Безмолвный пациент - Алекс Михаэлидес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я выждал несколько минут и резкими движениями стал вырываться на свободу, не замечая, как острые ветки глубоко вспарывают кожу рук. Ничего не видя от набежавших слез, я вытирал их кулаками, с которых капала кровь, и брел неизвестно куда, с неистовством безумца наворачивая круг за кругом по парку.
6
– Жан-Феликс? – позвал я.
За стойкой администрации было пусто, никто не отозвался на мой зов. Тогда я прошел в галерею, где ранее висела «Алкеста». Я хотел увидеть эту картину снова. Очередная попытка понять ее провалилась. Что-то в этой картине не поддавалось интерпретации, либо же было в ее значении нечто, что мне еще только предстояло постичь. Я терялся в догадках.
И вдруг – словно гром среди ясного неба! А вот этого я раньше не видел!.. Позади Алисии в темноте, если смотреть на картину под другим углом и очень пристально, тени собираются в изображение. На холсте – будто на голограмме, где в двух измерениях появляется третье, – проявилось еще одно изображение… едва различимый на темном фоне силуэт. Мужчина, прячущийся в темноте. Тот самый тайный соглядатай. Он шпионит за Алисией.
– Вы что-то хотели? – раздался голос.
От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Позади меня стоял Жан-Феликс. Судя по выражению лица, он не особо обрадовался, увидев меня в галерее.
– Что вы здесь делаете?
Я чуть не поделился с Жан-Феликсом своим открытием, однако вовремя сообразил, что это плохая идея.
– Возникли некоторые вопросы, – с улыбкой ответил я. – Сможете уделить мне пару минут?
– Не уверен. Я все рассказал и более помочь не в силах, – сухо проговорил Жан-Феликс.
– Видите ли, недавно выяснились новые факты…
– Какие?
– Во-первых, Алисия планировала покинуть вашу галерею. Этого я не знал.
Жан-Феликс ответил не сразу.
– Не понимаю, к чему вы клоните! – В его голосе росло напряжение, как в механизме заколки для волос, которая вот-вот защелкнется.
– Так это правда?
– Ну и при чем здесь вы?
– Алисия – моя пациентка. И я намерен помочь ей снова обрести дар речи. Но теперь вижу, что ее молчание в ваших интересах.
– На что, черт возьми, вы намекаете?!
– До тех пор пока об уходе Алисии из галереи официально не объявлено, вы смело можете пользоваться плодами ее трудов.
– В чем конкретно вы меня пытаетесь обвинить?
– Боже упаси! Я не обвиняю. Просто озвучиваю факты.
Жан-Феликс нервно расхохотался.
– Факты? Я немедленно свяжусь с адвокатом и направлю в Гроув официальную жалобу!
– Вряд ли вы захотите так поступить.
– И что же мне помешает?
– Я не успел упомянуть, как именно узнал о намерении Алисии уйти из галереи.
– Кто бы что ни говорил, он нагло врет!
– Думаю, самой Алисии можно доверять.
– Что?! – Жан-Феликса чуть удар не хватил. – Она… заговорила?!
– В некотором роде. Она дала мне свой дневник, и я его прочел.
– Ее… дневник? – Казалось, Жан-Феликс с трудом воспринимает человеческую речь. – Я не знал, что Алисия вела дневник…
– И тем не менее. Несколько ваших последних встреч описаны довольно подробно.
Повисла напряженная тишина. Жан-Феликс дышал, как паровоз.
– До свидания, – улыбнулся я и не торопясь покинул галерею.
Выйдя на улицу, я немного пожалел, что обошелся с ним так сурово. На самом деле я спровоцировал Жан-Феликса намеренно, дабы проверить, какая последует реакция. Теперь оставалось лишь дождаться его ответного хода.
* * *
По пути из галереи я позвонил двоюродному брату Алисии, Полу Роузу, чтобы предупредить о своем визите. Больше я не собирался рисковать собственным здоровьем. Шишка на затылке до сих пор чувствительно напоминала о неласковом приеме, который Пол оказывает незваным гостям.
Зажав телефон между ухом и плечом, я прикурил сигарету. Хотя затянуться толком не успел: трубку сняли тут же. Я очень надеялся, что услышу голос Пола, а не Лидии. И мне повезло.
– Слушаю?
– Добрый день, Пол. Это Тео Фабер.
– О, привет, дружище! Простите, что говорю шепотом: мама прилегла отдохнуть, не хочу ее беспокоить. Кстати, как затылок?
– Гораздо лучше, спасибо!
– Отлично. Ну чем могу помочь?
– Честно говоря, вскрылась новая информация об Алисии, и я хотел бы это обсудить.
– Какая информация?
Я объяснил, что Алисия дала мне почитать свой дневник.
– Дневник?.. А я и не в курсе, что она все записывала! И что там?
– Не по телефону. Вам удобно встретиться сегодня?
– Вам здесь лучше не появляться. В тот раз… – Пол замялся. – Короче, мама была не очень рада вашему приезду.
– Я догадался.
– В конце нашей улицы, там, где круговое движение, есть паб «Белый медведь»…
– Помню. Во сколько мне туда подъехать? – нетерпеливо перебил я.
– Давайте в пять. Думаю, я смогу ненадолго улизнуть.
В это время в трубке на заднем плане послышался голос Лидии: видимо, она проснулась.
– Мне пора. Увидимся в пять, – торопливо зашептал Пол и повесил трубку.
* * *
Несколько часов спустя я направлялся в Кембридж. Сидя в вагоне поезда, после некоторых колебаний все же сделал еще один звонок – Максу Беренсону. Он уже высказывал профессору Диомидису свое недовольство и вряд ли обрадуется, вновь услышав мой голос. Но, к сожалению, в этот раз выбора у меня не было. На звонок ответила Таня – и показалась мне вполне здоровой.
– Не думаю, что он сможет уделить вам время. Точнее, это невозможно: сегодня Макс целый день на встречах. – Я отчетливо уловил, как напрягся голос Тани, когда она услышала мое имя.
– Тогда я перезвоню позже.
– Не уверена, что стоит…
Я расслышал приглушенный голос Макса и Танин ответ: «Я не могу такое говорить, Макс!»
Через мгновение он выхватил трубку и прорычал:
– Я сказал Тане, чтобы она послала вас по известному адресу!
– Даже так…
– И хватает же у вас наглости звонить мне снова! Я уже беседовал с профессором Диомидисом!
– Я в курсе. Однако обнаружились новые факты, которые касаются лично вас.
– Что еще за факты?
– Дневник, который Алисия вела в течение нескольких недель, предшествующих убийству, вплоть до самого дня трагедии.
В трубке повисла тишина. Я продолжил: