Влюбленный лэрд - Сабрина Йорк

Лахлана словно что-то толкнуло в спину. Он вскочил, быстро подошел к дверям и распахнул их.

То, что он увидел, мгновенно привело его в бешенство. В темном углу какой-то здоровенный мужик сжимал огромными лапами Лану, которая была в одной ночной сорочке. Заткнув ей рот рукой, громила пытался затащить ее в располагавшуюся в другой стороне коридора комнату. В ее раскрытых от ужаса глазах Лахлан увидел немой крик о помощи. В нем моментально проснулся зверь.

С диким ревом он бросился на обидчика Ланы. Лахлан был чуть выше насильника, но тот явно был тяжелее и шире в плечах. Еще одним преимуществом Лахлана было то, что он был совершенно трезв. Рассчитав дистанцию, он нанес точный удар прямо в челюсть противнику. Негодяй покачнулся и выпустил девушку. Лана отскочила от него подальше.

Увидев, что добыча ускользает, насильник с диким ревом бросился на Лахлана, надеясь сбить его с ног.

Однако нападение не было удачным. Выпитый в изрядном количестве эль и неповоротливость противника дали Лахлану преимущество. Он нанес серию молниеносных ударов по корпусу мужчины. Частые драки в Итоне, к которым следовало добавить посещения боксерского клуба для джентльменов в Лондоне, закалили Лахлана. Когда громила покачнулся, Лахлан нанес апперкот левой прямо ему в челюсть, а затем точно такой же апперкот правой.

Глухо охнув, противник качнулся и медленно сполз по коридорной стене на пол.

Схватка продолжалась не больше минуты. Победа была полной.

Лахлан, улыбаясь, повернулся к дрожавшей Лане. Она тихо взяла его за руку и пожала ее в знак благодарности.

– Где твоя комната?

Он кивком указал на двери его комнаты, располагавшейся неподалеку.

– Если ты не против, давай зайдем, а то здесь не совсем удобно.

На полу лежал поверженный, хрипящий и стонущий негодяй. Никто не вышел на шум драки, было тихо, как будто ничего не случилось. Опершись о руку Лахлана, Лана переступила через почти бесчувственное тело, и они быстро зашли в номер Лахлана.

Сегодня судьба была к ним явно благосклонна.

Как только за ними закрылась дверь, Лахланом овладело возбуждение, с которым он не мог совладать. Ему не терпелось сжать Лану в объятиях, осыпать поцелуями, овладеть ею.

Но он не мог себе позволить это сделать.

Лахлан застыл на месте, предоставив ей право самой решать, что они будут делать дальше. Она была так близка, желанна и прекрасна, что его сердце таяло от нежности к ней. Мысль о том, чтобы применить грубую силу, мелькнув, тут же испарилась. Он решил ждать, хотя чувствовал, что терпение его на исходе.

Лана молча осмотрела его номер, такой же крошечный, как и ее собственный, затем обернулась к нему:

– Я забыла тебя поблагодарить, Лахлан. Ты спас меня, огромное тебе спасибо.

– Кхм, пожалуйста, – пробормотал он с глупым видом.

Он не знал, что говорить и что делать. Лана, похоже, еще не пришла в себя и от растерянности тоже молчала.

– Не хочешь ли присесть? – первым нарушил он затянувшееся молчание, вежливо указав рукой на кресло возле горевшего камина.

– Присесть?

– Чтобы немного успокоиться. – Он видел, что она все еще дрожит, и даже испугался, как бы она не упала от перенесенного ужаса в обморок.

Лана, наконец, сообразила, о чем идет речь. Его предложение было весьма благоразумным, и она сочла за благо им воспользоваться. Она уселась в кресло и, закрыв на миг лицо руками, прошептала:

– Боже, как же он меня напугал!

– Еще бы, – поддакнул Лахлан, подходя к ней поближе. Он не сводил с нее жадных глаз. На ней не было ничего, кроме ночной сорочки, и это только усиливало его желание.

– Ты был великолепен.

В похвале Ланы не было ни тени фальши, по ее лицу было видно, что она действительно восторгается его поступком, его смелостью и силой.

– Мне нравятся мужчины, носящие килт. Но мне не дает покоя один вопрос…

– Какой же? – Он с трудом проглотил застрявший в горле комок.

– В чем ты спишь?

Какая же она искусительница! К чему она клонит? От ее простого вопроса у него пересохло во рту.

– Да. – Она кокетливо взмахнула ресницами. – Интересно было бы узнать, в чем ложатся спать герцоги.

Лахлан невольно напрягся, как и его поднявшийся до предела дружок, который бесстыдно напоминал о себе. Говорить правду, что он спит в ночной рубашке, отделанной вышивкой, ему не хотелось, да и Лане, судя по ее горящим глазам, такая правда была не нужна.

– А что надевают шотландцы перед тем, как лечь в постель? – ловко парировал он ее намек.

– Не знаю, – честно призналась Лана и залилась краской. Впрочем, тут не было ничего удивительного. Она ведь была девушкой и в тонкостях мужского туалета, конечно, не разбиралась. – Хотя, как мне кажется, они спят… без всего.

Боже, так вот к чему она его подталкивала! Он сам был бы рад спать в чем мать родила, будь она рядом с ним. Лахлан мысленно представил ее нежную, золотистого цвета кожу, то, как она прижимается к нему грудью, и у него перехватило дыхание. Вся его железная воля куда-то испарилась. Всего лишь одна ночь. В конце концов, что от этого изменится?

Больше ему ничего не надо. Только одна ночь. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, а Лана, видя его колебания, тоже не знала, как его подтолкнуть.

– Мне как-то неловко сидеть, когда ты вот так стоишь надо мной.

– Если хочешь, я могу встать перед тобой на колени.

Конечно, он встал бы. Если бы момент для этого был бы более благоприятный.

– Не надо. Просто сядь рядом.

– Это будет как-то не по-джентльменски.

– Садись.

Не подчиниться ее просьбе или указанию Лахлан не мог, это было бы еще более не по-джентльменски, поэтому он с радостью сел. Она тут же оказалась у него на коленях.

Лана была девушкой, причем вполне невинной, и она не могла знать, какую бурю тем самым в нем вызывает, как он весь напрягается от нестерпимого желания, когда ее теплое нежное тело оказывается в опасной близости от самой напряженной, твердой и возбужденной части его тела. Черт, она в буквальном смысле его воспламеняла! Его дружок встал и уперся прямо в ее мягкую ягодицу. Лахлан застонал и закрыл глаза.

– Лахлан, что с тобой? Тебе нехорошо?

– Мне хорошо, – сквозь зубы процедил он.

– А вот так разве не лучше? – Хихикнув, она слегка на нем подпрыгнула. – Мне кажется, нам обоим очень нравится вот так сидеть. И хорошо, и удобно.

Лана опять хихикнула, раззадоривая его еще больше. Ну и шалунья! Насчет «удобно» она, конечно, преувеличила, но Лахлан был готов отдать все удобства на свете, лишь бы она вот так сидела, ерзая у него на коленях.