Человек со свинцовым чревом - Жан-Франсуа Паро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вижу, месье Ле Флош, что вы не замедлили последовать моему совету. Вы желали говорить со мной, и вот я здесь.
— Мадам, простите меня за этот неожиданный визит, я хотел его избежать, но обстоятельства расследования вынуждают меня обратиться к вам.
— Говорите же, месье…
— Похоже, я близок к разгадке, мадам. Решение уже на поверхности, но я еще должен увязать некоторые детали. Это похоже на географические карты, разрезанные на кусочки, которые дают детям — игра, требующая терпения.
Маркиза подняла вуаль. Ее взгляд был странно холодным, без тени благосклонности. Лицо ее было усталым.
— Какая бы трудность ни возникла, я не сомневаюсь в вашем успехе. Вы пользуетесь своим умом, вы уже показали это в других обстоятельствах, поэтому вы вселяете в меня спокойствие.
Эти слова остались без ответа. Николя вытащил из кармана кольцо мадам Аделаиды и протянул его маркизе. Она оглядела его, не притронувшись.
— Красивая вещица.
Николя ничего не ответил, и она продолжила.
— В чем тут дело? Вы предлагаете мне его купить? Я не ношу колец.
— Нет, мадам. Меня волнует один вопрос.
Она отогнула вуаль и с измученным видом сделала несколько шагов в сторону.
— Мадам, я настаиваю. Простите мне мою дерзость. Вы уже когда-нибудь видели это кольцо?
Казалось, она задумалась, едва заметно и с облегчением рассмеялась.
— Вы грубиян, месье Ле Флош! Как только вы нападаете на след, вряд ли приходится рассчитывать, что от вас что-то укроется.
— К вашим услугам, мадам, и к услугам Его Величества.
— Хорошо, не будем ничего скрывать. Я могу сказать вам, что знаю это кольцо. Оно из королевской сокровищницы. Король показывал его мне несколько лет назад, перед тем как подарить своей старшей дочери.
— И это все, мадам?
Она раздавила гравий каблучком под оборками платья.
— Что же еще, месье?
— Что еще вы знаете, мадам? Видели ли вы эту драгоценность с тех пор, как король вам ее показывал?
Она не смогла сдержать жест нетерпения.
— Вы меня утомили, месье Ле Флош. Вы хотите прочесть мои мысли?
— Нет, мадам, я пекусь о том, чтобы один бесчестный человек не скомпрометировал вас, к чему, впрочем, он уже приступил. Сейчас лишь я один вижу его насквозь, и больше никто ничего не знает.
— Скомпрометировать меня? Меня! Месье, вы забываетесь. О ком вы говорите?
— О человеке, с которым я столкнулся у входа во дворец Шуази. О человеке, который, по всей видимости, украл это кольцо у мадам Аделаиды. О человеке, который находится в заговоре с врагами короля и вашими врагами, мадам. И наконец, о человеке, который имеет наглость использовать ваше имя, чтобы обеспечить себе алиби в уголовном преступлении! Вот что, мадам, дает мне право на эти расспросы — забота о вашем благе и обязанность делать все, чтобы не терять чести.
Он, кажется, начал постепенно повышать тон, но в то же время в его словах была убедительная горячность, к которой маркиза не могла оставаться нечувствительной. В любом случае, после этого пассажа Николя уже некуда было деваться. Но маркиза решила сменить гнев на милость; изящным движением она взяла его за руку.
— Ну хорошо, вы правы. Давайте помиримся. Разве можно жаловаться на такого сыщика, как вы! Разумеется, вы не могли это пропустить.
— Мадам, это моя работа, и все, что я делаю, служит одной цели: я должен все знать, чтобы лучше защитить вас.
— Я понимаю. Я была не права, не поверив вам с самого начала. Итак, этот Трюш де ля Шо, который познакомился со мной на своей службе, однажды предложил мне купить у него драгоценную вещицу — то самое кольцо, которое вы мне показали. Я тут же узнала кольцо мадам Аделаиды и сразу же подумала о том, что могу получить от этого открытия. Вместе с тем я поняла, что он вхож к мадам. Он родился в семье протестантов, и позднее перешел в католическую веру. Принцесса, так глупо цепляющаяся за своих благочестивых святош, обожает неофитов. Я поставила ему условие: если он будет служить мне, я ничего никому не скажу.
— Мне жаль это слышать, мадам — есть большие подозрения, что он связан с вашими врагами. И по той же причине, что и вы, граф де Рюиссек держал его в руках. Он узнал, что Трюш стал виновником пропажи части драгоценностей из шкатулки принцессы. Я думаю, что зная о том, что гвардеец вхож в ваши покои, он сделал то же, что и вы. Он использовал это для своих темных, достойных осуждения интриг. Я готов утверждать, что пасквиль, который вы показали мне, был подброшен в ваши комнаты в Шуази Трюшем де ля Шо. Короче говоря, припертый к стенке, а также из соображений корысти, он выполняет роль двойного агента!
— Месье, вы снова меня убедили. Теперь я буду действовать так, как вы мне скажете.
— Если я осмелюсь, мадам…
— Осмелитесь, месье, осмелитесь! Я полагаюсь на ваш здравый смысл.
— Продолжайте вести ту же игру с месье де ля Шо. Ничего не меняйте в своем к нему отношении. Если у вас есть надежный слуга, прикажите ему не спускать глаз с гвардейца, когда он находится в ваших покоях. Не подавайте виду, пока мы полностью не раскроем это дело. Я думаю, что гвардеец в нем играет лишь второстепенную роль. Конечно, он жулик и вор, но — всего лишь статист.
— Вы меня успокоили, месье. Я буду следовать вашему совету. Прощайте.
Она улыбнулась, опустила вуаль, собрала тяжелые юбки и пошла по дорожке, которой Николя добрался до этого места. Он не желал, чтобы кто-то подумал, что он следует за маркизой, и двинулся в противоположную сторону. Он тут же потерялся в аллеях, много раз возвращаясь на одно и то же место, и наконец выбрался на площадку, которую украшала свинцовая статуя обезьяны. В конце концов он нашел выход. Николя подумал, что эта прогулка была очень похожа на его расследование. Он оказался на широкой, обсаженной с двух сторон грабами, аллее, в конце которой виднелся бассейн Вакха. Там он огляделся и повернул ко дворцу.
Он все еще был под впечатлением от встречи с мадам де Помпадур. Николя предчувствовал, что их отношения, если можно было так выразиться, никогда более не будут настолько искренни. Он припер маркизу к стенке, обличив одну из ее тайн, и, кроме того, практически заставил ее раскрыть ее собственную интригу в отношении дочери короля. На короткий миг она позволила себе отбросить свою привычную роль всемогущей властительницы. И если все, что узнал Николя, откроется, положение фаворитки при дворе станет довольно шатким и уязвимым.
Помимо этого Николя все еще колебался по поводу Трюша де ля Шо. Он был мелкой сошкой, беспечным и не отдающим себе отчета в том, что делает, но последствия его деяний были весьма серьезны.
Когда Николя вышел к центральной части садов, он вдруг вспомнил о маленьком глухонемом. Он сказал себе, что вряд ли ему представится лучший момент, чтобы убедиться, что мальчик, которого он спас, был тем самым, кто носил записки месье де Рюиссека.