Династия Виндзоров. Ужасная история английского двора - Наталия Сотникова

В мае 1936 года Эдуард на официальном ужине представил Уоллис Симпсон премьер-министру Стэнли Болдуину. Правда, мистер Симпсон также находился среди приглашенных. Далее король потребовал у палаты общин выделить ежегодную выплату в 50 тысяч фунтов для его будущей жены (правда, имя названо не было).

Тем временем Симпсон, после тайной встречи с королем, 21 июля заказал номер в гостинице в городке неподалеку от Лондона и устроил так, чтобы горничная застала его в постели с Мэри Раффрей, женщиной, на которой он впоследствии женился. Поговаривали, что Симпсон получил за это от Эдуарда 100 000 фунтов. Установленный факт прелюбодеяния обеспечил миссис Симпсон основание подать на развод как пострадавшей стороне. Сама же она отправилась с королем и несколькими особами, включая ее старых друзей Германа и Кэтрин Роджерс, в круиз на яхте вдоль берегов Югославии, Турции и Греции. Международная пресса была переполнена фотографиями, демонстрирующими короля, часто в весьма небрежной одежде, либо в плавках, либо в шортах, подле Уоллис, всегда в позе сдержанного достоинства, безупречно причесанной и одетой.

27 октября Уоллис получила предварительное постановление суда о расторжении ее брака с Симпсоном. Окончательное должно было быть выдано через полгода при условии, что «в течение этих шести месяцев ни одна из сторон не будет уличена в связи с лицом противоположного пола или же будет установлено, что первоначально дело было возбуждено под ложным предлогом (т.е. по сговору супругов)».

В этот вечер Уоллис ужинала с королем в арендованном ею особняке в Риджентс-парк, где он преподнес ей обручальное кольцо с огромным изумрудом, позднее оцененным в полмиллиона долларов. В парламенте обсуждался вопрос о морганатическом браке короля, при котором как его супруга, так и дети не будут иметь права на титулы и привилегии, положенные полноценному члену королевской семьи. Поскольку такого прецедента в истории Великобритании еще не было, требовалось принятие соответствующего закона, ибо женщина по общему закону, выходя замуж, принимала звание и связанные с ним права ее мужа.

Постепенно присутствие Уоллис в жизни Эдуарда стало всеобщим достоянием – чему в полной мере способствовала пресса по обе стороны океана, – и оказалось, что общественность настроена против такой королевы. Одним не нравилось, что она американка, другим – дважды разведенная. С точки зрения королевской семьи, подобный брак угрожал престижу трона, а Эдуард предал основную ценность династии – верность долгу. Премьер-министр Стэнли Болдуин заявил королю:

– Положение жены короля отличается от положения жены любого другого гражданина в стране; это есть часть цены, которую вынужден платить король. Его жена получает титул королевы, отсюда занимает положение повелительницы страны, а потому в выборе королевы должен быть слышен голос народа.

Тогда король попросил премьер-министра собрать мнения доминионов, членов Британского Содружества наций. Ответы оказались, как на подбор, единодушными: король должен либо отказаться от миссис Симпсон, либо отречься от престола. Но Эдуарду было неведомо возвышенное чувство ответственности – он руководствовался только своими собственными желаниями. Ему в голову не приходило принести в жертву свою прихоть во исполнение долга перед страной. Дело стало попахивать гражданскими беспорядками, ибо как король мог любить кого-то более, нежели Великобританию? Мнения обывателей на этот счет разделились. Назревал крупный внутренний кризис, ибо поведение Эдуарда несло в себе угрозу добродетелям, наиболее дорогим сердцу британцев: преданности семье, родине и долгу. Альберт пришел в ужас от насильно навязываемого ему восхождения на трон. Его больше всего оскорбляло то, что брат не посоветовался с ним и не предупредил заранее. Много лет спустя принцесса Маргарет, дочь Альберта, высказалась в частной беседе:

– Вы знаете, мы не испытывали антипатии к Уоллис – это его мы так сильно ненавидели.

Тем временем пресса сделала жизнь Уоллис совершенно невыносимой, ей пришлось уехать в Канны к старым друзьям, чете Роджерс. Впоследствии она уверяла, что не хотела, чтобы Эдуард отрекался, но ничто не могло остановить его от выполнения принятого им решения. 10 декабря 1936 года палата общин проголосовала за акт об отречении, а на другой день Эдуард дал свое официальное согласие на обнародование этого документа. На трон взошел герцог Йоркский, принц Альберт Фредерик Артур Георг, под именем Георг VI. Говорят, что, когда новость об отречении Эдуарда облетела весь Лондон, бывшая фаворитка покойного короля Эдуарда VII Элис Кеппель, ужинавшая в отеле «Ритц», как бы мимоходом прилюдно изрекла:

– В мои дни с такими вещами дело обстояло намного лучше.

Далее вечером Эдуард выступил по радио со знаменитой речью, хрестоматийные слова которой: «… я счел невозможным нести тяжелое бремя ответственности и выполнять мои обязанности короля в той мере, как я желал бы, без помощи и поддержки женщины, которую люблю…», заставили наиболее сентиментальную часть слушателей уронить не одну слезу, оплакивая горькую долю высокородного влюбленного.

Георг VI даровал брату титул его королевского высочества герцога Виндзорского. Это был хорошо продуманный шаг, подсказанный все тем же ушлым Клайвом Уигрэмом. Правительство и часть придворных опасались, что популярность Эдуарда может навести его на мысль вернуться в Великобританию. Но, будучи королевским герцогом, он не имел права ни избираться в палату общин, ни заседать в палате лордов.

После выступления по радио Эдуард отправился в Портсмут, откуда переплыл на континент и оказался в Австрии, где ему предстояло провести полгода в замке Энцесфест, собственности барона Ротшильда, ибо для получения окончательного постановления о разводе миссис Симпсон он не должен был общаться с ней. Ему определили содержание в 20 000 фунтов в год, причем парламент отказался включить герцогскую чету в цивильный лист. Поэтому Георг VI выплачивал эти средства из личных фондов, поставив условием, что Эдуард не волен появляться в Великобритании без королевского разрешения. Изгнанник сразу усмотрел в этом оскорбительном акте руку жены брата, теперь уже королевы Елизаветы, и с тех пор при всяком удобном случае не забывал припоминать ей этот поступок. Ему также в рассрочку выплатили деньги за принадлежавшую ему жилую недвижимость, Сэндрингем-хаус и замок Бэлморал.

В мае 1937 года король подписал акт-грамоту, который иначе как актом мести назвать было нельзя. Согласно этому документу Эдуарду надлежало носить титул королевского высочества, но его не была удостоена Уоллис, которая стала просто герцогиней Виндзорской. Этот поступок еще больше углубил разрыв между братьями. Эдуард принялся ежедневно осаждать короля телефонными звонками, оспаривая лишение Уоллис монарших атрибутов, но все кончилось тем, что Георг VI приказал секретарям не соединять его с изгнанником.

3 июня многострадальная пара сочеталась браком в замке Канде в долине Луары, принадлежавшему их другу Шарлю Бедо. Присутствовали всего шестнадцать человек, причем Георг VI запретил членам королевской семьи принимать участие в этой церемонии, хотя Эдуард особенно желал присутствия братьев Джорджа и Генри. Уоллис облачилась в бледно-голубое платье и шляпку-тюрбан с коротенькой вуалью, как бы намеком на венчальную фату, Эдуард – во фрак с цветком в петлице. В память об этой церемонии Уоллис и Эдуард вырезали свои имена на деревянной облицовке библиотеки.