Хранитель вод - Чарльз Мартин

До этого момента мне просто некогда было думать о своей ране. Но, отойдя от причала и запустив двигатель, я наскоро оглядел повреждения, и стало ясно, что рана на плече была не единственной. Парень с ножом в прошлой жизни, наверное, был хирургом: дырок во мне оказалось больше, чем в швейцарском сыре. Глубоких ран я, впрочем, не обнаружил, а заниматься мелочью мне было недосуг. Мы были уже в Канале и снова приближались к автомобильному мосту. Там я оглянулся. Нас пока никто не преследовал, но можно было не сомневаться: кто-то наверняка видел, как мы отплывали и куда направились.

К счастью, мост находился в конце зоны тихого хода, поэтому сразу за ним я прибавил газ и поднял лодку на глиссер. Только после этого я решил заняться собой. Я обнаружил у себя шесть порезов – не считая тех, что были на спине. По палубе «Китобоя» стекали кровавые ручейки, и Летта смотрела на них с ужасом. Каждую минуту она могла потерять сознание, и я поспешил ее отвлечь, попросив зажать мне две самые глубокие раны и держать, пока мы не отойдем подальше на север.

Не знаю почему, но в самые напряженные, даже критические моменты я начинаю обращать внимание на комическую сторону ситуации. Объяснить это я не берусь; возможно, так мой организм борется со стрессом. Летта попеременно зажимала мои раны – то одну, то другую, а я никак не мог отделаться от ощущения, что она играет на моей коже в популярную игру «Прихлопни крота». Стоило ей остановить кровотечение в одном месте, как оно тут же начиналось в другом, и Летта спешила зажать пальцами очередной порез, но лишь до тех пор, пока из меня не начинало капать где-то еще.

Не снижая скорости, мы пронеслись под мостом бульвара Профессиональной ассоциации гольфистов, пересекли гавань Семинол и поднялись еще на несколько миль севернее – к яхт-клубу Джупитера и отелю Бест-Уэстерн-Инн. Пристав к берегу, я натянул дождевик, чтобы не пугать людей своим видом, и мы отправились в офис. Здесь Летта заплатила, получила два ключа и, держа под мышкой аптечку первой помощи, которую захватила с «Китобоя», отвела меня в номер, окна которого выходили на Канал.

Я бы, конечно, восхитился великолепным видом, если бы из меня не текло, как из решета. В общем, пришлось подумать о проблемах более насущных.

Зайдя в душ прямо в одежде, я сбросил плащ и стащил испорченную рубашку, чтобы теплая вода смыла кровь и Летта могла увидеть, в каких местах находятся самые серьезные раны. Как только моя кожа немного очистилась, Летта принялась поливать мои руки, плечи и грудь перекисью водорода. Очевидно, порезов было больше, чем я насчитал, поскольку спереди я мигом покрылся шипящей розоватой пеной. Потом я повернулся спиной. Летта негромка ахнула от ужаса и удивления и, зажимая рот ладонью, попятилась.

Мы были знакомы уже несколько дней, но до сих пор она ни разу не видела меня без рубашки. Ее реакция была вполне предсказуемой, и я почувствовал, что должен что-то объяснить.

Повернувшись, я взял ее за руки, не обращая внимания на кровь, продолжавшую стекать в отверстие стока.

– Летта…

Она заплакала. Ее глаза метались из стороны в сторону, слезы ручейками текли по щекам, запястья дрожали. Она была на грани истерики, и я, отобрав у нее окровавленную губку, снова взял ее ладони в свои.

– Эй!.. – позвал я негромко. – Ты со мной?

Летта подняла на меня взгляд, но я сомневаюсь, что она действительно меня видела.

– Я был бы весьма тебе признателен, – сказал я, – если бы ты как можно скорее занялась моими ранами, пока я не истек кровью.

Но в ее глазах не отразилось ни одной связной мысли.

– Как ты думаешь, удастся тебе не грохнуться в обморок, если я снова повернусь к тебе спиной?

На этот раз она крепко прикусила нижнюю губу и кивнула. Когда я повернулся, Летта резко втянула воздух, но сумела справиться с собой. Спустя несколько секунд я почувствовал, как она осторожно прикасается к моей спине. Ее пальцы перемещались от одной раны к другой, и боль понемногу отступала.

– Откуда… откуда у тебя это?

Я покачал головой и улыбнулся.

– Если помнишь, там, на борту, один парень очень неосторожно размахивал своим перочинным ножиком. – Я как следует выжал губку и протянул ей через плечо. – Вот, возьми, этим будет удобнее.

– А шрамы?.. – шепотом спросила Летта.

Я через силу усмехнулся.

– Они появились не сегодня, как ты сама отлично понимаешь. Они были у меня раньше.

Она осторожно провела губкой по моей спине.

– А они откуда взялись?

Прежде чем ответить, я немного подумал. Я никак не мог решить, что́ ей сказать. Наконец я проговорил:

– Видишь ли, все на свете – абсолютно все! – имеет свою цену. И кто-то должен ее заплатить.

Она кивнула, осторожно касаясь каждого шрама.

– Но…

– Шрамы – выходные отверстия от пуль.

Я почувствовал, как ее пальцы движутся по моей коже из стороны в сторону.

– А… татуировки?

За последние двадцать лет на моей спине появился целый список имен: несколько столбцов, которые занимали все пространство между лопатками. Каждый столбец был высотой в восемь дюймов и состоял примерно из трех десятков строк.

Шевеля губами, Летта читала про себя имена… одно за другим.

– Здесь их, наверное, больше ста!..

– Двести двенадцать, – сказал я, не оборачиваясь. Каждое имя я помнил наизусть, в том порядке, в каком они были вытатуированы на моей спине.

– Кто они?

– Дочери. Друзья. Матери. Дети…

Я ответил, и последние кирпичи в стене, которую она воздвигла, чтобы отгородиться от меня, зашатались и посыпались к нашим ногам. Если раньше мы как будто смотрели сквозь стекло на накрытый стол, то теперь мы сидели за этим столом. Белая скатерть. Сверкают тарелки и бокалы. Аккуратно расставлены блюда для первой перемены. И лица… Лица, каждому из которых соответствовало одно из имен. Разные, непохожие, распределенные во времени в порядке, который я помнил слишком хорошо. Я мог бы не задумываясь назвать год, месяц и день. И по мере того, как я вспоминал эти даты, старые шрамы снова начинали саднить. Я вспомнил и смех, и крики, и тишину, и тяжесть этих воспоминаний прижала меня к земле с такой силой, что трудно было даже вздохнуть.

Летта стояла, прижимая ладонь к губам. Слезы продолжали струиться по ее лицу.

– Энжел?..

Я покачал головой.

– Это будет зависеть от нас. От тебя и от меня.

Она опустила руки, обняла меня за пояс и прижалась к моей спине. Она обнимала меня и одновременно желала, чтобы кто-то обнял ее. Успокоил. Пообещал хороший конец.

– Ты… расскажешь мне о них?

– Что ты хочешь узнать?