Дракон, (не) бери меня в жены! - Альма Либрем

А потом ладонь коснулась чего-то слишком гладкого, чтобы быть кожей. Я отпрянула на мгновение и увидела, как под моими пальцами сверкает драконья чешуя на мужской скуле, а зрачок Арина вытягивается пуще прежнего, становясь совсем кошачьим… Или, скорее, змеиным.

Арин заметил, как я вздрогнула, и тоже потянулся рукой к тому месту, где я касалась его кожи. Накрыл ладонью мои пальцы, а потом нащупал и чешую. И сразу стали заметнее и синяки у него под глазами, и общая усталость. Как будто он боролся с давней болезнью.

– Что это? – спросила я. – Оно пьет из тебя силы?

– Оно дает мне силы, – покачал головой Арин. – Больше, чем должно дракону. Больше, чем позволено человеку. Ты ведь уже видела мою полуформу.

Я с трудом подавила желание отпрянуть. В моих глазах, должно быть, мелькнул страх, и Арин усмехнулся.

– Пугают чешуи?.. Моя последняя невеста тоже не хочет выходить за короля, застывшего на грани между человеком и ящером?..

– Но любят ведь не короля, а человека… Я хотела сказать, мужчину, который носит корону, – покачала головой я, всматриваясь в его глаза. – Дело ведь не в том, что тело покрыто чешуей или ногти превратились в когти. Это… Поначалу пугает, но потом ко всему можно привыкнуть.

– А в чем же?

– Останется ли мой король тем, кого я знаю?

Эти слова сами по себе сорвались с моего языка. Мы смотрели друг другу в глаза, и Арин был серьезен, как никогда. И только когда мне показалось, что всё разрушено моими же усилиями, он вдруг растянул губы в мягкой улыбке и прошептал:

– Ты права, как же ты права!.. Нельзя терять себя, даже если это дает больше сил. Зачем нужны силы, если применять их будет чешуйчатая тварь…

Он отвернулся, будто собираясь уйти, но я коснулась ладонью его плеча в надежде остановить. Лист с данными для задания упал нам под ноги, но это уже не имело значения. К чему испытания, если сейчас Арин, кажется, готов отказаться от себя…

– Я способен это контролировать, – в голосе Арина звучали нотки грусти. – Я просто устал. Я очень устал от силы.

– Разве можно устать от силы?

– О да, – вздохнул он. – Можно. Устать можно от чего угодно…

– Я могу помочь?

Арин обернулся и улыбнулся мне так, как улыбался в прежние наши встречи. Чешуи больше не было, и его вид был уже не столь болезненным. В глазах его сверкнуло некое чувство… Но правильно трактовать его я пока что не могла, только всматривалась в мужское лицо, заворожено искала следы силы или, вероятно, подтверждение того, что это тот самый человек – или дракон! – ради которого я сейчас и оставалась здесь. Могла ведь уйти, остаться в своем поместье.

– Постарайся сделать этот проект для орков хорошо, – усмехнулся Арин.

– Поможет ли проект для орков, если у меня крыльев нет?

– У тебя есть крылья, – покачал головой Арин. – Мои крылья. Я подниму тебя в воздух. Мне нужна королева не для того, чтобы она вознеслась к вершине – я способен это сделать. Мне нужна королева, которая будет стоять рядом со мной… Здесь. На земле. Мы, драконы, слишком много думаем о воздухе. Но наши проблемы земны, как и людские. Мы и есть люди, просто с даром. Вот и всё.

Он взмахнул рукой, и по помещению пронесся вихрь воздуха, срывая определенные книги. Они упали к моим ногам, рядом с бумагами, а Арин отступил на шаг и коротко поклонился.

– Я буду болеть за тебя, Беатрис, на этом отборе, – улыбнулся он.

– Я не подведу.

Арин быстро поклонился и, стремительно развернувшись, оставил меня наедине с книгами и со своими тяжелыми мыслями.

И с жаром огня, отзывающемся в груди.

Жаром любви.

Жаром моей магии.

– Ну, выглядишь ты получше, – подытожил Альдо, смерив меня внимательным взглядом. – Мне уже даже не кажется, что ты готов отдать свою душу полуформе, покрыться с ног до головы чешуей и окончательно поехать мозгами.

Я рассмеялся.

– Друг мой, в самом деле! Разве я казался таким безумным?..

– У тебя круги под глазами были больше, чем твоё лицо, Арин.

– Это от усталости. В этой стране столько проблем…

– В любой нормальной стране две проблемы: дураки и дороги, – закатил глаза Альдо. – С дорогами здесь всё не так уж и плохо.

– Зато дураков многовато.

На столе моего рабочего кабинета лежала целая горка артефактов, дарующих драконью иллюзию. Я был уверен, что таких драконов окажется несколько… Но не несколько десятков. Половина совета, куча придворных! Как же далеко зашла эта болезнь?

В первый день, получив всё это и отдав приказ о задании для девиц, чтобы приняли орочье посольство – раз уж мои советники так жаждут этого сотрудничества, как я могу их проигнорировать, так ведь? – я был в ужасе. Носился по кабинету, как сумасшедший, помчался в библиотеку в поисках ответов – а нашел там Беатрис.

Что ж, по крайней мере, это было успокаивающе. Тепло её губ, жар магии в её груди… Моя маленькая драконица, которая пока не может обратиться.

Это временно.

Я медленно опустился в кресло и вновь воззрился на гору артефактов. Альдо сел в кресло напротив и протянул:

– Не думал, что всё может быть настолько плохо. Мне казалось, драконье общество вполне крылатое…

– Крылатое, если мы говорим о старейшинах, куда отбирают тех, кто может совершить кульбит в воздухе и притом не высыпать из головы остатки мозгов, – зло усмехнулся я. – Но старейшин распустили, когда был выбран король – даже если король с нечистой кровью…

– Не начинай.

– Я использую риторику твоего, не своего народа, – усмехнулся я. – Дракон в тебе должен это одобрять, нет разве?

– Моего дракона от этого тошнит едва ли не больше, чем от этих фальшивок! – фыркнул Альдо. – Но в целом, я рад, что тебе уже лучше.

Я только покачал головой.

Последние два дня, рассматривая артефакты и роясь в литературе, точнее, в её огрызках, потому что местную библиотеку даже приличной назвать было нельзя, я пришел к выводу: драконья болезнь, невозможность обратиться – не просто последствия слабого духа. Драконы теряли свои крылья и способность к обороту, разгневав собственных богов, и, кажется, истинной причиной этого гнева были рассказы о чистой крови. Я отрыл несколько документов, свидетельствовавших о том, что дарованная сила одному дракону – это равновесие потери магии другим.

Драконов мало. Они вырождаются. И они в общем-то люди, хоть и весьма сомнительные.

– В паре с лишенным крыльев крылатый ребенок не родится никогда, – проговорил я нехотя, подхватывая один из артефактов. – Драконья раса вырождается. И выродилась бы наверняка насовсем, учитывая уровень рождаемости и проблемы общественно-политического строя, если бы не «грязная кровь» – то есть, связи с людьми и такие, как я. Вот так вот, Альдо. Нечистокровные драконы, благодаря которым вообще эта раса ещё как-нибудь существует. И на фоне всего этого отбор, которого я не хочу, советники, вставляющие палки в колеса, и… – я тяжело вздохнул. – Орки. Сложно не тронуться умом.