Время бесов - Сергей Шхиян

— А у нас новости, убиты Трахтенберг и Опухтин, остальные исчезли, — сообщил я, вглядываясь в ночную тьму.

— Как убиты? — воскликнула она, резко поворачиваясь ко мне.

— Как убивают?! Насмерть! Причем, сколько я мог рассмотреть, зверски. Наверное, их сначала задушили, а потом искололи штыками.

— Кто? — задала она, самый типичный в такой ситуации вопрос.

— Пока не знаю, женщины и солдат исчезли. Лодки тоже нет. Нам нужно отсюда убираться, пока не началась атака.

— Но как же так?! — растерянно воскликнула она. — Они же были заперты.

— Думаю, что Алена как-то договорилась с красноармейцем, иначе ничего не сходится. К тому же пропали почти все золотые монеты. Когда большевики попадут на остров, у них будет хорошая возможность раскрутить подлый заговор эсеров.

— Да, наверное, — подавленно произнесла Даша, уже сама понимая, что их конкуренты не упустят такого шанса.

— К тому же начнутся поиски золота. Не знаю, известно ли в Троицке, что Опухтину удалось реквизировать, но что ценностей было много, там наверняка знают. Так что положение у нас — хуже не придумаешь.

— А как нам отсюда выбраться, лодки-то нет?

— Попробую разобрать паром, он построен на двух лодках, не получится — сделаю плот, дерева здесь много.

— Но ведь на той стороне люди! Нас заметят и перестреляют.

— Придется уходить с обратной стороны, болотом. Ты умеешь пользоваться гранатами?

— Чем? — не поняла Даша.

Я вспомнил, что в это время ручные гранаты называли бомбами, и поправился:

— Ручными бомбами.

— Нет, не умею.

Я объяснил, как ей нужно действовать:

— Берешь бомбу в правую руку, выверчиваешь вот это кольцо и сразу же бросаешь как можно дальше. Если там начнут готовиться к штурму, брось гранаты просто в воду, это их задержит.

— Хорошо, — покорно согласилась она, с опаской беря в руки опасные предметы. — А они сами не взорвутся?

— Нет, пока не выдернешь кольцо, они безопасны, — успокоил я и побежал назад к дому.

Сначала нужно было проверить, действительно ли наши «товарищи женщины» исчезли по доброй воле или произошло нечто страшное. Красноармеец был так молчалив и незаметен, что я не успел составить о нем никакого мнения и не представлял, что он может выкинуть. На осмотр всех укромных уголков ушло не больше пятнадцати минут. Никаких кровавых тел я не обнаружил. После этого занялся паромным плотом. Самое неудобное было в том, что стоял он почти напротив места, где могли сосредотачиваться троицкие коммунисты, и делать что-нибудь открыто там было невозможно.

Как всегда в такие ответственные моменты, время спрессовалось и полетело со страшной быстротой. Мне нужно было не только сделать «плавсредство», но и подготовить запас продовольствия и одежды, как-то упаковать ценности, оставлять которые я не хотел ни в коем случае. Вид золота должен был еще больше раззадорить преследователей, если таковые окажутся, а просто выбросить бесценные ювелирные украшения в озеро не поднималась рука. Тем более, что наше с Ордынцевой будущее мне представлялось весьма неясным и не стоило оставаться без средств к существованию.

Как я и опасался, с разборкой парома ничего не вышло. Две лодки, на которых крепился его настил, были надежно связаны с остальным сооружением костылями и скобами и одному, да еще без шума разобрать его я не смог. Пришлось искать материал для плота. Не мудрствуя лукаво, я подтащил, а потом скатил к воде несколько бревен. На поиски их и веревок ушло столько времени, что у меня появилось опасение, что я не управлюсь и к утру. Связывать бревна пришлось стоя по пояс в ледяной воде, что не прибавило мне оптимизма. Хорошо еще, наши противники не начинали атаку. На противоположном берегу было по-прежнему тихо, хотя Ордынцева уверяла, что замечала там какое-то движение. Однако, она была близорука, и я ей не очень поверил.

Как только подобие плота было готово, я кинулся в дом греться и переодеваться. Греться пришлось коньяком, что было даже приятно, а вот с платьем, как всегда, с моим нестандартным для этого времени ростом вышла промашка. Одежды, скорее всего, реквизированной у местных «буржуев», революционеры натащили много, но все никак не подходящей для носки во время военного коммунизма. Мне попадались парадные военные мундиры, чиновничьи вицмундиры, фраки, смокинги и сюртуки. Показаться в таком виде на улице было бы равносильно самоубийству. Однако, в конце концов, одежда, к тому же неплохая, нашлась. Я натянул на себя короткие, широкие шерстяные брюки и заправил их в сапоги. Выбрал вместо пиджака форменную инженерную тужурку, вполне соответствующую моему возрасту и неопределенному социальному происхождению. С зимним платьем ничего не вышло, не надевать же мне было бобровую шубу или дорогое драповое пальто! Пришлось остаться в своей затрепанной шинели, что вполне дополняло общий вид одежды с чужого плеча.

Когда мои метания, наконец, окончились, было около пяти утра. До рассвета оставалось два часа. Мне осталось только снять с поста и переодеть в подходящую случаю одежду Ордынцеву. После чего можно было трогаться в путь. Однако, как всегда, обстоятельства перепутали все планы. Только я вышел из дома, как рядом прозвучал оглушительный взрыв. Я бросился к Даше и застал ее сидящей на земле с зажатыми ладонями ушами.

По воде расходились круги и волны с шумом плескались о берег. С той стороны озера прозвучало несколько выстрелов. Я повалил Ордынцеву на землю и придавил своим телом.

Она почти никак не реагировала на происходящее. Ночь уже отступала, потому стало возможным рассмотреть, что предпринимают наши противники. На том берегу вокруг чего-то большого и темного копошились люди.

Нетрудно было понять, что они делают, вытягивают из леса и волокут через кустарник лодку. В этот момент опять выстрелили в нашу сторону. Правда, стреляли не точно, просто пугали.

— Что случилось? — успокаиваясь, спросил я Дашу.

— Они в-вышли, а я б-бросила б-бомбу, — ответила она трясущимися губами, — а она как в-взорвется!

— Понятно, беги в дом и переоденься, я приготовил тебе одежду, если успеем, сразу уплывем.

— К-куда у-уплывем? — бестолково спросила она.

— Куда надо, туда и уплывем, поторопись, твоя одежда в гостиной.

Даша послушно встала и побрела в сторону дома. Я же всматривался темноту, пытаясь разобраться в действиях нападающих. Мне показалось, что их было довольно много, не меньше двадцати человек. Но, похоже, что они никак не могли организоваться и слажено дотащить лодку от деревьев до воды.

Чтобы жизнь не казалась им медом, я вытащил из кармана две гранаты и метнул одну за другой. Добросить их до противоположного берега мне не удалось, они не долетели метров на десять, но эффектно взорвались, взметнув высокие фонтаны воды. Тотчас в ответ, вразнобой забили винтовки, и над моей головой засвистели пули. Потом раздался взрыв гранаты уже у моего берега, и меня обдало водяной пылью. После чего наступила тишина. Я не стрелял, лежал за укрытием и ждал, что будет дальше.