Дети Великой Реки - Грегори Киз

Трудно было угадать, согласился ли с ним Балати; он с ледяной холодностью покачивал головой.

— Люди больше не получат от меня земель, — изрек он наконец. — Ступайте, пока я не потерял терпение. Это лучшее, что я могу обещать вам. Ни слова больше. Унесите прочь из моего царства это оружие. Мечи, что вы запятнали, принадлежат вам — мне они не нужны.

Вдруг Апад с диким возгласом вытащил меч из ножен. Только позже Перкар осознал, что случилось. Нгангата встал у него на дороге; меч Апада, крутясь, отбрасывал яркие лучи. Тут же Апад оказался на земле, выплевывая изо рта кровь. Нгангата наклонился и поднял упавший в сторону меч. Ападу не удалось его ранить.

— Подержу-ка я это пока, — сказал Нгангата. Владыка Леса, на которого стычка не произвела никакого впечатления, повернулся и медленно направился к лесу. Казалось, уносилась прочь груда листьев, поднятая ветром. Потом каждый лист превратился в ворону, стая ворон была огромной; она поднялась и растворилась в небе, как облако пепла.

Перкар старался не встречаться взглядом с Капакой. Постаревший, сидел он на камне, плотно сжав губы.

— Он хотел дать нам еще три долины, дети. Три долины! — Капака вновь закрыл глаза и стиснул виски ладонями.

— Капака, — окликнул его Нгангата. — Капака, сейчас нам лучше всего уходить.

Перкар пристально взглянул на альвов. Все они выглядели взволнованными и испуганно озирались по сторонам.

— Немедленно.

Атти тронул Нгангату за плечо.

— А нельзя ли нам подождать, пока Капака восстановит силы?

Нгангата покачал головой:

— Думаю, уже поздно. Охотница и Ворон проснутся, когда рассветет, а может, и раньше. И если мы к тому времени не окажемся далеко, как можно дальше отсюда, то погибнем.

— Но… — начал Эрука.

— Он велел нам уходить, — закончил за него Перкар.

— Да. Но уж я-то знаю этих богов, и особенно Владыку Леса. Мысли их так переменчивы. Богиня и Ворон жаждут охотиться, жаждут крови. И потому нам надо спешить. Скакать во весь опор. Если мы будем двигаться достаточно быстро и верно выберем путь, то можем достичь безопасного места прежде, чем они нас схватят.

Капака взглянул на него мутными, усталыми глазами.

— Значит, мы умрем. От них нигде нельзя скрыться.

Нгангата покачал головой.

— И все же, — настаивал он, — такое место есть.

Перкар с сочувствием похлопал менга по шее. Конь тяжело дышал, и его обычно красиво лоснящийся круп был в пене.

— Лошади выбились из сил, — пожаловался Перкар.

— Погоняй, погоняй! — обернувшись на скаку, крикнул Нгангата.

Они почти загнали лошадей, но расстояние успели проехать небольшое. В гористой стране нет прямых дорог, и скалистые хребты нагромождены там и сям. Приходилось то взбираться на крутизну, то спускаться вниз, огибать непроходимые заросли и колючие кустарники. Бока менга были исполосованы кровоточащими ссадинами, и другие лошади были не в лучшем состоянии. К его удивлению, альвы, пешие, не отставали от всадников; впрочем, самый старший сидел позади на коне Нгангаты. Перкар предложил Копательнице ехать верхом, но ей, видимо, было страшно даже приблизиться к менгу. Но скорее всего она не поняла, что сказал ей Перкар. Он не слишком привык наблюдать за альвами, и все же ему казалось, что они сильно встревожены. Даже всегда веселая Копательница была угрюма и карабкалась через камни и продиралась сквозь кустарники, не замечая собственных ссадин.

— Отчего так спешат альвы? — спросил Перкар. — Разве Балати не знает, что они не участвовали в нашей выходке?

— Как же не участвовали? Или ты оглох? Я ведь объяснял тебе, как смотрит на нас Балати. Мы все пришли с Капакой, значит, мы с ним — одно целое. Кто бы из нас ни провинился, виноватыми он считает всех, даже альвов. Я говорил тебе это, и все же ты не отказался от своей безумной затеи.

— Я не понял тебя тогда, — признался Перкар.

— Теперь поймешь. И давай оставим этот разговор, — предложил Нгангата. — Сейчас не время ссориться.

— А что, если нам разделиться? Тогда они погонятся за теми, кто на самом деле виноват.

— Нет. Тогда они переловят и убьют нас всех поодиночке. Единственный для нас выход — как можно скорее доскакать до Изменчивого. Там они не будут преследовать нас; Владыка Леса боится своего брата.

— А что сам Изменчивый? — спросил Атти. — Разве он не опасен?

— Не знаю. Но гораздо опаснее будет, если мы задержимся здесь.

Они перевалили через хребет, и Перкар увидел впереди новую цепь гор. Внизу простиралась обширная долина.

— Сейчас ехать станет легче, — с надеждой проговорил Капака.

Перкар ничего не ответил. Он мечтал об отдыхе. Доспехи и туника давили на него, как жесткая кора, и он плохо воспринимал окружающее. Глаза словно засыпаны песком, поводья выскальзывают из рук.

— Неплохо бы отдохнуть, менг, — прошептал он, потрепав коня по шее. Низко склонясь над ним, он остро ощутил запах лошади, и кроме этого запаха, казалось, в мире больше ничего не существует. Так пахло в жилище, в амбаре… Все прочее представлялось Перкару кошмаром, дурным, болезненным сном, который все длится и длится, не кончаясь. Он пришпорил мен-га, как всегда, с чувством сожаления, потому что сердце лошади всякий раз при этом начинало биться быстрее. Глаза Перкара слипались, он с неохотой открывал их, и они слипались вновь.

Он стоял возле города из белого камня по щиколотку в воде. Вода накатывалась и толкала его ноги. Взглянув вниз, он увидел ослепительно яростное отражение солнца. Почувствовав безмерную усталость, он снял с себя доспехи и одежду и лег в воду, со вздохом облегчения ощущая, как волны покачивают его.

Открыв глаза, он увидел, что рядом стоит девочка, не сводя с него огромных, черных, выразительных глаз. Вдруг она заплакала, и Перкар с ужасом понял, что слезы у нее красные, как кровь. Ручейки слез сбегали по ее подбородку, заливали грудь, и вот уже потоки крови низвергнулись в реку. Вся вода в реке превратилась в кровь, и острый запах ударил ему в голову. Перкар вскочил, но он весь был выпачкан кровью, тщетно пытаясь стереть ее с себя ладонями. Он заплакал, но и его слезы были кровью. Тогда он закричал.

Перкар проснулся, задыхаясь, сердце колотилось в груди. Долго он не мог понять, где находится, что с ним происходит. Сновидение было столь явственно, что Действительность показалась нереальной. Удивительно, как он не свалился с лошади. Все обогнали его: менг, когда хозяин уснул, сильно замедлил шаг. С неохотой Перкар стал погонять коня.

Когда он нагнал остальных, Апад переговаривался с Эрукой. Перкар удивился: Апад, после того как Нгангата сшиб его с ног, хранил угрюмое молчание.

— Перкар, — не останавливаясь, сказал Апад, — а мы уж думали, что потеряли тебя.