Прочные узы - Терин Рем

– Первый отряд просит разрешения на манёвр. Надо отбить отряд от сардов в третьем секторе, – обратился к Саммерсу Дэнис.

– Действуйте. Будьте осторожны, – добавил ректор.

Во всей этой круговерти мы уже не видели ни второго отряда, ни Саммерса с преподавателями. За нами некому было следить или подсказывать, но промедление было недопустимо.

– Командуй! – потребовал Шорс, прикрывавший нам спину.

– Хранители – отсекаем стаю, берём в огненное кольцо и сжимаем. Боевики блокируют отбившихся тварей и сгоняют их к нам, – распорядился Рион, начиная манёвр.

Тайфун вместе с Дэном своим пламенем пробили нам путь, позволяя зайти с тыла от измотанных охранников границы.

– Вы вовремя, – прозвучало из амулета, но мы не отвлекались на приветствия.

Лидия и Тель теснили летучих тварей, мы с Цессой выжигали копошащуюся на земле мелочь, а Дэн и Рион не позволяли им разлететься, затягивая огненную петлю.

Визги, треск горящей плоти – всё смешалось в этом адском котле, противный жирный дым скрывал весь ужас происходящего, но вскоре всё стало стихать. С нашей стороны Разлома оставался всего один дархар, тот самый, которого мы гнали от нашего лагеря, а на земле и в воздухе носились лишь редкие одиночные твари, с которыми справлялись отряды боевиков.

В рассветных лучах мы увидели второй отряд и бледного Саммерса, едва висящего на своём Вулкане, и сам Разлом. Он был почти красивым, если бы не вызывал такой безотчётный страх. Кривая арка портала была не привычной зеркальной и статичной, а как будто живой. Она изгибалась, трещала, издавала гулкий звон и переливалась всеми красками радуги.

В азарте боя мы били по последнему дархару, неотвратимо тесня его к вратам. Вот уже половина туши была накрыта мерцанием переноса, новый жуткий треск – и портал снова накренился, напоминая огромный лепесток цветного пламени. Дархара как будто разрезало напополам, оставляя не перенесённую часть корчиться в предсмертных муках.

– Курсанты, вы молодцы, – с хриплым стоном сказал ректор и медленно стал заваливаться, соскальзывая со спины своего дракона прямо в цветное марево портала.

Вулкан дёрнулся в попытке поймать своего хранителя, но только толкнул его прямо в колышущеюся арку. Всё происходило слишком быстро, и вместе с тем, как будто в замедленной съёмке: летящее тело бессознательного ректора, надсадный крик Аманды и Космос, нырнувший с высоты – оттолкнуть Саммерса в лапы Вулкана. А затем – вспышка, после которой Антарион и его чёрный дракон просто исчезли.

– РИОН!!! – мой вопль прорезал воцарившуюся тишину, а громогласный рёв Принцессы вторил ему.

Дальше всё было, как в тумане: чьи-то крики, бронзовые когти Тайфуна, не дающие нам последовать в Разлом, и боль, выворачивающая душу наизнанку, а потом темнота.

Ирейна Вилан-Ройс

– Ири, ты должна поесть, – с некоторым опасением в голосе сказал Дэнис, но мне не хотелось не то, что думать о еде, а даже дышать.

– Уйди, – прохрипела я. От недели бесконечных рыданий, прерываемых лишь криком и воем, горло саднило, но это не было тем, что могло меня беспокоить. Что такое горло, когда болит душа? Когда-то я считала, что это красивое выражение не в меру велеречивых людей, но оказалось, что это невыносимое страдание, от которого не спасают ни лекари, ни время.

– Прекрати, Ирейна! Это невыносимо! Мне тоже плохо, а ты закрылась и не пускаешь никого к себе! Ты мне нужна! – со слезами на глазах кричал Дэнис, встряхивая моё обессиленное тело, но я уже не могла даже плакать.

– Уйди. Я не хочу тебя видеть. Ты предал нас. Мы должны были пойти за Рионом! – из последних сил крикнула я, отталкивая руки мужа.

Видеть его, вспоминать о том, что нас всех связывало, было невыносимо, как тыкать палкой в воспалённую рану, которая и не думала затягиваться.

– Ты думаешь, он этого бы хотел? Позволил бы нам прыгнуть за ним в пекло? – спросил Дэн, отшатываясь от меня. Ему было больно. Очень больно. Где-то в глубине души всколыхнулось желание обнять и утешить своего мужчину, но от мысли, что я буду прикасаться к нему, когда Риона больше нет, сделалось не по себе. Как будто я собиралась предать его… нас.

– Нас больше нет, Дэнис. Уходи! Не хочу тебя видеть! – кричала я и не могла остановиться, несмотря на то, что видела, как побледнел Дэн.

Он вышел молча, заметно шатаясь, а я как будто снова умерла. Что-то внутри меня упорно твердило, что Рион жив, он там, за проклятой завесой портала нуждается во мне. Душа рвалась к нему, но…

Нас заперли. Меня – в этой комнате, в которой всё напоминало об утерянном счастье, а Цессу и Тая – в магически укреплённых клетках, как диких зверей. Я чувствовала её боль, отчаянное стремление лететь к Косу, но мы обе были не вольны последовать туда.

В то страшное утро я пришла в себя связанная. Рядом сидел бледный Саммерс. Его рёбра были перебинтованы, а рука привязана к торсу, но пугало не его состояние, а приговор в тёмных глазах мага. Он смотрел на меня… с жалостью и виной.

– Зачем меня связали? Сколько прошло времени? Отпустите! Я должна лететь к Антариону! Ему плохо, я чувствую. Где Дэнис? – металась я по кровати, пытаясь освободиться.

– Прошли сутки. Ты всё видела и должна понимать, что там невозможно выжить, – безжалостно сказал ректор, заставляя меня задохнуться от услышанного.

– Нет! Я его чувствую по нашей связи! Он жив, понимаете? Мы нужны Риону! Раз он сумел спастись, значит и мы сможем. Нужно вызволить его, помочь! – уговаривала я профессора, дёргая магически заговорённые верёвки.

– Я… я не представляю, что вы сейчас испытываете, Ирейна, и бесконечно благодарен, что смелый Антарион спас от подобной боли мою Аманду, но… я не могу вам помочь. Вы сейчас обманываете сами себя. Невозможно выжить, перейдя через Разлом – это доказано. То, что вы чувствуете, это отголоски разорванной связи. Но даже если бы я вам поверил, то не могу пойти против воли ваших родных. В данный момент вы находитесь в состоянии болевого шока, и за вас всё решили старшие родственники. Виланы и Ройсы настаивают на вашем немедленном возвращении. Мне жаль, Ирейна, – сказал Саммерс, с трудом вставая со стула прежде, чем уйти.

Я кричала, требуя и уговаривая, но целитель снова усыпил меня.

От бесконечной череды горьких воспоминаний меня отвлёк тихий скрип двери. Я ожидала, что вернулся Дэн, и внутренне сжалась в ожидании новой боли, но это был не он.

– Рион! – с неверием вскрикнула я, но жестокая реальность просто играла со мной.

– Нет. Это я, дочка, – непривычно тихим голосом сказал Эдвин Ройс, притягивая меня к себе на колени.

Горячая сухая ладонь свёкра гладила меня по голове и внутри как будто что-то лопнуло. Я завыла, цепляясь за рубашку мужчины, плакала, содрогаясь всем телом, пока слёзы просто не кончились.