Принуждение к контакту - Денис Бурмистров

– Вызывай военных, своих, с базы. Никаких гражданских, никаких спасателей. Вашим даны указания содействовать, но они не знают, что именно мы ищем. Так и должно оставаться, ясно?

– Так точно, шеф, – кивнул Гуреев.

– Отлично. Ватсон, со мной. Эй, уважаемый, дорогу показывай, однако, – Сан Саныч жестом указал сталкеру на бурелом и поваленные секции забора.

– Вы куда? – не удержался от вопроса Гуреев.

– Хочу получить все до того, как еще что-то произойдет, – пояснил Сан Саныч. – Мы скоро. Вызывай помощь.

И они ушли. А Василий, настроив частоту, принялся вызывать дежурную группу миротворцев.

Так прошло полчаса.

В кустах затрещало, и Гуреев, выронив «кирпич», схватил болтающийся на шее пистолет-пулемет, взял на прицел темно-зеленую стену лещины.

– Саид, не стреляй, – раздался голос Сан Саныча. – Это Сухов, Абдула и Петруха вернулись.

Длинные ветки разошлись, и на пригорок вышли как всегда бодрый командир, сосредоточенный Ватсон и задумчивый Полосатый. Помимо рюкзака, рыжий тащил выцветшую спортивную сумку на молнии, грязную и со свисающими лохмотьями паутины.

– Как он? – спросил Сан Саныч, кивая на Аскета.

Василий лишь покачал головой, мол, ничего хорошего. Поднял передатчик, намереваясь продолжить вызывать помощь.

Командир сбросил рюкзак, помог Ватсону скинуть ношу. Сумку они поставили осторожно, будто внутри находился хрусталь. От Гуреева не утаилось, как отшатнулся в сторону Полосатый, искоса наблюдая за бойцами.

– Вася, – повернулся к ооновцу Сан Саныч. – Связь есть?

– В первые минуты контакт был, – качнул передатчиком Гуреев. – А потом одни помехи.

– Там, возле бункеров у антенны, хорошая площадка для вертолета есть. Сейчас с Ватсоном отнесете туда Аскета, там продолжишь вызывать на себя «крокодила», – командир присел на колено рядом с несчастным пострадавшим. – Вертолет встретишь один, нечего там рыжему светиться. Сдашь Аскета и сразу назад. Выходить будем сами, без лишних глаз.

Сан Саныч положил ладонь на лоб Аскету, пощупал пульс на шее. Василий думал, что тот скажет подчиненному что-то ободряющее или успокоит его, но командир молча поднялся и отошел к спортивной сумке, копаясь в кармане разгрузочного жилета.

– Помоги, – позвал Гуреева Ватсон. Он расстелил рядом с Аскетом прорезиненную накидку от дождя, подхватил под плечи товарища. Василий взялся за ноги здоровяка, ощущая под пальцами твердые, словно дерево, мышцы, сведенные намертво судорогой. Поднатужились – Аскет оказался очень тяжелым – и переложили его на импровизированную волокушку. Ухватились за углы и потащили в сторону антенны.

Антенна была похожа на огромную ржавую решетку, оплетенную бурыми наростами «ржавого мочала» и нежно-зелеными усиками неизвестного Гурееву вьюна. Она возвышалась на добрый десяток метров в высоту, являлась хорошим ориентиром для пилотов. У подножия располагались заросшие холмы подземных бункеров с приоткрытыми дверями толщиной в руку. Здесь, на небольшой бетонной площадке, занесенной листьями и землей, и решили дожидаться помощи.

