится, когда ты рядом… побудь тут подольше…»

— Огромная часть знаний, её памяти, утрачена безвозвратно. Она вернулась в детское состояние. Но во мне хранилось не так уж мало, — продолжала Катя, — достаточно, чтобы восстановить личность. И ещё одно, — она взяла меня за руку и этим отвлекла от эмоционального общения с… как назвать эту малютку? Гайя младшая? Пускай пока будет просто Младшая.

«Мне нравится имя», — последовал бессловесный ответ.

— Гриша, значительная часть её личности находится в тебе, — продолжала Катя.

— Но как? Я же… я же не ты. Я же не…

— Вспомни, как ты на свет появился? У вас тоже есть общие воспоминания. Ты просто не осознавал этого. Понимаешь?

— Я… я… — пытаясь сформулировать мысль, я потерялся в словах и эмоциях.

— Ты должен с ней поделиться. Тогда процесс пойдёт быстрее. Она будет ближе к прежней себе.