Рай на заказ - Бернард Вербер

Режиссер схватил Викторию за руку, и она была поражена тем, какая сила таилась в этом старике.

– Я уже говорил, что давно слежу за вами. Вы были актрисой. Вы были режиссером. Вы бросили творчество, потому что боготворили меня. Если вы согласны, то могли бы стать... моей наследницей.

Девушка высвободила руку.

– В сценарии, который я написал для нас... вы даете мне выпить смертельный коктейль, который я уже приготовил, потом хороните меня в настоящей могиле, которую я распорядился выкопать в парке, возле замка. Там, на виду, уже стоит гроб, так что похороны займут у вас едва ли более получаса. Затем вы устраиваетесь в моей комнате с пультом управления – на вершине башни. Запасов еды там хватит на века, кресло мягкое, экраны наружного наблюдения и компьютеры позволяют дистанционно управлять любыми операциями. Я даже написал «инструкцию для пользователя» – на случай, если у вас возникнут сомнения относительно того или иного аппарата или системы.

Девушка не верила своим ушам:

– Вы просите меня снимать фильмы вместо вас?!

– Выбрав место и время, вы посылаете мух в прошлое, управляете роботами как операторами на съемочной площадке, монтируете отснятый материал. Вам хорошо известно, что успех фильма зависит от монтажа. Потом вы можете добавить шумовое оформление и фоновую музыку, но если придерживаться моего стиля, то я предпочитаю не злоупотреблять звуковыми эффектами... Чем ближе к правде, тем волшебнее воздействие, оказываемое на зрителя. Впрочем, учитывая все написанные вами статьи о моих фильмах, мой стиль вам знаком. Я предлагаю вам стать «новой Дэвид Кубрик».

Виктория отвела глаза:

– Увы. Я не чувствую в себе таких способностей. Найдите кого-нибудь другого.

– Вы или никто.

– А если я откажусь?

– Фильмов, снятых студиями Д.И.К., больше не будет.

– Но снимать прошлое категорически запрещено!

– Все, что приносит удовольствие, всегда незаконно, безнравственно или полнит.

В знак протеста Виктория тряхнула своими пышными темными волосами:

– Ошибки наших предков привели к Катастрофе. Вспоминать их – значит давать им шанс повториться вновь, сделать возможной новую Катастрофу.

– Не стоит выплескивать дитя вместе с водой. Чрезмерные эмоции, связанные с прошлым, губительны, но немного Истории всегда необходимо.

– Невозможно предвидеть, какими – положительными или отрицательными – будут последствия Истории для каждой отдельно взятой личности.

– Раны зарубцевались. Люди изменились. Они стали более сознательными. Теперь они могут постепенно вновь узнавать, каковы их корни, и это не приведет к трагедии.

– Это вы так говорите.

– Так говорит мне сильно развитая интуиция.

– А если вы ошибаетесь?

– Не ошибаются только те, кто ничего не делает.

Виктория снова тряхнула своими роскошными темными волосами, как будто отметала какую-то невыносимую мысль:

– Это очень опасно.

– Это очень увлекательно.

– Это грозит тюремным заключением.

– Это искусство.

– Это искусство риска!

– Настоящее искусство всегда связано с риском.

Виктория повернулась на месте, чтобы рассмотреть сверхсовременную лабораторию. Подумать только, потребовалось построить такое сооружение, чтобы вернуться в прошлое...

– Вы предлагаете мне жизнь в одиночестве среди заброшенных съемочных павильонах, в пустом замке?

– Я предлагаю вам жизнь среди тысяч сказочных декораций вместе с миллионами наших предков. Я предлагаю вам восстановить справедливость. Чтобы они не прожили свои жизни напрасно.

– Это всего лишь призраки прошлого.

– Без них не было бы нашего настоящего. Как развиваться, если не знаешь собственных корней? У вас есть родители. И у них тоже были родители. Вы существуете потому, что они встретили и полюбили друг друга.

– Они ошибались. Они жили среди насилия, ненависти, фанатизма, расизма. Они едва не разрушили всю планету. Если вернуть их к жизни, они могут заразить этим и нас.

– Как строить лучший мир, если вы не знаете, в чем именно состояла ошибка предшественников? Период отрицания и размышления пройден. Мы готовы смело и разумно встретиться с болезненным прошлым, чтобы преуспеть в строительстве будущего. Мои фильмы должны служить именно этой цели. Их успех доказывает, что люди к этому готовы и в глубине души хотят этого.

– Нет, они ничего не подозревают. Они полагают, что фильмы – всего лишь развлечение.

Дэвид Кубрик помолчал, прежде чем ответить:

– Но разве не в этом состоит основное назначение качественного кино? Незаметно для людей воспитывать их историями, использующими красоту, юмор, любовь или зрелищность, чтобы привлечь их интерес.

– К чему?

– К истине, какой бы печальной и трудной для восприятия она ни была.

Виктория закрыла глаза. Никогда еще ей не было так тяжело. Ей казалось, что она разрывается на части. Чувство невероятной ответственности пригибало ее к земле.

– Не знаю, что сказать...

– Тогда ничего не говорите. Просто продолжайте мое дело: постепенную реабилитацию прошлого. Позвольте себе увлечься изображениями, которые принесут вам мухи. Вот увидите, реальность, каково бы ни было ее эмоциональное воздействие, – это самый прекрасный из всех фильмов.

Джек Каммингс, главный редактор газеты, пишущей о кино, так и не получил никаких известий о своем репортере. Сначала он слегка забеспокоился, потом не на шутку встревожился и, наконец, стал сожалеть о своей инициативе.

Проходили недели. Никаких новостей. Совершенно упав духом, главный редактор пришел к выводу, что Виктория Пеэль пала жертвой охранников студий Д.И.К. Недаром они считались чрезвычайно опасными. Сначала он подумывал о том, чтобы уведомить полицию, однако по прошествии времени страх быть обвиненным в соучастии взял верх, и Джек Каммингс решил оставить все как есть. Семьи у молодой журналистки не было, и исчезновение Виктории больше никого не встревожило.

Шестьдесят один год студии Д.И.К. регулярно выпускали новые фильмы. Шестьдесят один год зрители продолжали восторгаться продукцией этой кинокомпании.

Некоторые критики отмечали, что звуковое сопровождение картин Мэтра становилось все более заметным. Фанаты списывали этот факт на постепенную эволюцию стиля мастера. Кое-кто даже предполагал, что виной тому стало резкое ухудшение слуха у Дэвида Кубрика. Длительность каждого плана в фильмах все возрастала, и возникало впечатление, что дряхлеющий режиссер (по слухам, его возраст перевалил за сто лет) хочет замедлить ход времени.

И вот наконец, когда выпуск фильмов Д.И.К. внезапно прекратился, причем без малейшего предупреждения от знаменитейшей кинокомпании, другая газета, обозревающая события в мире кино, решила отправить отважного журналиста на штурм запретной зоны.