Пока Ватсон разговаривал с Аскетом, обещая и успокаивая, Василий пытался связаться с дежурной службой спецконтингента. В этом плане работа в глубине Зоны представляла определенную трудность – связь, даже армейская, через специализированные спутники, была нестабильной, а то и вовсе отсутствовала. Потому пользовались популярностью аварийные передатчики, выстреливающие концентрированным пакетом данных по направленному лучу, заложенному в программу. Из-за громоздкого аккумулятора весили они будь здоров, а принимать сообщения могли только привязанные к передатчику стационарные приемники, коих в настройках устанавливалось не больше пяти. Обычно выставляли каналы институтских спасателей и «приграничных» застав миротворцев. В любом случае, обратная связь была не очень качественной. Вот и сейчас Василий взывал в пустоту, абсолютно не зная, слышат ли его армейцы, отвечают ли.

– Как успехи? – спросил Ватсон, подходя к Гурееву.

– Не знаю, – пожал плечами Василий. – Надеюсь, что помощь уже в пути.

Рыжий кивнул, бросая в рот кусок вяленого мяса из сухпая. Протянул темно-коричневую полоску с ярко выраженными волокнами Василию, но тот отказался. Надавил тангету, заговорил в микрофон:

– Код триста, код триста! На пеленг! Иди на пеленг! Как слышно?

Шум помех, щелчки, завывание магнитных полей. Гуреев повторил вызов, вновь прислушался. Ничего. Повернул лицо к вяло жующему Ватсону, спросил:

– Аскет совсем плох?

– Плох, – коротко ответил рыжий. – Надеюсь, выберется.

– Куда его сейчас? В институтский медцентр?

– В госпиталь, – туманно сказал Ватсон. – У нас особые условия медицинского обслуживания.

– Давно Аскета знаешь? – решил продолжить разговор Василий.

– Третий год.

– Ясно, – протянул Гуреев. – Как думаешь, Сан Саныч серьезно сказал про то, что я с вами буду работать?

– Не знаю, – хмыкнул Ватсон. – За шефа никогда нельзя говорить уверенно. Мое мнение – да, нам люди нужны. Хотя бы вон Икара заменить. А что, сам-то хочешь?

– Конечно!

– Тогда все срастется. Ты шефу вроде приглянулся.

Василий скромно промолчал, внутренне ликуя. Вытер пот со лба и вновь забубнил в передатчик.

– Тихо, – оборвал его Ватсон, подняв руку. – Слышишь?

Где-то совсем неподалеку раздавались глухие удары и тонкий свист. Вертолет!

– Все, я ушел! – хлопнул Гуреева по плечу рыжий. – Дальше сам. Тебя подождать?

– Я сам дойду, по саморезам Полосатого, – отмахнулся Василий, желая показать самостоятельность. – Иди!

– Добро, – Ватсон легкой трусцой побежал в сторону деревьев, по пути кинув что-то ободряющее лежащему в напряженной позе Аскету.

– Код триста! Код триста! – с новыми силами затараторил Гуреев. – Я вас слышу, я рядом. Идите на пеленг! На пеленг! Я возле антенны!

Звук сделался громче, и над вершинами елей взмыл боевой «крокодил» с опознавательными знаками ООН. Пролетел над головой, поднимая широкими винтами пыль в воздух, по дуге вывернул на второй заход, примериваясь как бы уместиться на маленькую площадку.

– Садиться не надо! – заорал в передатчик Василий. – Раненого заберите! Шлейку! Шлейку спустите!

Вертолет завис, покачиваясь на воздушных потоках. Гуреев увидел разглядывающего его сквозь плексиглас пилота, помахал рукой. Боковая дверь отъехала в сторону, в проеме показался человек в летном комбинезоне, стоящий в полный рост. Он дернул кольцо лебедки, прицепил жесткие носилки на тугих распорках. Откинул их от вертолета и вдавил кнопку над головой.

Затащить в одиночку схожего с бревном Аскета оказалось задачей воистину сложной, но выполнимой. Гуреев схватился за специальные петли на разгрузочном жилете здоровяка, поднатужился и потащил его к елозящим по траве носилкам. Кое-как затащил на натянутую на жесткий каркас плотную ткань, накинул петли и закрепил тело. Проверил еще раз крепления, хлопнул Аскета по каменному плечу и прокричал, глядя в осатаневшие от боли глаза: