Нечто чудесное - Джудит Макнот

Но когда недели превратились в месяцы, картины их короткойсемейной жизни больше не затмевали неумолимую действительность – емупонадобилось иное, более сильное средство, чтобы заглушить неотвязный голос,настойчиво побуждавший его оставить борьбу, позволить себе отдаться сладостномузабытью, покориться приветливым объятиям смерти.

Поэтому Джордан принялся придумывать новые сцены: приятные,в которых Александра убегала от него, заливаясь мелодичным смехом, а потомоборачивалась, протягивая руки и ожидая, пока он придет к ней; пугающие – вотТони выгнал Александру на улицу, и она живет в трущобах, ожидая, пока Джорданвернется и спасет ее; сладострастные, где Александра лежала во всем великолепиисвоей наготы на атласных простынях, ожидая, когда он возьмет ее.

Он придумывал десятки таких историй, в которых лишь однобыло общим – Александра всегда ждала его. Нуждалась в нем. Джордан понимал, чтоэто не более чем порождения фантазии, но не желал отказаться от единственногооружия против угнездившихся в мозгу демонов, твердивших, чтобы он пересталцепляться за здравый смысл, а потом и за жизнь.

Лежа в гнусной сырой камере, он придумал план побега,ведомый одной целью – вернуться домой. К ней. Целый год понадобился, чтобыпонять пустоту и никчемность его существования, и теперь Джордан был готовпозволить Александре показать ему ее мир, где все было живым и настоящим,подлинным и неиспорченным, где за каждым углом ожидало «нечто чудесное».

Джордан хотел очиститься от тюремной грязи и избавиться отпозорного налета бездарно прожитых лет.

Но была у него и еще одна цель, менее благородная, хотя истоль же важная. Джордан хотел разоблачить негодяя, дважды стремившегося егоубить. И отомстить ему. Тони получал наибольшую выгоду от его смерти, ноДжордан пока гнал от себя эту мысль. Не здесь. Только когда доказательствабудут в его руках. Он любил Тони как брата.

Александра проснулась, чувствуя себя, как ни странно,отдохнувшей и свежей после ужасной ночи слез и терзаний. Разоблачениевероломства Джордана лишило ее иллюзий, но, совершая обычный утренний туалет,девушка постепенно поняла, что избавилась от оков верности и преданности, целыйгод связывавших ее с памятью о муже.

Теперь она свободна от Джордана Таунсенда. Слабая улыбкатронула губы девушки. Присев перед туалетным столиком, она приняласьрасчесывать длинные тяжелые волосы. Как забавно – пытаясь стать достойной женойДжордана, она пошла против собственной природы, превратила себя в чопорную,сурово-добродетельную особу, которая вполне подошла бы даже священнику, но, ужво всяком случае, не беспринципному развратнику.

Александра неожиданно осознала, что всегда старалась статьтой, какой хотели видеть ее люди, которых она любила. Для отца она была скореесыном, чем дочерью, для матери – не ребенком, а опекуном, ради Джордана…превратилась во всеобщее посмешище.

Однако отныне все изменится. Александра Лоренс будет житьтолько для себя и попытается как можно веселее проводить время. Но для этогонеобходимо разрушить созданное ею же самой впечатление, уничтожить репутациювысокомерной, скучной, безмозглой дурочки, которую, сама того не желая, онаприобрела в высшем обществе.

И поскольку сэр Родерик Карстерз был ее самым влиятельным,самым, красноречивым хулителем и критиком, с него, очевидно, и следовалоначинать. Энтони намеревался поговорить с ним утром, но, возможно, она самасумеет сказать или сделать что-нибудь такое, что изменит его мнение о ней.

Раздумывая, как лучше решить эту проблему, Александранеожиданно припомнила слова Мелани Камден о том, что большей простушки никогдаеще не появлялось на лондонских балах. Следовательно, Мелани знала, чтоАлександра не пользуется уважением в свете, однако все же предложила ей дружбу.Щетка застыла в руке девушки, на губах впервые за все это время заигралаулыбка. Кажется, у нее все-таки появится настоящий друг в этом городе!

Ощущая, как неожиданно легко стало на сердце, Алекс высокозаколола волосы и поспешно натянула тесные лосины и одну из рубашек, которыенадевала каждое утро для очередного поединка с Тони. Захватив рапиру и маску,девушка вышла из комнаты, беззаботно напевая веселую мелодию.

Тони стоял один посреди опустевшей бальной залы, где ониупражнялись в фехтовании, и лениво похлопывал кончиком рапиры по сапогу.Повернувшись на звук ее шагов, он облегченно вздохнул:

– Я сомневался, что вы придете, особенно после вчерашнейночи.

Однако сияющая улыбка Александры свидетельствовала о том,что она не сердится на Энтони, так долго скрывавшего истинную суть кузена.Впрочем, она ничего не сказала вслух. Александра желала забыть и прошлую ночь,и Джордана Таунсенда. Она надела стеганый нагрудник, маску и коснулась лбарукоятью рапиры в знак приветствия достойному сопернику.

– К бою! – весело объявила она.

– Послушайте, Хоторн, – лениво растягивая слова, объявилРодди Карстерз в самый разгар схватки, – не слишком ли рано скакать по всейзале столь энергичным образом? – И, переведя взгляд на неизвестного партнераТони, восхищенно заметил:

– Кто бы вы ни были, даю слово, никогда еще не встречалтакого прекрасного фехтовальщика!

Александра в ожидании, пока ее затрудненное дыхание станетровнее, стояла, упершись кулаками в бока, и поспешно взвешивала, стоит липризнаваться во всем Карстерзу или подождать, пока она не увидится с ним всалоне, как намеревалась ранее. Однако, припомнив вчерашние слова Энтони,девушка решила рискнуть. Больше она не струсит!

Заведя руки за голову, Алекс распутала завязки маски,одновременно вытащила шпильки из волос и тут же быстрым движением стащила маскуи сильно тряхнула головой. Темные волосы рассыпались по плечам сверкающимкаштановым покрывалом.

– Не верю! – пробормотал обычно невозмутимый сэр Родерик,ошеломленно глядя на смеющуюся молодую женщину. В эту минуту выражение его лицабыло почти комическим. Он явно пытался осознать ту потрясающую истину, чточопорная гусыня, на которой женился Хок, – вот эта красавица, стоящая перед нимв тугих лосинах и сорочке, и при этом куда более привлекательная, чем в самомоткровенном бальном туалете. Более того, зеленовато-голубые глаза веселопоблескивают – она явно наслаждается его замешательством.

– Чтоб меня черти… – начал Родди, но низкий гортанный смешокАлекс не дал ему договорить.

– Вне всякого сомнения, так оно и случится, – с деланнымсочувствием кивнула она, направляясь к нему с естественной грацией молодойпантеры. – А если не случится, то лишь по ошибке, – добавила девушка,непринужденно протягивая руку, словно не она только сейчас желала ему попасть вад.