Нечто чудесное - Джудит Макнот

Джордж ухмыльнулся и потер заросший щетиной подбородок.

– Неужели? – почтительно продолжал он. – Несколько любовниц?

– Нет, – поправил Джордан, скрипя зубами от боли, – неодновременно.

– Где тебя держали все три месяца? Я не видел тебя с техпор, как лягушатники привезли нас сюда.

– У меня были отдельные комнаты и заботливый уход, –язвительно произнес Джордан, имея в виду глубокое сырое подземелье, куда егобросали между пытками, едва не сводившими с ума от боли.

Его товарищ встревоженно оглядел Джордана, но постаралсяспросить как можно беспечнее:

– Что ты сделал лягушатникам такого, что они невзлюбили тебякуда больше, чем меня?

Кашель разрывал грудь, и Джордан стиснул зубы, стараясьсдержать крик.

– Назвал им свое имя.

– И что же?

– Оказалось, они его хорошо помнят… – охнул Джордан, пытаясьне потерять сознания, – еще с Испании, Джордж недоуменно пожал плечами:

– Они сотворили с тобой такое лишь потому, что ты им насолилв Испании?

Ослабевший Джордан едва кивнул:

– И… потому что… считают… будто я все еще… могу дать им…сведения… военного… характера.

– Послушай, Хоторн, – в отчаянии попросил Джордж, – тычто-то бормотал насчет побега, когда приходил в себя. У тебя есть план?

Еще один слабый кивок.

– Я хочу бежать с тобой. Но, Хоторн, ты не переживешь такихпобоев еще раз. Постарайся вести себя потише. Не нужно злить тюремщиков.

Голова Джордана свесилась набок. Он наконец потерпелпоражение в битве с тьмой.

Джордж, присев на корточки, тяжело вздохнул. «Версаль»потерял столько людей в кровавой битве с «Ланкастером», что французскийкапитан, выудивший из воды трех англичан, заменил ими погибших матросов. Одиниз них умер от ран через день. Не последует ли за ним и этот неукротимыйстроптивец?

Ко времени бала в доме лорда и леди Донли, который долженбыл состояться через две недели после дебюта Александры в обществе, девушкадошла до такого ужасного состояния, что почти не могла говорить; оначувствовала, что уже никогда не рассмеется от радости и не найдет утешения вслезах. Однако судьба распорядилась иначе.

По настойчивому требованию вдовствующей герцогини девушкавежливо, но неохотно согласилась танцевать с лордом Понсонби, неповоротливым,нудным, жеманным фатом средних лет, который, в полном соответствии с модой,пришепетывал, грассировал, одевался как павлин и напыщенно уведомил ее во времятанца, что слывет в обществе человеком необычайно тонкого ума и прекраснообразованным. Сегодня он был облачен в оранжевые атласные панталоны до колен,из которых выпирал круглый живот, атласный жилет цвета сливы и длинный желтыйпарчовый фрак, так что при одном взгляде на него Александре представляласьогромная перезрелая дыня.

Когда танец закончился, вместо того чтобы подвестиАлександру к герцогине, сэр Понсонби, который, как слышала девушка, отчаяннонуждался в богатой жене, способной заплатить его громадные карточные долги,повлек ее в противоположном направлении.

– Прошу вас посидеть немного со мной в этом чудесномалькове, ваша светлость. Вдовствующая герцогиня упоминала вчера, что выинтересуетесь философией, и я буду рад немного просветить вас насчет одного извеличайших философов древности – Горация.

Девушка немедленно поняла, что герцогиня, должно быть,крайне встревожена отсутствием у нее поклонников, если вынуждена признаватьсяПонсонби в не совсем приличествующих даме увлечениях Александры.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, – уговаривал сэр Понсонби, неправильно истолковав причину колебаний Александры. – Я постараюсь ни на минутуне забывать, что вы дама и как таковая не способны понять сложности и тонкостилогических построений. Положитесь на меня, я постараюсь не вдаваться в детали.

Девушка слишком пала духом, чтобы возмутиться стольуничижительной оценкой умственных способностей прекрасного пола, и, потерпевтакое крушение, испытала легкую неприязнь к человеку, имевшему наглостьобращаться с ней подобным образом. Боже, у него не хватало мозгов даже на то,чтобы не выглядеть корзиной с фруктами!

Изобразив на лице вежливый интерес, она позволила Понсонбиподвести ее к алькову, отделенному от бальной залы шторами из алого бархата,подхваченными такими же бархатными шнурами. Только очутившись в алькове,Александра поняла, что там уже есть кто-то – молодая женщина в роскошномплатье, с гордым патрицианским профилем и сверкающими волосами цвета золотойканители стояла у открытой стеклянной двери, полуобернувшись к ним, по-видимомунаслаждаясь мгновениями одиночества и свежим воздухом.

Заслышав шаги, дама оглянулась, и Александра сразу узналаледи Мелани Камден, прелестную молодую жену графа Камдена, только чтовернувшуюся в Лондон из деревни, где она гостила у сестры. Александраприсутствовала на балу, где впервые в этом сезоне появилась графиня Камден.Девушка издали наблюдала, как толпа самых блестящих молодых людей и дамосаждает леди Камден, приветствуя ее с нескрываемым восторгом. Александра слегкой завистью подумала тогда, что леди Мелани в отличие от нее, несомненно,принята обществом.

Поняв, что они нарушили уединение дамы, Александра робкоулыбнулась, безмолвно извиняясь за вторжение. Графиня приняла извинение легкимнаклоном головы и безмятежно повернулась к стеклянной двери.

Лорд Понсонби, однако, либо не заметил графиню, либо решилпопросту не обращать на нее внимания. Налив себе бокал пунша из чаши, стоявшейна столе, он прислонился к одной из мраморных колонн и разразился напыщенными икрайне неточными рассуждениями на тему философских изречений Горация очестолюбии. Правда, при этом он упорно не сводил глаз с груди Александры.

Девушка, не привыкшая к тому, что ее раздевают взглядом,пусть даже такое ничтожество, как Понсонби, была настолько смущена ирасстроена, что едва заметила, как он ничтоже сумняшеся приписал афоризм СократаГорацию, а также тот интересный факт, что графиня Камден при этом быстрооглянулась, словно испугавшись.

Минуту спустя лорд Понсонби самоуверенно объявил:

– Я согласен с Горацием, который утверждает, что «честолюбие– одна из самых сильных страстей, бушующих в человеческом сердце, и каких бывысот мы ни достигали, все равно не удовлетворяемся этим и хотим большего…»

Вконец выведенная из себя этим неотступным взглядом и несознавая, что леди Камден обернулась и слушает лорда Понсонби со смесью неверия,удивления и плохо скрытого веселья, Александра еле слышно пробормотала: