Боги нефрита и тени - Сильвия Морено-Гарсиа

Кассиопея увидела на пьедестале эти предметы: обсидиановый нож и бутыль, хотя только что их не было. На девушке все еще было вечернее платье, удивительным образом высохшее, но стоило ей взять нож, бледно-кремовый шифон превратился в черную блузу из хлопка и длинную черную юбку, на плечах ее появилась черная шаль. На поясе она обнаружила ножны для клинка. Горлышко бутыли было обвязано веревкой, и когда девушка попыталась привязать бутыль к поясу, рука дернулись от боли, напомнившей об осколке кости.

– Позволь помочь тебе, – сказал Хун-Каме и быстро справился с веревкой. Закончив, он взял ее за руку. – Мы могли бы…

Кассиопее казалось, что она сейчас упадет в обморок, но она решительно покачала головой.

– Все пройдет, всегда проходит, – сказала она, пытаясь сыграть роль бесстрашной героини, пусть и не чувствовала себя таковой.

Но, должно быть, ее игра оказалась неплохой, потому что он кивнул.

– Время пришло, – со скучающим видом сказал Вукуб-Каме. – Твой воин, кажется, готов, – сказал он брату.

– Минутку, – ответил Хун-Каме. Он сжал руку девушки, и на мгновение ей показалось, что он поцелует ее в последний раз. Бог наклонился вперед. – Шибальба постарается сбить тебя с толку, – прошептал он. – Но ты не должна позволить этому произойти. Дорога слушает тебя – но ты ее не слушай.

Он отпустил девушку. Вот и попрощались… Кассиопея не могла не почувствовать разочарование.

Хун-Каме сел на стул слева. Его брат лениво развалился на соседнем. Накидка позвякивала. Девушка представила братьев в Шибальбе, сидящих вот так, бок о бок, в роскошном тронном зале.

– Начнем? – спросил Вукуб-Каме, глядя вперед пустыми глазами.

– Начнем, – сказал Хун-Каме, не отрывая взгляда от девушки.

Завала зажег сигару и, встав между богами-близнецами, закурил.

Кассиопея взглянула на кузена, и он ответил встревоженным взглядом.

Колдун открыл рот и выпустил огромный клуб дыма и пепла, окутавший Кассиопею.

Став гуще, дым стер узоры на стенах, границы комнаты, контуры братьев и силуэт Мартина. Исчез даже пол, и Кассиопее показалось, что она парит в воздухе.

Затем мир вернулся, но стал другим. Девушка оказалась на пустынной дороге. Над ее головой нависло странное беззвездное небо, а вокруг тянулась серая пустошь. Она спустилась в Шибальбу.

Кассиопея глубоко вздохнула и начала свой путь. Она шла долгое время, но ничего не менялось. Хун-Каме предупредил, что время и расстояние здесь отличаются от Срединного мира. Теперь девушка поняла, что он имел в виду.

Она прижала бутыль к губам и сделал глоток. Смотрела на дорогу и пытаясь разглядеть места, отличающиеся от других, искала сгустки тьмы, но ничего такого не замечала.

Тишина давила на уши. Ни ветра, ни скрипа песка под ногами. Было так тихо, что Кассиопея слышала биение своего сердца и бег крови по венам.

Она ускорила шаг, потом побежала. Сердце громыхало в груди, и ей пришлось остановиться.

Тишина снова окутала ее, и девушка осознала, что стоит на перекрестке. Она осмотрелась, пытаясь решить, в каком направлении идти, но никаких подсказок не было: дорога расходилась четырьмя прямыми линиями. Хун-Каме ничего не говорил об этом.

Герои-близнецы тоже попали на перекресток, но в истории про них дороги были разных цветов: зеленая, красная, черная и белая, и каждая вела в определенное место. Здесь же все было одинаковым.

– На востоке находится ответ, – вдруг сказала одна из дорог.

– На западе город, – откликнулась вторая.

– Тебе стоит пойти на север, – закричала третья.

– Развернись, ты идешь не в том направлении, – завершила четвертая.

Кассиопея не знала, как дороги могут говорить, но хорошо их слышала. Их голоса возникали в ее голове, как и все остальные звуки.

Девушка прищурилась, пытаясь понять, какой путь правильный. Дороги вновь заговорили.

– Слышу, как в страхе бьется ее сердце, – сказала одна.

– А я слышу, что бег крови в ее венах замедлился от паники.

– Дыхание застревает в ее горле.

– Смотрите, она дрожит.

Голоса были подобны пытке – как будто вода капает на голову. Но молчание было еще хуже – тишина обрушивалась на нее, как камень.

– В этой земле живут монстры.

– Здесь есть места, созданные скорбью людей.

– Здесь ловушки из крови и костей.

– Опасность, опасность…

Кассиопея прижала руки к ушам, но голоса звучали внутри нее, и избавиться от них было невозможно.

Она опустилась на колени, уставшая и вымотанная. Сжала левую руку, где засел осколок, и на запястье звякнул серебряный браслет, подаренный Хун-Каме, – тихий звук прозвучал как звон кимвала. Кассиопея вспомнила сказанное богом: «Дорога слушает тебя».

Поднялась и отряхнула одежду. Шорох ткани показался грохотом водопада.

– Я направляюсь в Нефритовый дворец, – сказала она дорогам. – И вы покажете мне путь.

Дороги стали изрыгать проклятия, обещая пожрать ее кости, но девушка вскинула левую руку и попыталась воспроизвели властный тон Хун-Каме.

– Покажите мне путь!

То место, на котором она стояла, задрожало, отчего Кассиопея чуть не потеряла равновесие. Все дороги затихли.

Она заметила, что дорога, ведущая направо, была немного другого цвета, не обсидианово-черной, а черной, как костный уголь. Подумав, она ступила на эту дорогу и словно по подсказке произнесла:

– Нефритовый дворец.

Закружились пятна тени, и девушка зажмурилась. А когда открыла глаза, пейзаж изменился. Она увидела холмы. Вдалеке их становилось еще больше. Тишина тоже разбилась. У дороги росла трава, и она слышала, как ползают насекомые.

Кассиопея шагнула в пятно тени, потом в другое, и каждый раз картинка менялась – теперь она была уверена, что продвигается вперед.

Она прошла мимо каменных колонн; уцелели лишь немногие, а большинство лежали у обочины, разбитые на части. На колоннах были лица, и Кассиопея остановилась взглянуть на них, почему-то решив, что они изображают воинов. Таких колонн было очень много, целое… войско. Не сходя с дороги, она присела, выпила воды из бутыли, растерла ноги, потом поднялась и продолжила путь.

Вдруг дорога вздрогнула. Посреди нее выросла колонна из темного камня. Присмотревшись, Кассиопея поняла, что та… дышит. И это была совсем не колонна.

* * *

Мартину, уже бывавшему в Подземном мире, было легче путешествовать по Черной дороге, чем кузине. Но раньше его вел Завала. А без него путь оказался сложнее. Сначала Мартин шел быстро, но вскоре устал и замедлил шаг.

Пейзаж вокруг угнетал: джунгли с нефритово-зеленой листвой. Птицы на деревьях были ужасными – безглазые, сердито каркающие создания. В глубине кто-то копошился, и Мартин боялся, что на него вот-вот прыгнет ягуар.