Прочные узы - Терин Рем

– Что вы задумали? – спросила я.

С одной стороны, я прекрасно понимала, чего хотят мои мужчины, и не особенно возражала, а с другой, находясь во взвинченном состоянии, я не была настроена переходить к постельными играм. Но Рион и Дэн умеют быть убедительными.

Через некоторое время мы лежали в кровати голые, усталые и расслабленные, наслаждаясь последними часами уединения.

– Я люблю тебя, Ири, – неожиданно сказал Антарион, крепко, почти судорожно сжимая меня в объятиях.

Конечно, я уже слышала эти слова от своих мужчин, но мы не разбрасывались ими каждый день, и вообще, внезапно произнесённое признание растревожило меня.

– Я тоже люблю тебя, Рион. Вас обоих люблю, – произнесла я, отвечая на поцелуй мужа.

В последнее время Антарион внутренне закрывался от нас, его снедало какое-то беспокойство.

– Что с тобой, брат? – спросил Дэн, внимательно наблюдая за нами.

– Да не знаю. Не могу объяснить. Просто… хочу, чтобы знали, что вы для меня всё, – задумчиво отозвался Антарион, а потом соскочил с кровати и с привычной предвкушающей улыбкой стал одеваться.

«Ну… на меня тоже иногда находят порывы внезапной нежности и других, не менее ярких чувств. Наверное, не одна я подвержена перепадам настроения», – решила я, направляясь в душ.

Через час мы, собранные и немного настороженные, стояли в месте сбора, поглаживая беспокойных драконов. Наши крылатые напарники улавливали общее волнение и стремились скрыть нас от возможной угрозы.

Хайген стоял возле своего белоснежного красавца грифона, а преподаватель по взаимодействию успокаивающе поглаживал коричневого дракона. Мы ждали пару Оувена и Саммерса с супругой. Для тех, кто связал свою жизнь с Разломом, такие рейды были обычным делом.

Несмотря на то, что на дворе было ранее лето, вечер выдался прохладным. Глухие форменные костюмы для всадников надёжно защищали от порывов ветра и мелкого дождя, едва срывавшегося из пелены серых туч, но в воздухе приятно пахло травами и почти морозной свежестью.

Тройка драконьих всадников была практически незаметна в вечерних сумерках, только громкие хлопки больших крыльев уведомили нас о прибытии опоздавших.

– Вылетаем боевыми клиньями. Впереди драконы, а спину хранителям прикрывают боевики на грифонах. Ещё раз напоминаю всем – это не учёба, а тренировка в условиях, приближенных к боевым. За ошибку вы не получите неуд, зато спокойно можете лишиться конечности или жизни, поэтому никакой самодеятельности. Все действия согласно приказам преподавателей. Если каким-то образом нас не окажется рядом, то действуете по принципам, освоенным на занятиях: хранители – основная огневая сила, боевики – защита драконов. В условиях атаки обращения профессор или ректор недопустимы: для краткости – Саммерс, Хайген, Оувен. К нашим леди: Аманда и Сибила, – строго сказал ректор, указывая на молодых магесс неопределённого возраста. Им могло быть как двадцать пять, так и семьдесят лет, поскольку связанные с драконами маги, достигнув зрелости, практически не стареют. Исключением являются получившие серьёзные травмы, на которые расходуются жизненные силы тандема.

Первыми взлетели Саммерс и Хайген, за ними наш клин, потом клин во главе с нашим одногруппником Лестером Финном, а замыкали отряд Оувен с дамами.

В темноте ночного неба, скрытого плотными облаками, мы плохо ориентировались, поэтому пришлось соединиться с сознанием драконов. Это сложно и такие тренировки изрядно изматывают, но зато мир глазами величественных ящеров прекрасен: чёткий, красочный даже в темноте, наполненный яркими эмоциями от полёта.

До лагеря, расположенного на так называемой Второй линии, мы летели около двух часов, а потом плавно спланировали, приземляясь на скалистой площадке, поросшей редким приземистым кустарником. Она была с трёх сторон окружена скалами, отчего по округе разносилось громкое эхо.

В этой пустынной местности смена времён года проходила более сурово, чем даже в негостеприимном для непривычных людей Страже: если холод, то пробирающий до костей, а когда наступало лето, то дневная жара сводила с ума. Ночью же вода в поилках для грифонов покрывалась тонкой коркой льда.

– Шумите, как вилороги, сразу видно – новички, – пробурчал встречавший нас боевик с широким шрамом, пересекавшим бровь и щёку. Удивительно, что неведомая тварь не повредила мужчине глаз.

– От тебя больше шума, – приглушённо сказал Саммерс, спрыгивая на землю. – Распредели ребят. На рассвете идём в пробный рейд, – добавил ректор немного громче, чтобы услышали все.

Ирейна Вилан-Ройс

В лагере было всё просто: палатки, расположенные вокруг большого костра, небольшой ручей, вытекающий из скалы, явно созданный руками стихийников, стойла для грифонов и отполированные временем брёвна, служившие лавочками вокруг большого, грубо сколоченного стола.

На ужин была простая походная каша из крупы, напоминающей рис, и больших кусков мяса. Сытная и вкусная пища согрела нас, и вся неприветливая атмосфера заставы перестала казаться настолько мрачной, наоборот, я вдруг заметила, что тучи над головой рассеялись, обнажая невероятный вид на звёздное небо.

Скалы надёжно прикрывали нас от ветров, но в такт дыханию изо рта вырывались облака пара. Холодно, но уже не так страшно. Вернее, не так: напряжение и здоровое опасение никуда не делись, но пришло какое-то спокойствие. Здесь никто не был защищён на сто процентов, каждый мог встретиться с прорывом и тварями, но мы не были безоружны и чувствовали свою ответственность за тех, кто мирно спит в своих постелях.

Кроме нашего отряда, в лагере находилось ещё два десятка опытных боевиков. Относительно молодые мужчины не без интереса поглядывали на женщин, но не пытались приблизиться или заговорить, прекрасно осознавая, что мы хранители со всеми вытекающими последствиями. Откровенно хмурым был только тот седовласый боевик, что встретил нас при посадке.

– Опять твои предчувствия, Шорс? – без намёка на юмор спросил Саммерс, присаживаясь рядом с нами за стол.

– Не спрашивай, – неопределённо отмахнулся мужчина, передавая ректору наполненную дежурным тарелку.

– Не смотри на них так. Это одна из самых подготовленных и талантливых групп нашей академии, – сказал профессор, заметив, с какой тревогой и сожалением седовласый поглядывает на меня и одногруппниц.

– Ты знаешь моё мнение: девушкам здесь не место. Им детей рожать и сумочки под туфли выбирать, а вы их в эту клоаку, – проворчал Шорс, глотая горячий травяной отвар из большой жестяной кружки.

– Чтобы думать о детях и гардеробе, нужно, чтобы вот они, – Аманда махнула на парней, – домой вернулись живыми и невредимыми. Или ты думаешь, что просто уйти вслед за любимым лучше, чем драться рядом, пытаясь прикрыть его спину? – сказала строгая женщина, обводя взглядом мужскую половину хранителей.

– Этого места вообще не должно быть. Можно подумать, вам тут сахарно, – поддержала подругу Сибила.