Суд теней - Мэделин Ру

– Так значит, ты бросил много детей, – прошептала я.

Он обернулся, глядя на меня через плечо одним из своих красно-черных глаз.

– Ваши человеческие жизни и заботы кажутся мне невыносимо ничтожными. И мимолетными. Тебя это оскорбляет? Не успеваешь и глазом моргнуть, а человеческая жизнь уже промчалась. Я спал много веков. Я устал от бездействия, и мне не было дела до одной, двух или трех человеческих жизней.

– Понятно. Я могу быть тебе полезна, потому что унаследовала некоторые из твоих способностей, – кивнула я. Я обрадовалась, обнаружив, что не ошиблась, считая этого человека, или это существо, злобным и порочным. Так мне было проще его ненавидеть, и эта ненависть служила защитой. Мои рассуждения его, похоже, не смутили, и я продолжила: – Как ты это делаешь? Я имею в виду, как ты принимаешь облик других людей? Я могу делать всякие мелочи, к примеру превращать ложку в ключ или нож, иногда в пистолет, если мне это действительно очень нужно. А еще я могу переводить тексты с неизвестных мне языков. Но неужели я сама могла бы превратиться в другого человека?

Это заставило его полностью развернуться ко мне. Он выглядел растерянным, а если присмотреться, то даже грустным.

– Он ничему тебя не научил. Ну еще бы! Должно быть, он жутко боится тебя и того, чем ты могла бы стать. – Он ухмыльнулся и широко развел своими когтистыми руками. – Ты мой единственный настоящий ребенок, и мне было бы стыдно, если бы ты не научилась всему, что могу делать я. Дай-ка припомнить… Друиды приговаривали: «Капкан Оборотня прост: капля крови, прядь волос».

– Чтобы превратиться в кого-то, мне нужны кровь и волосы этого человека? – уточнила я.

– Либо ты должна пролить их кровь, либо они – твою. Этого достаточно, чтобы создать нужный образ. Но ты не станешь другим человеком, дитя, ты будешь лишь выглядеть как этот человек и говорить его голосом. Это мираж, и не более.

Я решила, что запомню это. Полезный трюк, если только мне удастся его воспроизвести.

– Как насчет розовой пены? Мне… мне приснился сон, а наутро я плевалась чем-то темно-розовым. Что это означает? – спросила я.

– Это бывает, когда нас посещает особенно мощное видение, – пояснил он. – Что бы тебе ни приснилось в ту ночь, это могло быть пророчеством.

Я содрогнулась. Пророчеством? Сон о том, как меня заживо поедают мои друзья и работодатели, был пророческим?

Он подошел ко мне. Над его лицом клубился черный туман, а его одежда при каждом шаге принимала странные очертания. Со всех сторон его окружали звуки, похожие на эхо, как если бы он был одет в накидку, сотканную из древнего шепота. Он протянул ко мне руку, и я застыла, загипнотизированная его странными глазами и силой, которая жуткими сгустками расползалась от него во все стороны. Он приподнял когтями мой подбородок, и я сделала резкий вдох, стараясь не вздрогнуть и ничем не выдать свой страх.

– Луиза, надвигается война. Самозванцы рассчитывали, что я буду спать вечно и уже ничем не сумею им помешать. Но их магия утратила силу, и пришло время предъявить права на то, что мы потеряли. Мне жаль, что я не могу показать тебе, каким был наш мир, прежде чем они его уничтожили. Он был населен друидами, феями, порождениями тумана, воды и растений. Все они обитали в гигантском дворце из корней и камней под охраной Небесного Змея и Токахуатля…

Я кивнула, зачарованная. Это казалось фантазией, чем-то совершенно невероятным и невозможным. Но все, что я увидела и узнала за последние месяцы, заставляло меня усомниться в своих прежних, усвоенных с детства представлениях.

– Я… я кое-что об этом читала. В дневнике Бенну.

Он расхохотался, в очередной раз развеселив змей и пауков у входа в шатер.

– Ты узнала о капле в море, о крошечной части нашего мира. Представь себе королевство, окутанное ветвями и листьями, народ которого спит, обреченный на блуждания в бесконечном кошмаре. Потом представь себе, как старейшина этого народа просыпается. Слышится поскрипывание ветвей, во мрак сквозь листья просачивается лунный свет, и заточенный в вечный кошмар народ медленно просыпается.

– Они тебя усыпили, потому что не смогли убить? – спросила я.

Он выпустил мой подбородок и нахмурился, словно охваченный горем.

– Не верь ничему, что тебе говорит Тот-Кто-В-Засаде. Ты ему не друг, Луиза, и ты не его работница. Ты хорошенькая диковинка, редкая бабочка на булавке под стеклом. – Он вздохнул и стиснул перед собой когтистые руки. – Но я увезу тебя из этого места. Ты окажешься в безопасности прежде, чем я начну свою большую войну.

Я покачала головой и протянула ему руку. Даже волшебство шатра было не в силах стереть следы, оставленные книгой.

– Я не могу уйти. Единственное, что позволяет мне приходить и уходить, – вот эта булавка, которую мне дал мистер Морнингсайд. Я прикована к книге.

Его грусть рассеялась, в глазах заблестело любопытство.

– Значит, ты ее видела? И прикоснулась к ней? Потрясающе! И он дал тебе эту булавку? В таком случае он знает, что книга не может тебя убить. – Он начал стремительно расхаживать взад-вперед, сосредоточенно сдвинув брови. – У нас еще меньше времени, чем я думал. – Внезапно он остановился и развернулся ко мне. Его глаза сверкали все ярче и ярче. – Луиза, ты должна принести мне книгу. Я освобожу тебя от ее темной власти, но вначале ты принесешь ее мне и сделаешь это тайно.

Внезапно пауки и змеи у шатра забеспокоились, но на этот раз издаваемые ими звуки даже отдаленно не напоминали смех.

– Кто-то идет, – прошептал отец.

Схватив за руку, он потащил меня к выходу из шатра. Я бежала рядом с ним, и у меня голова шла кругом. Мне казалось, что все, что я узнала об этом человеке и его королевстве, теперь висит на мне тяжелым физическим грузом. Неужели это все правда? Неужели он действительно жертва заговора между пастухом и мистером Морнингсайдом? Это казалось безумием, но разве дневник Бенну не подтверждал эту историю? Его и Кхента безжалостно преследовали только потому, что они несли то, что было ценным для Матери и Отца.

Мы выскочили из шатра. Вдруг насекомые и змеи бросились врассыпную, как будто над ними выстрелили из ружья. Вначале я ничего не поняла, но затем глянула туда, откуда они бежали, и увидела опускающихся с неба Спэрроу и Финча. Я лишь мельком успела заметить их крылья, но тут же настороженно накрыла ладонью спрятанную в кармане фартука ложку. Они еще не причинили мне никакого вреда, и я не понимала, откуда во мне столько недоверия к ним.

– Эти жалкие глупцы, – прошипел отец. – Они так же слепы, как и их предводитель, и точно так же постоянно суют нос не в свои дела. К счастью, от них гораздо легче избавиться.

– Погоди, – прошептала я. – Избавиться? Их должно быть трое. Ты убил третьего?

– Тише, – шикнул он, но я видела, что он улыбается. – Я все еще уязвим. Они ничего не должны знать.