65 метров - Елена Ахметова

— А ты все еще надеешься поматросить и бросить? — строго поинтересовался Ростислав, передразнивая мою интонацию, и тоже замер, сверля меня напряженным взглядом.

Что он зеркалит не только манеру произношения, но еще и выражение лица, до меня дошло только тогда, когда Ростислав не выдержал и расхохотался. Меня тоже пробило на нервный смех; в голове отчего-то всплыл недавний разговор с Митой — и я, едва успокоившись, ляпнула:

— Знаешь, ты мне нравишься.

И неожиданно для себя поняла, что говорю вполне искренне.

— А можно мне в отпуск?

Этот вопрос, признаться, никогда не был моим любимым. Слишком сильно хотелось ответить отказом и злорадно перечислить задачи, которые нужно решить вчера, а лучше в прошлом месяце. Увы, совесть не позволяла.

Зато трудовой кодекс позволял ещё и не то.

— У тебя отпуск по графику через четыре месяца, — машинально припомнила я.

У Миты немедленно сделался такой несчастный и жалобный вид, что я немедленно заподозрила в недобром Лусине: до сих пор признанным мастером в выпрашивании чего бы то ни было у кого бы то ни было считалась именно она. Но, кажется, за три недели на агростанции моя помощница успела взрастить себе достойную конкурентку. Из моего же инженера-механика, просто на случай, если в моем окружении вдруг окажется слишком мало людей, вьющих из меня веревки.

— «Королевна» в идеальном состоянии, — укоризненно сообщила Мита, поскольку мне как раз перекинули внушительную папку с документами, и на жалобные глазки я не среагировала. У меня у самой были такие же. — С текущим обслуживанием и обезьяна справится, зачем тебе я?

Сомнительное утешение. Лично я бы с текущим обслуживанием точно не справилась бы, но признаться в этом мешал начальственный авторитет. И ещё немножко — пронзительный взгляд регистраторши, которая ждала, когда же я соизволю заверить документы цифровой подписью и сдать, наконец, обратно.

— А если не справится? — всё-таки упрямо поинтересовалась я и принялась рыться в папке.

Ростислав тяжело вздохнул и взял меня за запястье, выравнивая камеру смартфона так, чтобы тоже влезать в кадр. Не влез, но присутствие обозначил, и я позволила ему общаться с моей левой рукой, пока правая заверяла документы на планшете.

— Ты собираешься провести отпуск на «Морской ступени»? — поинтересовался Ростислав. — В случае ЧП с «Королевной» мы сможем на тебя рассчитывать? Рутинное обслуживание перебросим на молодняк, вопрос именно о ЧП.

Мита несколько стушевалась.

— Не уверена, — призналась она.

Я шлепнула подпись на последнем документе и перебросила всю папку обратно регистраторше. Она неодобрительно поджала губы и принялась перепроверять.

Российский электронный документооборот по-прежнему был впереди планеты всей. Спасибо хоть распечатывать и сканировать не пришлось.

— Не уверена? — я отвлеклась от доблестной труженицы бюрократического фронта и снова заглянула в кадр. — Ты хочешь отпуск, но не знаешь, где его провести?

— Да проведу-то я его на «Ступени», — отмахнулась Мита. — Я не уверена, что смогу оперативно отреагировать, если вызов будет срочным.

Я тяжело вздохнула. Совесть упрямо твердила, что все равно не позволит мне держать на привязи женщину, которая всего три недели назад пережила похищение, но уже успела вернуть в строй «Королевну», а в свободное время присматривала за настоящей королевной — хотя об этом я не просила.

Лусине поправлялась быстро — куда быстрее и легче, чем ожидалось. Я не исключала, что тут немалую роль сыграл моральный дух и обеспечивавшая его дружеская поддержка. Которую, следовало отметить, оказывала не я.

— И когда же прилетает Матти? — вкрадчиво поинтересовался Ростислав, до которого подоплека внезапной просьбы дошла куда раньше, чем до меня.

Мита вздрогнула и потупилась, машинально заправив за уши выбившиеся из прически прядки.

— Ясно, — хмыкнул Ростислав и покосился на меня.

Но я как раз отвлеклась на регистраторшу, которой требовались подписи ещё в двух местах, и только махнула рукой. Отпуск так отпуск, что я, изверг какой?

— А можно забронировать номер на двоих? — резко приободрилась Мита. — Из резервного фонда? А то Матти не успел обычный выкупить…

Я остановилась и посмотрела на собственное запястье. Но Мита продолжала улыбаться.

— Если резервные номера закончатся в самый ответственный момент, ночевать будете на соседних шезлонгах, — сурово постановила я. — Ясно?

Мита понятливо покивала и отсоединилась — скорее бронировать вожделенный номер. Но мою руку Ростислав так и не выпустил, как-то тихо и ненавязчиво массируя середину ладони, и я вдруг осознала, что все это время была ужасно напряжена.

Регистраторша перебрасывала в хранилище файл за файлом. Небыстрый процесс дублировался на обзорном экране над конторкой, и я провожала взглядом каждый документ.

Справка о бесплодии. Квитанция об оплате госпошлины. Ещё одна. Свидетельство о браке. Заверенное сразу двумя подписями заявление о согласии между супругами в вопросе усыновления. Справки о доходах. Судебное постановление. Копия аудиозаписи разговора с Фаей — я невольно поморщилась, вспомнив, насколько тяжёлым и неприятным он был. Заявка на запретительный ордер — я не хотела через несколько лет обнаружить у себя на пороге тетю Алию, яростно и бескомпромиссно желающую внукам добра.

И, наконец, медицинские записи Фаи. На УЗИ ещё ничего не понятно, но заключение врача однозначно: двойня, развитие в соответствии со сроком, предварительная дата родов — через тридцать одну неделю.

— Готово, — недовольно озвучила регистраторша и обменяла все мои файлы на один-единственный: направление на курсы воспитательной работы. — Вы должны получить сертификат до предполагаемой даты родов, в противном случае ребенок будет изъят. Вернуть его можно будет только при предъявлении допуска к воспитательной работе, после оплаты пошлины за содержание в детском доме. Удачи, — пожелала она таким тоном, будто эту удачу я отбирала у нее самой.

Но я едва обратила на это внимание. Ростиславу пришлось за руку увести меня от конторки, потому что сама я стояла в глубокой прострации — с этим направлением в облачном хранилище, где вроде бы только-только появилось свидетельство о браке и так долго не было больше ничего.

А теперь вот… двойня. У меня. С самого рождения, когда они ещё такие маленькие и беззащитные, что даже дышать рядом страшно!..

— Я буду мамой, — как-то неуверенно и удивлённо сказала я, остановившись на крыльце регистрационного зала. Мне было нужно попробовать эти слова на вкус.

Я не была уверена, что когда-нибудь они перестанут казаться такими невероятными.

— Будешь, — многообещающе согласился Ростислав и легонько провел пальцем по кольцу на моей руке. — А я буду папой. И на правах счастливого отца ответственно заявляю, что моему сыну нужен квадрокоптер.